Секреты прошлого - Кэти Келли

Он постарел. Роскошные черные волосы стали почти седыми и поредели. Черты лица потеряли былую резкость, вокруг рта и глаз залегли глубокие морщины, овал лица стал нечетким. Видимо, Кэри не удалось заключить контракт с дьяволом, по которому старел бы его портрет, а не он сам.

— Здравствуй, Кэри, — откликнулась Кристи, чувствуя, как глупо звучит эта фраза. Двадцать пять лет воспоминаний и ожидания, шесть недель сумасшедшего страха и возбуждения, и все, что она смогла выдавить, — это «здравствуй». — Красивый номер. — Она встала и прошла к окну, чтобы хоть чем-то себя занять, однако совершенно не видела улиц внизу.

— А ты совсем не изменилась, — сказал Кэри.

Кристи, стоя к нему спиной, почувствовала, как по шее и рукам пробежали мурашки.

Она повернулась к Кэри, решив, что так будет безопаснее.

— Конечно, изменилась, Кэри. Я стала старше и мудрее, как, надеюсь, и ты сам. Расскажи, как ты жил эти годы.

Она присела на диван в стиле Людовика XIV и улыбнулась Кэри как старому другу, которого не видела много лет и с которым ее связывают добрые воспоминания. Кристи отчаянно желала, чтобы их беседа не выходила за рамки дружеской болтовни, не скатывалась к опасной теме любви и похоти, которая обуяла их когда-то.

— Ты так странно разговариваешь, — сказал Кэри, присаживаясь рядом, — Что за тон? «Расскажи, как жил»! Словно мы на официальном приеме. Как будто мы незнакомцы.

— Ты всегда отказывался играть в игры, придуманные для соблюдения условностей, — вздохнула Кристи.

— А ты хочешь, чтобы я притворялся, будто мы просто старые приятели, которые встретились ради чашечки кофе? — хмыкнул он. — Я никогда не играл по правилам, тут ты права. И меняться не собираюсь.

— Иногда прямота граничит с грубостью, — заметила Кристи.

— Уж лучше прослыть грубияном, нежели лжецом, который всю жизнь носит маску, — презрительно сказал Кэри. — Это твой путь. Ты выбрала ложь, отказавшись от того, что нас связывало.

— А ты, я вижу, плевать хотел на чужие принципы. — Кристи внезапно осознала, что повышает голос. — Взгляни, всего пять минут в твоем обществе, и все маски слетели словно шелуха. — И она внезапно рассмеялась.

— Вот эта твоя черта мне всегда нравилась, — улыбнулся Кэри. — Ты тоже никогда не умела притворяться. А если и пыталась, то хватало тебя ненадолго. Поэтому ты сбежала так скоро.

— Наверное, ты прав, — задумчиво сказала Кристи. Она подняла взгляд на Кэри и несколько секунд смотрела не отрываясь ему в лицо, затем спросила напрямик: — Зачем ты вернулся? Зачем искал меня?

Именно ради этого вопроса она и пришла.

— У меня в Дублине выставка. Разве ты не знаешь?

Кристи впилась взглядом ему в лицо. Когда-то давно Кэри мог скрыть от нее свои мысли, но теперь она стала старше, умнее и умела читать в чужом сердце.

— А вот теперь ты играешь в игры, — сказала она внезапно. — Ты лжешь. Зачем ты приехал?

— Я хотел тебя видеть.

Она знала, что услышит именно это. Двадцать пять лет Кэри Воленский не покидал ее мыслей, жил на задворках памяти, тревожил воспоминаниями. Похоже, и он не забывал ее все эти годы.

— Ах, Кэри, Кэри, — вздохнула она. — Еще тогда я просила тебя исчезнуть из моей жизни. Я заклинала тебя всем, что для тебя свято, оставить меня в покое. Зачем ты возник на горизонте теперь?

— Я хотел тебя видеть, — упрямо повторил он. — Хотел убедиться, что ты все так же прекрасна, что по-прежнему имеешь надо мной власть. И убедился в этом. Ты видела мои картины, Кристи?

Она кивнула.

— На всех картинах я изображал тебя, мою Темную Леди, мое наваждение.

— Я догадалась. И меня это напугало. Я боялась, что меня каким-то образом узнают, что правда выплывет наружу.

— Ведь я не рисовал лица…

— Да, знаю. Спасибо тебе за это.

— А ведь я мог нарисовать тебя открыто. Мог рассказать всему миру о нашем влечении. Мог разрушить твой брак несколькими мазками кисти. — В голосе Кэри сквозила настоящая боль, и Кристи захотелось обнять его, но она не двинулась с места. Первое же прикосновение разрушило бы стену, которой она себя окружила. Кэри Воленский до сих пор оказывал на нее странное воздействие, кровь медленно бурлила в венах, густая, словно мед, внизу живота тлели горячие угли. Поздно было что-то менять в себе; видимо, Кэри был ее проклятием, на его близость откликалось темное начало Кристи, и оставалось только сопротивляться изо всех сил, чтобы не поставить на карту все.

Она снова взяла в руку чашку с кофе, отпила немного, размеренно глотнула, стараясь унять дрожь.

— У нас в любом случае ничего бы не вышло. Тебе не нужна была жена да еще двое чужих детей в придачу. Для художника подобное ярмо означает конец карьеры. А я думала о детях, об их будущем. Я хотела, чтобы они ходили в одну школу, чтобы у них были семейные праздники. Если бы мы с тобой стали жить вместе, мои сыновья не узнали бы как следует Джеймса, но и тебя бы они тоже почти не видели. Твоей единственной настоящей любовью было и остается искусство.

Лицо Кэри выражало печаль.

— Так было когда-то. Но все могло сложиться и по-другому. Ради тебя я мог наплевать на искусство, на карьеру. Я любил тебя больше, чем свои картины, Кристи. Мы могли быть вместе…

— И всю жизнь ты был бы несчастлив. Несколько лет счастья, а затем полное разочарование. Ты бросил бы меня, пойми. Это было неизбежно. — Кристи вздохнула. — У нас был единственный выход, и мы сделали верный выбор. Мы пошли каждый своей дорогой.

Повисшая пауза вместила в себя все «если», которые рождались и умирали все последние двадцать пять лет.

— Зачем же ты пришла сегодня? Неужели только для того, чтобы это сказать?

— Я пришла… — У Кристи перехватило дыхание при мысли, что ее слова сейчас положат конец многолетнему кошмару, оборвут ниточку, связывавшую ее с прошлым, сожгут его дотла. Это было прекрасно и ужасно одновременно. — Я действительно пришла, чтобы расставить точки над i. В прошлый раз я попросту сбежала, потому что не нашла сил для разговора. Теперь они у меня есть. И я хотела убедиться, что ты не причинишь боли и вреда мне и моей семье теперь, двадцать пять лет спустя, из чувства досады или мести.

— Не хочешь выпить? — спросил Кэри, вставая и направляясь к стеклянному шкафу с бутылками и бокалами.

«Какой роскошный выбор напитков», — как-то отстраненно отметила Кристи.

— Нет. Я ничего не хочу, спасибо.

Кэри налил себе в стакан чего-то красно-карамельного, затем смешал коктейль для нее. Видимо, отказ ничего для него не значил. Он поставил стакан перед Кристи.

— Значит, ты все же следила за моей карьерой?

— Нет, — солгала Кристи, пытаясь убедить его, что все эти годы вовсе не думала о нем, а забыла спустя короткое время.