Неподвластный богам - Брайан Толуэлл

– Все готово, о Великая Душа! Монахи с нетерпением ждут твоего гостя. Встреча состоится в малой гостиной, как ты приказывал.

– Хорошо. Ждать осталось недолго. Гордый орел сам летит ко мне в клетку, даже не зная, какие испытания ждут его. На что он рассчитывает, Брахо? Никакого тайного оружия я у него не заметил. Неужели он думает сразить меня мечом?!

Магистр развел руками.

– Никто не может знать, что творится в мозгу варвара. Примитивные инстинкты толкают вперед этого человека. Бессмысленно искать логику в его поступках.

– Наверное, ты прав, магистр. Хотя неплохо было бы проникнуть в самый мозг варвара, в самую его душу. Меня всегда интересовало – что там, внутри? Но ничего, Брахо, скоро я научусь читать мысли на расстоянии.

Уж тогда никто и ничто не укроется от моего всевидящего ока!

Магистр Синих Монахов почтительно поклонился.

– И еще одно, Брахо.

– Да, хозяин.

– Проследи, чтобы профессор Фонтанелли оставался в своей комнате во время встречи нашего гостя. Старик слишком впечатлителен; боюсь, я не сумею убедить его, что мои эксперименты с Конаном идут во благо человечеству. И, во-вторых, мне не хотелось бы портить доку юбилей.

– Я все понял, Великая Душа. Фонтанелли останется в своей комнате до твоего особого повеления.

Сказав это, Брахо растворился в воздухе. «Похоже, мои монахи скоро разучатся ходить», – самодовольно отметил Тезиас.

Чем дальше продвигались Конан и Тхутмертари по голубой тропинке, тем более менялся окружающий их пейзаж. Менялся в обратную сторону: гигантская голова миража по-прежнему взирала на них с небосклона, но уже возвращался легкий ветерок, из-под прозрачного настила вновь проступала солончаковая степь и, главное, впереди вырастали туманные пики высоких гор. Чтобы отвлечься от горестных дум, киммериец и стигийка дали волю языку. Всю дорогу они проговорили и, казалось, нет таких тем, которых бы не коснулись воин и волшебница.

– Мы с тобой замечательная пара, Конан, – говорила принцесса. – У нас голубые глаза, мы красивы и по-своему сильны, мы почти одногодки. Почему бы нам не быть вместе и после смерти карлика?

– Я не верю тебе, красавица, – тряхнув гривой, рассмеялся Конан. – Не нужно быть волшебником, чтобы прочитать, что у тебя на уме. Готов поспорить на все свое королевство, как только погибнет карлик, твои злые чары тотчас падут на меня!

– И то правда, – не стала спорить волшебница. – Ты воистину лакомый кусочек. Одни герой, подобный тебе, стоит тысяч обычных людей. Сет никогда не забудет такой жертвы!

– И никогда ее не получит! Послушай, красавица, я встречал десятки таких, как ты, магов. Все они души не чаяли притащить меня к жертвенному алтарю. Но, как видишь, они попали к Сету много раньше меня! Так что не советую даже пробовать, принцесса!

– А Тот-Амон обязательно попытается! Знай же: он строго-настрого наказал сохранить тебе жизнь, ибо хочет лично поднести жертвенный нож к твоей груди.

– Мне ли бояться Тот-Амона? Жизнь сталкивала нас раз десять, но я всегда побеждал, Тот-Амон же едва уносил ноги! Так будет и впредь, клянусь Кромом, пока я не отправлю к дьяволам этого мерзавца! Скажи лучше, что заставляет тебя, женщину, писаную красавицу, служить Злу? Стариков-некромантов еще можно понять: им больше некуда податься. Но ты – почему? Свет дает столько радостей и наслаждений – зачем же служить Тьме?!

– Ты ничего не смыслишь в этом, варвар, – страстно заговорила Тхутмертари; слова Конана как будто задели ее за живое. – Разве ты никогда не пытался понять душу черного мага?

– Никогда. С ними всегда разговаривал мой меч.

– В этом была твоя ошибка. Знай же: Тьма прекрасная, наслаждения, даруемые ею, не сравнимы ни с какими радостями Дня! Зло дает безграничную власть, немыслимое богатство, вечную жизнь! И чем больше Зла, тем выше степень наслаждения. Зло неприхотливо; оно не требует от тебя самопожертвования, нет, оно алчет крови других. А когда ты восходишь на алтарь, когда жертвенный нож в твоей руке пускает кровь жертве, Ад ласкает тебя – это так восхитительно! Разве тебе, мой герой, не знакомо это чувство?! Ведь ты своим мечом отправил в Преисподнюю не меньше людей, чем я – жертвенным стилетом!

– Это не одно и то же, – мрачно молвил Конан. – Я убивал в честном бою, ты же проливала кровь безвинных и беззащитных!

– Кто безвинен, а кто грешен, решаем не мы, – парировала Тхутмертари. – Боги разберутся, праведна ли жертва. Сет не требует от своих жрецов долгих размышлений. Только кровь! Кровь на древних алтарях – вот что питает могущество Великого Змея! Жертвенная кровь священна; чем ее больше, тем сильнее Зло. О, варвар! Ты же создан для Зла! – Гибкие пальцы красавицы ласкали обнаженную грудь Конана, но ему чудилось, будто это змеи ползают по его телу. – Пойдем со мной, могучий варвар! Я не шучу: мы будем служить Сету вместе. Сет сделает тебя бессмертным! Соверши только шаг, мой герой, всего одни шаг! Зло затянет тебя, и ты почувствуешь величайшее наслаждение…

– Брось, волшебница, – мягко, но решительно отстранился Конан. – Я давно выбрал свою дорогу; тебе не совратить меня.

– О, как жестоко ты ошибаешься, – почти простонала девушка; в ее певучем голосе киммерийцу в который уже раз послышалось змеиное шипение. – Как же ты ошибаешься! Начать служение Злу никогда не поздно. Тьма не требует послужных списков. Слуги Сета – это не каста добродетельных жрецов, как служители культа проклятого Митры. Слуги Сета – те, кто готов, не раздумывая, проливать кровь. Много крови. Ты подходишь на эту роль, варвар! Что тебе до людей? Они не стоят тебя! Пойми: ты выше их! Топчи их сапогами, руби, насилуй – Сет поможет тебе в этом. О, а какие плотские утехи дарует Мрак! Я знаю, о чем говорю! Я прошла через великие оргии; сам Сет удостоил меня своим божественным вниманием!…

– Ты отдалась Змею?! – поперхнулся Конан.

– О да, я отдалась ему, отдалась с радостью, и он оставил во мне свое священное семя! Это был самый счастливый миг моей жизни! Я отдала бы все, лишь бы повторилось это мгновение… Его чешуйчатое тело ласкало мою грудь, потом мы плескались в морях свежей крови, и я зачала. Родилась тварь с головой человека и туловищем змеи. Была новая оргия, мы купали новорожденную тварь в крови, она снесла тысячу яиц, и из них появились нежити – серые создания без головы, но с адской силой в железных суставах… А знаешь, почему они безропотно подчиняются мне? Ведь демоны обычно лютой ненавистью ненавидят чародеев-хозяев, нежити же служат мне самозабвенно. Не я, но сам Князь Тьмы заклял их своим именем; это был его свадебный подарок мне…

Конан с жалостью и презрением смотрел на нее. Наконец он сказал:

– Я не могу тебя даже ненавидеть. Ты просто свихнувшаяся девчонка, ищущая радостей во зле и непотребстве. Мне жаль тебя, Тхутмертари!

– Ты так ничего и не понял, – с грустью молвила волшебница. – Я служу Тьме, потому что таков мой выбор. Я выбрала Ночь, как ты выбрал День. И, родись я снова, я снова же, не раздумывая, отдам себя во власть Мрака. Ибо знаю, что это такое.