Сбытчик. Плата за шантаж. Топор - Эван Хантер

должны знать, в какой больншр она находилась. Прошу вас сказать мне.

— Я не желаю принимать в этом участия, — внезапно вспылил Мэтьюсон, — я не желаю принимать участия в том, что вы пытаетесь сделать.

— Я расследую убийство, — сказал Хейвз.

— Нет, сэр, вы хотите снова отправить старую женщину в больницу, и я не стану помогать вам в этом. Нет, сэр. II жизни Л эссе ров и без того было слишком много горя. Я не хочу, чтобы с твоей помощью им причинили новые страдания. Нет, сэр.

— Доктор Мэтьюсон, уверяю вас, я не…

— Зачем вам это нужно? — спросил Мэтьюсон. — Почему вы не можете дать больной старой женщине дожить свои дни в покое, чтобы за ней ухаживал и защищал ее тот, кто ее любит?

— Я сочувствую, доктор Мэтьюсон. Я бы хотел, чтобы все жили в покое. Но нашелся человек, который не дал Джорджу Лэссеру спокойно дожить свои дни.

— Эстелла Лэссер не убивала своего мужа, если вы это имеете в виду.

— Никто не говорит, что она это сделала.

— Тогда зачем вам знать о ее состоянии? Она психически ненормальна с сентября 1939 года, когда Тони уехал… — Мэтьюсон внезапно замолчал. — Неважно, — сказал он. — Я бы хотел, чтобы вы покинули мой кабинет, сэр. Я бы хотел, чтобы вы оставили меня.

Хейвз продолжал сидеть на месте. Он- проговорил невозмутимо:

— Доктор Мэтьюсон, мы расследуем убийство.

— Мне безразлично, что вы…

— Мы можем предъявить вам обвинение в том, что вы препятствуете ходу расследования, но я предпочел бы не делать этого, сэр. Скажу вам прямо, вполне допустимо, что миссис Лэссер могла убить своего мужа. Вполне допустимо также, что Энтони Лэссер мог…

— Оба эти предположения совершенно абсурдны, — сказал Мэтьюсон.

— Если они так абсурдны, сэр, то, может быть, вы соизволите сказать мне почему.

— Потому что Эстелла не узнает своего мужа и вообще никого с сентября 1939 года. А Тони Лэссер не выходил из своего дома на Уэстерфилд-стрит с тех пор, как вернулся домой из Вирджинии в июне 1942 года. Вот почему. Мы имеем дело с весьма неустойчивым симбиозом, мистер Хейвз, и если вы вмешаетесь, вы можете погубить двух человек, у которых и без того было достаточно страданий в жизни.

— Расскажите мне об этом, — попросил Хейвз.

— Я рассказал все, что счел нужным. Ничем больше я не хочу вам помогать. Я прошу вас проявить гуманность и, пожалуйста, оставьте этих людей в покое. Они не могли иметь ничего общего с убийством Джорджа Лэссера.

— Благодарю вас, доктор Мэтьюсон.

Хейвз встал и вышел из кабинета.

Он не питал пристрастия к старым поговоркам, но верил, что «нет дыма без огня», и ясно как божий день, что от Эстеллы Лэссер и ее сына поднимался густой дым. Первое, что пришло в голову Хейвзу: кто-то в свое время пожаловался на-Эстеллу Лэссер, прежде чем ее забрали в больницу в 1939 — году. Поэтому он быстрым шагом направился в полицейский участок Нью-Эссекса, представился и попросил разрешения посмотреть картотеку за тот год. Полиция Ныо-Эссекса, которая всегда готова сотрудничать с детективами из большого города — ха! — с радостью раскрыла перед ним свои архивы, и Хейвз в течение скучнейших полутора часов знакомился с судебнонаказуемыми проступками и уголовными преступлениями, досаждавшими этому прекрасному местечку в добрые старые дни. Увы, миссис Лэссер не совершила ни уголовного преступления, ни даже малейшего судебно наказуемого проступка. Нигде в архивах не значилась никакая официальная жалоба на нее. Хейвз поблагодарил полицейских и направился в Нью-Эссекскую больницу, где попросил разрешения просмотреть объемистый архив историй болезни.

Машина скорой помощи была вызвана из дома мистера Джорджа Лэссера, проживающего по Уэстерфилд-стрит, 1529, вечером 11 сентября 1939 года. Миссис Лэссер поступила в больницу Буэна-Виста, в город, для дальнейшего обследования 13, сентября 1939 года. Хейвз поблагодарил женщину в регистратуре и отправился на железнодорожную станцию. Он наскоро съел бутерброд с сосисками, выпил апельсиновый напиток а буфете на станции и выехал в город поездом 12.14. По дороге он трижды переходил в другой вагон, потому что, видимо, кому-то на железной дороге пришло в голову запустить на полную мощность кондиционер. Система кондиционирования, вероятно, плохо работала в июле и августе, а разве можно найти более подходящее время, чем январь, чтобы проверить, как она действует? Хейвз, как уже было сказано, три раза менял место в поисках тепла, и, наконец, найдя подобие оного, уставился на скрещенные ножки рыжеволосой девушки и не спускал с них глаз до конца поездки.

Молодой психиатр, с которым он беседовал в больнице Буэна-Виста, служил там не более пяти лет и, конечно, не знал предписания суда или разрешения самой больной, но Хейвз объяснил, что он ищет информацию, которая может иметь отношение к делу об убийстве, выразил уверенность, что получит предписание суда, как только съездит в центр. Психиатр все еще не решался искать историю болезни Эстеллы Лэссер, тая как боялся, что она подаст на него в суд за разглашение врачебной тайны полиции, но Хейвз заверил' врача, что миссис Лэссер по-прежнему больна и едва ли в состоянии привлечь к суду кого бы то ни было. Бормоча себе под нос и качая головой, психиатр все-таки разыскал ее историю болезни и сообщил Хейвзу, что миссис Лэссер действительно проходила обследование в сентябре 1939 года. Сказав это, врач оторвался от истории болезни и задумчиво произнес, что именно в это время Гитлер вторгся в Польшу. Хейвз кивнул и согласился, что мир тесен.

— Можете ли вы подробнее сказать, как развивалось ее заболевание? — спросил он.

— Да, конечно, 11 сентября 1939 года, после того, как ее сын-подросток был отправлен в школу, миссис Лэссер…

— Ав какую школу, там сказано?

— Да, в «Академию Соумса», в Ричмонде, штат Вирджиния.

— Это, кажется, частная школа?

— Да.

— Продолжайте, — попросил Хейвз.

— Миссис Лэссер пыталась покончить с собой, вот и все, — сказал психиатр.

— Ясно.

— Выяснилось, что она уже в третий раз пыталась покончить с собой после отъезда сына в школу в начале сентября. Ее муж перепугался не на шутку и вызвал «Скорую помощь». Ее шбрали в больницу в Нью-Эссексе. Там провели предварительный осмотр и попросили нас закончить обследование. Видите ни, у нас здесь больше возможностей по линии психиатрии.

— Понимаю. И каков был диагноз, доктор?

— Параноидная шизофрения, — сказал врач.

— Чем закончилось обследование?

— Мы сказали мистеру Лэссеру, что его жена нуждается к длительной госпитализации и лечении и предложили ему оставить ее в больнице. Он отказался, видимо, по совету домашнего врача. Тогда мы обратились в суд с просьбой о принудительной