Старая рана - Алексей Макеев

– А что там вообще случилось-то? – Крячко перевел вопросительный взгляд с Гурова на волхва. – Я так понял, произошла какая-то масштабная подземная катастрофа? О, Лева, глянь! У меня нет левой туфли, а у тебя правой… – неожиданно отметил он.

Взглянув на свои ноги, Гуров только теперь осознал, что они и в самом деле оба наполовину босые. Не выдержав, он громко фыркнул, и они со Стасом разразились громким смехом.

– Ну и ну-у!.. – вставая, Лев огляделся по сторонам. – Ой, а жить-то как хорошо! Пусть и без одной туфли. А вот тем двоим криминальным кладоискателям не повезло. Жуть как не повезло!.. Как мы поняли из их разговора, они искали ключ от сундуков с драгоценностями. Ну и, не подумавши, дернули за какую-то цепочку. И – все! Сразу же улетели в тартарары. И тут же следом все начало рушиться. А потом еще и вода хлынула в туннели. Видимо, это была специально сработанная ловушка… Вы как думаете? – он вопросительно мотнул головой Мирогору.

– Все было именно так, – задумчиво согласился волхв. – Правильно ты догадался и насчет ловушки. Старый граф, одержимый демонами зла, больше всего на свете боялся, что после его смерти кто-то другой возьмет себе золото, спрятанное в подземелье. Поэтому он и устроил такую «мышеловку», в которой вместо сыра находились его богатства. Он даже родному сыну не открыл всех тайн своего подземелья. Он рассчитывал, что тот, кто придет за золотом, станет жертвой, фактически принесенной им Чернобогу. Но он никак не мог подумать, что своей уловкой принесет в жертву обоих своих праправнуков.

– Как? Разве и Лимашов – тоже его потомок? – услышанное Гурова удивило чрезвычайно.

– Замолотский-младший, имевший самые дурные и мерзкие наклонности, оставил после себя двоих детей, зачатых не в любви, а насильственно, в горести и муках жертв его похоти. Одного сына от него родила его бывшая горничная. Другого – крестьянка, которой он насильно овладел в поле. Тайком родив ребенка, она подбросила его богатому бездетному крестьянину в соседней деревне. Эти двое, которых только что поглотила бездна, – последние из рода Замолотских. Небо долго терпит человеческую злобу, давая возможность каждому осознать свое падение и отречься от греха. Но если этого не происходит, оно карает…

Слушая его, Крячко заглянул в люк и с некоторым удивлением констатировал:

– Глядите-ка! А вода-то больше не поднимается. Я уж думал, дойдет до самого верха.

– Выше уровня пруда ей никак не подняться… – резонно заметил Мирогор. – В школе, наверное, учил закон Паскаля для сообщающихся сосудов?

Это прозвучало настолько неожиданно, что опера вновь разразились смехом – что могло быть занимательнее ведического волхва, упоминающего про законы физики из школьной программы?!

– Ваша реакция мне понятна, – с оттенком доброжелательности откликнулся Мирогор. – Но в том, что я сказал, – ничего удивительного. Одной ногой я стою в этом мире, который меня родил и взрастил, а другой – в том, который уже ушел. Однако мне пора. На прощание посоветую на это место в ближайшее время не приходить. Угнездившиеся здесь черные силы жаждут еще крови. И они ее получат. А мне не хотелось бы, чтобы их жертвой стали вы. Прощайте!

Волхв зашагал прочь, вскоре скрывшись за стеной деревьев.

– О, блин! – глядя ему вслед, Станислав потер темя кончиками пальцев. – Про что он там толковал-то? Что нам отсюда надо сваливать, и чем быстрее, тем лучше?

– Скорее всего, да… – Лев взглянул на труп волкособа, над которым кружилась стайка крупных, отблескивающих полированной зеленью мух, а невдалеке, на дереве, кося оком на убитого зверя, хрипловато подкаркивал ворон. – Отбываем! Нам тут больше делать нечего. Дело придется закрыть за отсутствием подозреваемых, которые погибли, по сути, в нашем присутствии. Животину, конечно, жалковато. Но… Не повезло зверю – он попал в руки упыря, который вырастил его людоедом. Все! Уходим!

Осторожно ступая разутыми ногами по высокой траве, в которой могли таиться самые разные «сюрпризы» – от шиповатых веток боярышника до ржавых гвоздей и осколков стекла, опера направились к машине. Садясь в «Ниву», Гуров достал из кармана свой телефон. Но гаджет, побывавший в воде, работать настроен не был. Пришлось воспользоваться телефоном Кости.

Лев по памяти набрал номер телефона лешакинского старосты и после пары гудков услышал голос Крупного. Не углубляясь в подробности, он уведомил главу поселения о том, что в ближайшие дни на территорию бывшего графского имения жителям Лешакина лучше не заходить, поскольку не исключена вероятность серьезных ЧП всевозможного свойства. Например, внезапные провалы грунта и тому подобное.

– …Мы сегодня сами, в ходе сыскных мероприятий, едва не попали в очень нехороший переплет… – пояснил Гуров. – Так что имейте это в виду.

Поблагодарив за предупреждение, Крупный пообещал поставить население в известность.

– И еще. Передайте родным Виталия Резенцова, что зверь, который загрыз парня, сегодня был застрелен нашим сотрудником, а его хозяин, который и натравил своего пса, утонул в провале, – добавил Лев напоследок.

Это известие вызвало весьма бурную реакцию его собеседника.

– Что вы говорите?! – очень обрадовался тот. – Ай, спасибо, Лев Иванович! От всего нашего села – огромнейшая вам благодарность. Вы даже не представляете, какое это будет облегчение людям – узнать о том, что справедливость все-таки восторжествовала! Прямо сейчас пойду к Резенцовым. Спасибо, Лев Иванович, спасибо!..

Вернув телефон, Гуров досадливо констатировал:

– Это единственный положительный результат нашей сегодняшней поездки. В остальном, хоть мы и выбрались из этого лабиринта живыми, – провал. Во всех смыслах полнейший провал.

– Да будет тебе! – Крячко изобразил залихватски-пренебрежительную гримасу. – Чем ты недоволен? Ну, да, наши сегодняшние «подопечные» не сядут на скамью подсудимых, и судья не объявит им свой «суровый» вердикт: десять лет условно! Это ли так важно? Они наказаны самой судьбой, а она судья неподкупная. Ей плевать на всякие там связи, блат, «смягчающие обстоятельства». Она рубит сплеча, и правильно делает.

– Ладно! Война, как говорится, план покажет. Вот домой как добираться разутым? Это будет смешно: полковник из Главка шлепает домой в одной туфле. Слушай… А давай-ка я тебе отдам свою? Хоть ты будешь полностью обут.

– А если я тебе отдам? – поспешил явить великодушие и Станислав.

– У меня нога на размер больше. Большую туфлю надеть легче, чем меньшую. Согласен? – усмехнулся Гуров.

– Логика железная… – Крячко развел одними лишь кистями рук. – Но! Туфли-то у нас различаются не только размером, но и фасоном, а самое главное – цветом. Это уж точно будет смешно: идет полковник Главка, одна туфля черная, другая – коричневая. Что о нас подумают? – под общий смех заключил он.

…Через пару часов уже переодетые и переобутые приятели входили в кабинет генерала Орлова. Тот, уже будучи наслышанным о случившемся в Лешакине, сидел за столом величественный и сдержанно-молчаливый. Ответив на приветствие, он «с места в галоп» задал свой, наверное, самый главный, самый выстраданный за эти часы вопрос: