Величайший позор Британии. От Дюнкерка до Крита. 1940-1941 - Владислав Гончаров

Соединение «D» без приключений прибыло в Хора-Сфакион в 23.30 29 мая. Транспорт и крейсера встали на якорь напротив деревушки и пляжа, эсминцы патрулировали мористее. Прием людей с берега велся десантными катерами с «Гленгайла» (три из их были оставлены на берегу до следующей погрузки) и двумя такими же катерами, взятыми на борт крейсера «Перт». Благодаря наличию этих средств погрузка шла быстро: до 3.20 удалось взять на корабли 6029 человек. За два часа до рассвета эскадра 19,5-узловым ходом отправилась в обратный путь, подвергнувшись по дороге всего трем атакам немецких бомбардировщиков. Наиболее удачной была первая атака, когда «Перт» получил бомбу в котельное отделение позади носового мостика, при этом погибло 13 человек. Вскоре после полуночи 31 мая отряд Кинга прибыл в Александрию.

В этот же день 29 мая решилась судьба британской группировки в Ретимноне. Из-за отсутствия радиосвязи она не получала приказов от командования. Самолеты сбросили сражающимся в Ретимноне войскам приказ — отступать на юг, к бухте Плака, откуда их подберут корабли. Однако и это обещание выполнено не было: эсминцы сюда так и не были посланы. Вечером 31 мая в ответ на запрос генерала Блейми Каннингем ответил, что лишних кораблей у него нет. Теперь мы можем сказать, что в тогдашней ситуации это было лучшим решением. Так или иначе, Ретимнон капитулировал еще 30 мая, когда сюда подошли немецкие войска, двигавшиеся по побережью от бухты Суда.

В 5 часов утра немцы атаковали арьергард 19-й бригады (отделение 42-й саперной роты, три танка 3-го гусарского полка и три бронетранспортера 8-го австралийского батальона), занявший оборону в миле к северу от Имвроса. Сбив арьергард, немцы вынудили его отойти к Имвросу. Натолкнувшись здесь на более серьезное сопротивление, они начали рассыпаться по горам, чтобы обойти противника с флангов: командир 100-го горного полка полковник Утц отправил одну роту на восток от дороги и две роты — на запад. Позднее еще одна рота была послана для глубокого обхода противника через горы с запада, а другая — по параллельной дороге на Асфендон, выходившей к берегу в 4 км восточнее Комитадеса; эту дорогу британцы перекрыть не догадались. Заняв высоту 892, немцы получили возможность наблюдать за войсками противника, сосредоточившимися у Комитадеса и Хора-Сфакиона. Одновременно позиции австралийцев на высотах у Имвроса подверглись артиллерийскому и минометному обстрелу.

Однако в этот день у полковника Утца элементарно не хватало сил, чтобы атаковать противника, — большинство войск Рингеля еще только разворачивались с направления на Ретимнон, наконец-то убедившись, что британцы предпочли не отступать в восточную часть острова, а эвакуироваться с южного берега. Характерно, что на действия немецкой авиации в этот день английские источники не жалуются — к 30 мая большинство бомбардировщиков VIII авиакорпуса уже было переключено на другие цели.

В 9.15 этого дня из Александрии на Крит вышла еще одна эскадра, обозначенная как соединение «С» под командованием кэптена Арлисса. Она состояла из 4 эсминцев — «Нэпир», «Низам», «Кельвин» и «Кандагар».

Увы, это соединение с самого начала преследовали неприятности. В 12.45 на эсминце «Кандагар» начались неполадки в машине и Ар-лисс отослал его обратно в базу. В 15.30 при атаке трех Ju.88 эсминец «Кельвин» был поврежден близким разрывом бомбы и снизил ход до 20 узлов, в итоге его тоже пришлось отправить в Александрию.

Положение британских войск на южном берегу Крита 31 мая 1941 года

Получив информацию о том, что из Александрии вышли только четыре эсминца, которые смогут принять на борт не более 2000 человек, Уэстон решил, что в эту ночь будут эвакуироваться 4-я и 5-я бригады. Однако в этих бригадах все еще насчитывалось порядка 2500 человек, поэтому было решено выделить из 4-й бригады самый сильный 21-й батальон в качестве арьергарда и оставить его на берегу до следующей ночи, передав под начало 19-й бригады.

Увы, когда эсминцы с наступлением темноты прибыли на рейд в Хора-Сфакиона, выяснилось, что их всего два. Тогда кэптен Морзе объявил, что будут погружены только 1000 человек, и предложил выбрать из каждого батальона 4-й бригады по 230 счастливчиков, а также целиком грузить 28-й маорийский батальон. 5-я бригада целиком оставалась на берегу.

Более неудачной инициативы представить себе было невозможно: берег и без того запрудили толпы желающих эвакуироваться, и подход к месту причаливания шлюпок и катеров пришлось оцепить вооруженными солдатами; идея Морзе фактически вела к разрушению еще управляемых частей, неразрешимым конфликтам и неизбежному хаосу.

В 23 часа, незадолго до прибытия эсминцев, на воду у Хора-Сфакиона приземлились две летающие лодки «Сандерленд», прибывшие из Египта для снятия командного состава. На них были погружены генерал Фрейберг, кэптен Морзе[192] и часть офицеров из их штабов и штаба Уэстона, а также офицерский персонал британских и греческих ВВС. Возможно, благодаря исчезновению Морзе погрузка была проведена относительно удачно — вместо планируемых 1000 человек до 2.30 31 мая на борт кораблей удалось принять 1510 человек — больше, чем полагалось на два эсминца, но меньше, чем планировали вывезти на четырех… Кроме того, с помощью барж «Гленгайла» перевозка войск на эсминцы проходила гораздо быстрее. В результате были почти полностью сняты 18,19,20 и 28-й маорийский батальоны.

На обратном пути корабли Арлисса уже с 6.25 были прикрыты истребителями, однако в районе девяти утра «Нэпир» все же получил повреждение машин от близких разрывов бомб и снизил ход до 20 узлов. К 19 часам эсминцы прибыли в Александрию.

После отлета Фрейберга и Морзе командовать остатками войск на Крите был оставлен генерал-майор морской пехоты Уэстон. Перед этим Фрейберг сообщил генералу Уэйвеллу, что на берегу осталось еще около 7000 солдат, и затребовал «еще один последний ночной рейс». По оценкам Уэстона в районе Сфакии еще оставалось до 9000 человек— 1200 новозеландцев, 1250 австралийцев и 1550 других солдат организованных пехотных подразделений (включая порядка 900 в импровизированных артиллерийских и морских частях), а также до 5000 неорганизованных солдат и персонала тыловых служб. У всех этих сил кончались боеприпасы и продовольствие, а главное — почти не было воды[193]; по мнению Уэстона, они не были способны продолжать сопротивление сколько-нибудь длительное время.