Новые дороги - Галина Дмитриевна Гончарова

виноваты! А еще молоток и стена!

– И сегодняшняя казнь. Что это было, ваше величество? Я никогда о таком не читал и не слышал.

– Сибеллины, – скрипнул зубами Филиппо, не замечая, что почти оправдывается. – Сибеллины, вот и все. Кто знает, на что способна эта нечисть.

– На разрубленный цветок. И черное с серебром… палач сказал, что уходит.

– Уходит?

– В монастырь. Он будет отмаливать грехи.

Филиппо посмотрел на министра дикими глазами.

Палач? Да они… это весьма и весьма особая категория людей. Отличные профессионалы, умные, жестокие, безжалостные, прагматичные и равнодушные. Другие в этой профессии не работают.

Есть еще садисты, которые получают удовольствие от пыток, но… такие тоже в этой работе не задерживаются. Тут ведь нужно не замучить человека, а добиться своего.

– Это безумие?

– Нет, ваше величество. Палач уходит в монастырь. Фрейлины все уходят.

– Куда? Тоже в монастырь?

– Нет. Они единогласно боятся оставаться при дворе. Эданна Чиприани высказалась весьма определенно.

– Она была на казни?

– Да, ваше величество.

– Пригласите ее ко мне.

– Да, ваше величество. Если мне позволено будет высказаться еще… эта казнь стала самой страшной вашей ошибкой.

Филиппо сжал кулаки. Вдохнул, выдохнул… не получилось успокоиться. Голову дурманил красный туман ярости.

Да что ж такое!

Почему все и всегда указывают ему! Он что, не прав?!

Глупости!

Все он правильно сделал!

Убедить самого себя не вышло, в стену полетела чернильница, оставила на алом и золотом некрасивое черное пятно. Как цвет Сибеллинов…

– Вон отсюда! И пригласите эданну Чиприани!

* * *

Сабину долго ждать не пришлось. Она была во дворце, так что нашли ее достаточно быстро. Эданна наблюдала за слугами, которые собирали ее вещи.

К королю?

Хорошо же…

Она покосилась на кота, который лежал на кресле. Животное она заберет с собой. Не оставит здесь!

Ни за что!

Стоит только вспомнить, как он мурчал до последнего на руках у королевы, как теплая мордочка касалась ее руки… иногда животные стоят дороже людей.

Если б эданне предоставили выбор – короля спасать или кота, – она бы и не думала. Кота, конечно!

Какой там растакой король? Тьфу, дрянь!

Но сходить она к нему сходит.

– Жаль, кот, нельзя тебя взять с собой. Но я и не на плаху… надеюсь.

– Мау, – равнодушно сказал кот.

Он все видел. И все понимал. И был рад за Моргану. И ждал хозяйку. А эта женщина…

Пусть сходит. Ничего с ней страшного не произойдет.

* * *

Филиппо посмотрел на эданну Сабину.

– Вы уходите, эданна.

– Да.

Он не спрашивал, она не оправдывалась. Да, вот так и есть. И что?

– Расскажите мне, что было на казни?

Эданна Сабина напряглась.

Королям не хамят. И по яйцам их не бьют. И в глаза не вцепляются с визгом. И матюгами не кроют вдоль и поперек… королей даже убивают по политическим причинам!

А как хочется!

– Казнь прошла прекрасно, ваше величество. Палач был милосерден и отрубил голову быстро, – отрезала она.

– А потом?

Все…

У каждого есть свой предел терпения. И эданна Сабина сегодня его уже перешла. Не остановить.

– А потом, ваше величество, истинная королева этой земли рассыпалась в прах. Черный и серебряный. Вы этого хотели? Поздравляю, последняя из Сибеллинов мертва, ее ребенок неизвестно где. Можете радоваться.

– Придержите язык, эданна!

Куда там!

Если женщина сорвется с нарезки, ее не остановить. Эданну Сабину в том числе.

– Я, ваше величество, в монастырь не уйду. Дома помолюсь, чтобы Господь помиловал и это королевство, и его жителей. Мы виновны перед королевой, Богом и совестью. А вы… счастья вам с эданной Франческой.

– ВОН! – сорвался Филиппо.

Не выдержал.

Будет еще какая-то гадина его любимую своим языком марать!

Ответом эданны стала хлопнувшая дверь.

А в стену полетел уже стул. Новый письменный прибор пока не принесли, так что…

Ничего! И стул стерпит! Она стена, ей положено… еще у них мнение там какое-то! Не много ли все эти твари на себя берут?! С королем спорить?!

Гр-р-р-р-р!

* * *

Казалось бы, больше эданну Сабину довести было нельзя. Но…

Эданна Франческа в ее покоях?

Градус «кипения от ярости» скакнул в заоблачные дали. Эданна зашипела так, что ей позавидовала бы рота кипящих чайников и минимум три вулкана.

– Тебе что здесь надо, дрянь?!

Такого приема эданна Франческа не ожидала. И даже растерялась как-то… привыкла за последние годы. Она любовница принца. И никто, вот никто не смеет с ней так разговаривать!

Кланяются, прогибаются, могут шипеть в спину, могут подпустить чуточку яда, но чтобы в лицо хамить? С порога?

Да такого уж лет пятнадцать не было, с тех пор как она мужа похоронила. Отвыкла эданна. И как-то даже растерянно промямлила:

– Я про казнь хотела узнать. Сколько там наврали?

Эданна уперла руки в бока.

– Про казнь?

– Д-да, – начала приходить в себя Ческа. Впрочем, кто бы дал ей время.

– Про казнь, значит. Про розу, про плаху, которая теперь черная с серебром, про палача, который уходит грехи замаливать…

Ческа машинально кивнула.

– А ну пошла отсюда! – рявкнула эданна Сабина. – Будет тут еще каждая б… меня расспрашивать!

Двери в комнаты были открыты, слуги собирали вещи и прислушивались. И кстати – были во многом согласны с Сабиной Чиприани. Короля за его поступки презирали. Королеву жалели.

Ческа задохнулась.

– Ты… сгниешь в крепости!

– А может, сразу на плаху? – мягко уточнила эданна Чиприани. – Как королеву? А?

Ческа сделала шаг назад. Эданна Чиприани надвигалась решительно и неотвратимо.

– А коли уж на плаху, так я последнюю волю королевы-то исполню! Хотела она тебя налысо обрить… ну я так повыдергиваю!

Распущенные волосы – это красиво. И так нравится королю…

Эданне Чиприани тоже понравились. Вцепилась она в Ческу с такой душой, что визг понесся по всему дворцу. Слуги вбегали и застывали на месте… как-то не каждый день такое увидишь.

Чтобы одна благородная эданна методично выдирала пряди волос у другой, не менее благородной. Сопротивление?

Эданна Чиприани весила раза в два побольше Чески. И своим весом пользовалась умело. А пара царапин…

Ладно уж!

За такое – не жалко!

Наконец взбешенную Сабину оттащили от изрядно полысевшей Франчески, и та, с воплями и слезами, кинулась жаловаться королю.

Сабина с удовольствием осмотрела комнату.

Ну… что тут скажешь?

Хорошо, но мало. Надо бы налысо, а она только проредила. Но вдруг еще повезет? А что у нее из повреждений?

Пара царапин на шее, пара на груди…

– Эданна, позвольте, это надо промыть. – Дан Виталис, принимавший непосредственное участие в растаскивании, только головой покачал. – Загноиться может.

Эданна тряхнула головой.

– Промывайте!