Клятва безумная и смертельная - Бриджид Кеммерер

Я улыбаюсь, затем окунаю перо в чернильницу.

– Ну, ты… – Его руки скользят по моим плечам, и он наклоняется, чтобы поцеловать мою шею сзади. У меня перехватывает дыхание, и я хихикаю. – Да ты пьян!

– Возможно. Мы немного выпили. – Его голос звучит хрипло.

– Пахнет так, как будто бы много.

– Возможно, это из-за того, что мы разбили бутылку.

Я поворачиваюсь в его объятиях.

– Что? – не понимаю я, но он наклоняется, чтобы поцеловать меня. На мгновение я ощущаю блаженство, потому что его руки нежные, его губы уверенные, его поцелуй несет в себе привкус сахара, корицы и каких-то других специй. Но затем у моего желудка появляются свои планы, и я отшатываюсь назад, прикрывая рот рукой.

Грей вздрагивает, затем улыбается, и в этом взгляде есть что-то одновременно мягкое и решительное.

– Прошу прощения, – говорит он.

– Это пройдет, – говорю я.

– Может, мне попросить принести твоего чая? – Я качаю головой и сглатываю, затем закрываю глаза.

Я скорее угадываю, чем чувствую, как Грей опускается рядом со мной на одно колено. Его рука ложится на мой живот, который еще не округлился из-за беременности. Грей наклоняется, чтобы поговорить с моим животом.

– Ты должен быть добр к своей матери.

Я тихо смеюсь, но тошнота внезапно проходит. Я резко открываю глаза.

– Это помогло.

В его глазах пляшут озорные искорки.

– Он уже знает, что я не потерплю неповиновения.

– Возможно, она просто решила, что настало время отдохнуть.

Грей берет меня за руку.

– Ах да. И она была бы совершенно права. Настало время отдохнуть.

Я оставляю письмо и перо на столе и следую за Греем в постель.

– Нолла Верин говорит, что были еще нападения, что фракция против магии становится сильнее, а не слабее.

Грей притягивает меня к себе и обнимает. Он вдыхает запах моих волос и гладит меня по животу.

– Не бойся, любовь моя. Тебя никто не тронет. – Он делает паузу, и его голос становится резким. – И уже тем более никто не посмеет тронуть нашего ребенка.

За последние несколько месяцев я побывала с Рэном в десятках городов, и он всегда был на переднем плане в окружении стражи. Он оставался тем, кто отдавал приказы и распоряжения, плавно переходя от сердечного и любезного тона к высокомерному и отстраненному в зависимости от ситуации. Он обладал почти сверхъестественным умением читать людей. Он был лидером, который действовал быстро, решительно и категорично.

Теперь мы едем в самом конце. Если бы я постоянно не напоминала ему, чтобы он не отставал, мне кажется, он отпустил бы поводья, чтобы лошадь могла идти куда вздумается, и мы потеряли бы из виду остальную часть процессии. Кожевенник изготовил для Рэна повязку, которая закрывает его худшие шрамы. Она сделана из темной промасленной кожи с неброской отделкой и крошечными пряжками. Рэн не собирался ее носить, но потом его увидел маленький ребенок и плакал целых пять минут, поэтому теперь повязка всегда с ним. Джейк сказал ему, что он похож на пирата, и я думаю, он хотел сделать ему комплимент, но в ответ на него Рэн, кажется, очень хотел засадить меч в грудь моему брату.

Сегодня похолодало и пошел снег. Снежинки оседают на гриве моего коня. Рэн смотрит в мою сторону.

– Тебе следовало ехать в карете с Лией Марой.

– Я боюсь, что ты повернешь назад, если я оставлю тебя одного.

– Не поверну. Грей отдал приказ. Я обязан повиноваться.

– Он не отдавал тебе приказ, Рэн.

– Он будет коронован. Буквально каждое его слово – это приказ.

Я вздыхаю и смотрю в небо. Снежинки колют мне щеки.

– Повторюсь, – говорит он, – я настаиваю. Тебе лучше ехать в карете.

– Я не хочу ехать в карете. Я хочу ехать с тобой.

Он бросает на меня быстрый взгляд.

– Ты влюбилась в наследного принца, Харпер. Это уже не я.

– Нет, идиот, я влюбилась в тебя. В тебя, Рэн. Мне плевать, что у тебя нет короны.

– Мне тоже, если честно, – просто говорит он и делает паузу. – Но… Что в таком случае от меня осталось?

Я смотрю на него в некотором потрясении. Но в то же время меня больше поражает то, что я до этого момента не понимала истинной причины всех его раздумий, беспокойства, не понимала, почему он слоняется по замку, словно приведение.

Проклятие снято. Лилит мертва. Эмберфоллу больше не грозит опасность.

И Рэн больше не наследный принц.

Он был человеком, который посвятил свою жизнь людям Эмберфолла, и теперь он… отказался от всего этого. Он был человеком, который строил весь свой мир на стратегии, планировании и политике, но теперь этого мира больше нет.

– Знаешь, – медленно начинаю я, – когда Грей похитил меня из Вашингтона, я тоже потеряла будущее, которое, как мне казалось, у меня было распланировано.

Рэн удивленно смотрит на меня.

Я пожимаю плечами и продолжаю смотреть вперед на спины наших спутников.

– Я не управляла в своем мире страной или что-то в этом роде. Но все же.

– И как ты с этим справилась? – спрашивает он хриплым голосом.

– Ты знаешь как. – Я делаю паузу. – Я перепробовала все, что могла, чтобы вернуться. – Мой голос звенит от неожиданных эмоций. – А потом… Ничего не вышло. Поэтому мне пришлось придумать для себя новую точку отсчета и новое будущее. Новый путь движения вперед.

Он пристально смотрит на меня.

– Ты довольна своим новым будущим, Харпер?

– Да, – решительно отвечаю я. – Ты принес мир в Эмберфолл, Рэн. У тебя получилось. Грей намеревался развязать войну. Ты подарил ему мир.

Теперь он выглядит немного сбитым с толку.

– Грей скучал по тебе, – мягко говорю я. – Когда я добралась до Силь Шеллоу, он много говорил о войне, о том, как он будет защищать Лию Мару и ее народ… Но когда все дошло до дела, он тут же бросился в замок, чтобы спасти тебя. Что бы он ни говорил, он пришел убить Лилит. Он боялся, что она использует тебя против него.

Рэн вздрагивает.

– Он не приказывал тебе идти с ним, – говорю я. – И я думаю, что ты понимаешь это лучше меня. Он попросил тебя поехать с ним, потому что он хочет, чтобы ты был рядом. – Я делаю паузу. – Точно так же, как я хочу, чтобы ты был рядом со мной.

Рэн ничего не говорит.

– Помнишь, как я впервые согласилась стать принцессой Колумбии? – спрашиваю я. – У нас был разговор, когда ты сказал, что я не могу помочь всем, а я сказала, что мы можем помочь хотя бы некоторым?