Рыцарь пустыни. Халид ибн ал-Валид. Крушение империй - А. И. Акрам

Были осуществлены соответствующие приготовления.

Командование под Дамаском принял Абу 'Убайда, которому предстояло наблюдать за осадными операциями в отсутствие Халида. После полуночи отряд из 1000 мусульманских воинов под командованием Майсары ибн Масрука занял позицию у Восточных ворот, а также были осуществлены некоторые замены у других ворот. Затем, где-то между полуночью и восходом солнца, Халид тронулся в путь со своей Мобильной Гвардией в составе 4000 всадников. Весь остаток ночи Гвардия провела в пути, и рано утром прибыла к месту битвы между Рафи' и римлянами. Сражение продолжалось второй день, и ни о каком решающем переломе в нем не было и речи. Мусульмане и в самом деле выбились из сил, атакуя римлян, которые стояли под их напором как скала.

На подходе к полю боя Халид внезапно увидел мусульманского всадника, который стрелой проскакал мимо него в сторону римского фронта. Не успел Халид остановить его, как он исчез. Стройный, тонкий, облаченный в черные одежды, этот всадник был в кирасе, а вооружен он был мечом и копьем. На голове у него был щегольской зеленый тюрбан, а его лицо, наподобие маски, было скрыто шарфом, так что были видны только глаза. Халид прибыл на поле боя как раз вовремя, чтобы увидеть, как этот всадник с такой яростью налетел на римлян, что все, кто это видел, наверное, подумали, что и он, и его конь сошли с ума. Рафи' заметил этого всадника раньше Халида и сказал: «Он атакует как Халид, но ясно, что это не Халид».1 Затем Халид присоединился к Рафи'.

Халиду потребовалось немного времени, чтобы организовать отряд Рафи' и его собственную Мобильную Гвардию в единое целое и построить их к бою как объединенные силы. Тем временем всадник с закутанным лицом развлекал мусульман искусством верховой езды и владения копьем. Он в одиночку нападал на римлян, нанося удары копьем то здесь, то там. Несколько римлян попытались выйти вперед, чтобы разделаться с ним, но все они пали, сраженные его грозным оружием. Дивясь этому поразительному зрелищу, мусульмане могли видеть лишь юношескую фигуру всадника и его сверкающие из-под маски глаза. Казалось, всадник решил свести счеты с жизнью, потому что, забрызганный кровью, с окровавленным копьем, он вновь и вновь налетал на римлян. Пример этого воина вдохнул новую порцию мужества в сердца воинов Рафи', которые позабыли о своей усталости и, по приказу Халида, с новыми силами пошли в бой.

Всадник в маске, к которому теперь присоединились многие другие, продолжал свою личную войну с римлянами, когда все мусульманское войско атаковало римский передний край. Вскоре после начала общего наступления Халид подобрался к этому всаднику и попросил: «О воин, покажи мне свое лицо». Халид увидел, как вспыхнули его темные глаза; всадник развернулся и понесся в новую атаку. Затем с загадочным всадником поравнялись несколько воинов Халида и сказали ему: «О благородный воин, твой командир обращается к тебе, а ты отворачиваешься от него! Покажи нам свое лицо и назови свое имя, чтобы мы могли должным образом восславить тебя». И вновь всадник отъехал от них, словно нарочно желая сохранить в тайне, кто он такой.

Возвращаясь из атаки, воин в маске проехал мимо Халида, который сурово приказал ему остановиться. Всадник натянул поводья, и Халид продолжил: «Ты сделал достаточно, чтобы наполнить наши сердца восхищением. Кто ты?»

Халид чуть не свалился с лошади, когда услышал ответ всадника в маске, потому что он оказался девушкой! «О полководец, я отворачиваюсь от тебя только из скромности. Ты — прославленный полководец, а я из тех, кто скрывается под чадрой. Я сражаюсь так, потому что сердце мое пылает огнем».

«Кто ты?»

«Я — Хаула, сестра Дирара. Мой брат захвачен в плен, и я должна сражаться, чтобы освободить его».

Халид восхитился стариком ал-Азваром, вырастившим таких неустрашимых бойцов, юношу и девушку. «Тогда пошли в атаку с нами», — сказал он.[1]

Мощная атака мусульман продолжалась, и около полудня римляне начали в полном порядке отходить с поля боя. Мусульмане следовали за ними, продолжая яростно наседать на них, но Дирара нигде не было видно, ни живого, ни мертвого. Затем, к счастью, к мусульманам пришли несколько местных арабов, сообщая, что они видели 100 римлян, которые ехали в сторону Эмессы, и что в центре этого отряда находился полуобнаженный мужчина, привязанный к лошади. Халид тотчас же догадался, что это Дирар, которого увозят с поля боя, и приказал Рафи' взять 100 лучших всадников, сделать широкий обход римлян с фланга, выйти на дорогу, ведущую в Эмессу, и перехватить отряд, увозящий Дирара в Эмессу. Рафи' немедленно отобрал 100 лучших воинов и пустился в путь. Разумеется, его сопровождала Хаула бинт ал-Азвар.

Рафи' вышел на дорогу в Эмессу в том месте, где еще не проходил римский конвой, и устроил засаду Когда сотня римлян достигла этой точки, Рафи' и его воины напали на них, перебили большинство солдат и освободили Дирара. Нагой Воин и его любящая сестра счастливо воссоединились. Отряд вновь сделал большой крюк, чтобы не столкнуться с римской армией, и вернулся к Халиду, который был очень благодарен Рафи' за спасение Дирара.

Под неослабевающим давлением мусульман римляне увеличили темп отступления. Когда мусульмане начали наседать с еще большей силой, отступление превратилось в стремительное бегство, римляне уносили ноги в сторону Эмессы.

Халид не мог преследовать бегущего врага, потому что ему необходимо было возвращаться под Дамаск. С уходом сначала отряда Рафи', а затем и пошедшей ему на помощь Мобильной Гвардии осаждавшие город мусульманские войска были ослаблены на 9000 человек. Если бы римляне предприняли массовую атаку на один из мусульманских корпусов, могла бы возникнуть серьезная опасность того, что им удастся прорвать осаду. Поэтому Халид отправил преследовать римлян до Эмессы лишь небольшой отряд всадников под командованием Самта ибн ал-Асвада. Через некоторое время Самт добрался до Эмессы, но обнаружил, что римляне уже успели укрыться в крепости. Однако к Самту обратилось местное население, чтобы сказать, что оно не желает сражаться с мусульманами, с которыми люди хотели бы заключить мир, и что оно даже согласно кормить всех солдат, которые будут размещены в их городе. После обмена дружескими словами Самт вернулся в Дамаск.

Тем временем Халид вернулся к мусульманской армии под Дамаском. Он вновь принял командование и восстановил диспозицию мусульманских войск в том виде, какой она было до появления римской колонны, шедшей на подмогу осажденным.

* * *

Новость о печальной судьбе подкрепления распространилась среди византийцев в Дамаске и стала по-настоящему сокрушительным ударом. Ромеи Дамаска возлагали надежды на то, что Ираклий пошлет им подмогу. Ираклий действительно постарался сделать все, что было в его силах, но надежды горожан были уничтожены действиями Халида в районе Байт Лахйи. Разумеется, Ираклий мог собрать новое войско, однако для этого требовалось время. Между тем запасы продовольствия в Дамаске были на исходе и ни один луч надежды не освещал горизонт и не придавал уверенности и сил населению Дамаска.

Всякий раз, когда люди собирались вместе, они задавали одни и те же вопросы. Даже если Ираклию удастся снарядить новое войско, — а он едва ли сумел бы сделать это в ближайшее время, — какова гарантия того, что оно добьется больших успехов, чем последняя армия? Если мусульмане сумели сотворить такое с 90-тысячной армией под Аджнадайном, то каковы шансы избежать поражения и неизбежно последующих за ним разграбления и захвата в плен у маленького войска в Дамаске? На сколько еще хватит продовольствия? Не лучше ли было бы заключить с мусульманами мир на любых выдвинутых ими условиях, чтобы тем самым избежать полного уничтожения? Настроение в Дамаске падало, а недовольство возрастало, особенно среди неримской части населения. Положение становилось все более отчаянным, а напряженность делалась все более невыносимой.