На руинах - Галина Тер-Микаэлян

Тина решила тактично прервать встречу приятелей:

— Ребята, я очень рада, что вы так удачно встретились, но нам просто скоро на самолет нужно, а потом у вас еще будет время пообщаться.

Артему было неприятно и непонятно, почему Зойка вдруг решила посвятить в подробности своего изнасилования Тину да еще и ее охранника. К тому же, при виде этого свидетеля с внешностью Алена Делона в душе его начал медленно закипать гнев.

— Вы могли бы сообщить мне кое-что, касающееся… гм… преступления, — сердито начал он.

— Преступления? Ах, да, я понимаю, о чем вы говорите, — Коля нахмурился, — я все расскажу, только пройдемте в соседнее помещение, там можно будет присесть, — он бросил короткий взгляд на Зою.

— Я здесь подожду, — поняв его взгляд, буркнула она.

Едва они вышли, как чья-то рука неожиданно обхватила ее сзади и крепко зажала рот, а перед глазами возникло сердитое лицо Васи.

— Тебе сказано было бежать домой? — сердито прошипел он и подтолкнул ее к выходу. — Быстро, чтобы духу твоего здесь не было!

Пока Зойка опрометью неслась на улицу Коминтерна, Коля привел Доронина и его спутников в сушильную комнату и оглянулся по сторонам, как бы в поисках стульев.

— Присаживайтесь в кресла — очень удобные, правда? Их только весной привезли из Франции, когда садишься, тебя словно любимый друг обнимает, — он сам ухмыльнулся своей шутке, — ты весь расслабляешься и восстанавливаешь силы, попробуйте сами. Французы умеют работать на клиента, ничего не скажешь!

— Давайте, приступим к делу, — раздраженно произнес Доронин.

Красавец-электрик раздражал его все сильней и сильней. Со слов Зойки он поначалу представлял себе свидетеля эдаким робким забитым мужланом, не умеющим связно построить свою речь, а тот держал себя, как великосветский денди, развлекающий гостей. И все же, несмотря на все свое раздражение Артем действительно чувствовал себя на удивление удобно в этом обволакивающем тело кресле. Да и у остальных прикосновение к мягкой коже вызвало сладкое желание расслабиться. Исчезло напряжение в затылке, приятная истома охватила плечи и утомленный за день позвоночный столб, локти сами по себе легли на теплый отполированный металл, а ладони плотно пристроились в уютных ложбинках на подлокотниках. Куда же еще им было деваться?

— Дверь только прикрою, ладно? — на лице Коли мелькнула ослепительная улыбка. — На всякий случай, знаете ли.

Заглянув в соседнее помещение, он незаметно кивнул Васе и плотно прикрыл дверь. Тина еще успела подумать:

«До чего же все-таки приятные кресла! Правильно сделал Леонид, что решил купить оборудование для салона во Франции — никто лучше французов не умеет так заботиться о женщинах».

Спустя две недели после аварии Алексей Тихомиров окончательно пришел в себя. Он вполне осознавал, где находится, адекватно оценивал действительность, но абсолютно позабыл обо всем, что происходило с ним в прошлой жизни. Ему все время хотелось спать, и Тая, ежедневно приносившая свежую домашнюю еду, сидела рядом с ним, полусонным, и кормила с ложечки.

Вскоре в палату привезли нового пациента — алкоголика, получившего сотрясение мозга во время массовой драки. Он все время бредил, и крики его не прекращались ни днем, ни ночью, вызывая у Алексея мучительную головную боль. Тая заметила это и впервые в жизни, замирая от страха, решилась поспорить со взрослым уважаемым человеком — лечащим врачом Алексея.

— Я Лешу домой заберу, — робко, но твердо заявила она, зайдя в ординаторскую.

Доктор грыз сушки, запивая их горячим чаем и вертел стакан в руках, чтобы согреться — день выдался нелегкий, за окном гулял промозглый ветер, а батареи центрального отопления все еще оставались холодными. Посмотрев на Таю красными от утомления глазами, он недовольно поморщился.

— Ни в коем случае, его сейчас нельзя трогать. После такой травмы в стационаре до двух месяцев остаются.

— Он здесь еще хуже заболеет, — убежденно сказала она, — а таблетки я дома сама буду давать.

Врач сначала хотел возмутиться, потом передумал и устало махнул рукой.

— Пишите расписку.

До дома Таи доехали на такси, и в прохладной тишине ее старой квартиры с высокими потолками Алексей, блаженствуя на чистых простынях, восстанавливал силы. Окруженный нежной заботой любимой женщины, он почти все время спал, поднимаясь только чтобы поесть и сходить в туалет. После месяца целительного сна, память к нему неожиданно стала возвращаться — толчками. Вспышками возникали не связанные друг с другом эпизоды из прошлого, лица, фамилии, имена. Неожиданно припомнился собственный номер телефона. Рука сама потянулась к аппарату и начала крутить диск, но набор постоянно прерывается короткими гудками. Прибежавшая из кухни Тая увидела его расстроенное лицо.

— Лешенька, ты, может, что-то не так набираешь, — робко сказала она.

И тут же ее слова вызвали в мозгу вспышку нового воспоминания — код города! Он набрал код города, номер, и в трубке послышались долгие гудки. Алексей вдруг понял, что звонит к себе домой — кто же ему ответит, если хозяин в Москве? Коля… Брат Коля обещал периодически ночевать — вдруг какая-нибудь шпана захочет забраться в квартиру в отсутствие ее владельца. Неожиданно почувствовав сильную усталость, он выпустил из рук телефон и откинулся на подушку. Вошедшая Тая укрыла его пледом, потом подняла свисавшую до пола трубку и немного подержала у уха, слушая гудки.

— Не отвечает, — растерянно проговорила она, поглядев на Алексея, но тот уже крепко спал. Тая, осторожно вернула трубку на место и застенчиво констатировала: — Дома нет.

И она была права — дома Коле не сиделось. На следующий день после того, как было покончено с Тиной и ее приятелями, он все утро провел в комплексе — делал вид, что проверяет проводку и ждал Васю. Тот приехал в обеденный перерыв на своем «драндулете», увез «отходы» в цех утилизации и на прощание весело сказал:

— Сегодня-завтра меня не жди, теперь долго не увидимся — я взял отгулы, хочу с Зойкой побыть, а то ей одной скучно.

— Погоди, а реализовывать продукцию?

— Сам реализуешь, я тебе доверяю.

Оставшись один, Коля ощутил досаду и сам тому удивился — неужели его так бесит то, что Зойка теперь для него недоступна? Заглянувший ненадолго старик-сторож посудачил о погоде, потом вежливо поинтересовался:

— Когда открываться-то будем? Об Алексее Прокопьевиче неизвестно, когда вернется?

В глазах сторожа не было того жадного любопытства, с каким расспрашивали об Алексее все остальные, он был человек очень пожилой и малообразованный, привыкший за свою долгую жизнь, что начальство уезжает и приезжает, когда вздумается.

— Скоро вернется, — лаконично ответил Коля, — тогда и откроемся. Видите, я проводку в салоне проверяю, чтоб к его возвращению все фены работали, Лешка порядок любит.