Между двух войн - Денис Чекалов

– Вы… – прошептала она, – вы обманули меня.

– Вот как, – сказал я поворачиваясь. – Выбросьте обручальное кольцо в речку.

Она закричала так громко, что мне пришлось обернуться. Хотя я не собирался этого делать.

– Вы! – закричала она. – Вы спите с этой шлюхой!

Вот так всегда с людьми, которые погружены в высокие материи. Впрочем, можно ли погрузиться в высокие материи? Но не о том речь.

Сперва они рассуждают о красоте и вселенском добре. Потом начинают считать, что влюблены, и готовы переспать с фонарным столбом только потому, что он всю ночь выслушивал их излияния и так и не убежал. Им невдомек, что бедняга просто не мог этого сделать…

А еще через пару дней они заваливаются в постель к кому-нибудь другому и пишут в дневник стихи о глубине своих чувств.

– Я думала, что вы такой же, как я, – говорила Мириэль. – Что вы меня понимаете. Я ошибалась. Все, что вам нужно, это…

Я хорошо знаю гиберийский язык, но эти слова оказались пробелом в моем словаре. Наверное, потому что я учил его по книгам и словарям, а не в общении с пьяными солдатами.

– Разве вы не видите, какая она? – кричала мне вслед друида. – Вы, и Колтон – все вы одинаковы. Мужчины. Вам только и нужно, что длинные ноги да грудь, как барабан. Вам нет дела до души девушки, до того, кто она…

Я стал насвистывать песенку, чтобы не слушать ее.

– Я все видела, – мрачно сообщила Франсуаз.

– Все? – осведомился я. – Даже балет Чайковского «Лебединое озеро»? Сомневаюсь.

– Не паясничай, – отрезала она, хотя я уже давно отказался от этой привычки. – Я видела, как она измеряла тебе член пальцами.

– Френки, – я покачал головой, – ты меня шокируешь.

– Я бы шокировала тебя рукояткой меча, – сказала она, – если бы ты позволил ей продолжать. С чего это она в тебя вцепилась?

Я взглянул на Франсуаз. Вопрос демонессы не означал: что молодая, привлекательная девушка, пережившая душевное потрясение, смогла найти в таком человеке, как я? Она сама это прекрасно знает.

Франсуаз не могла взять в толк, как это Мириэль посмела посягнуть на ее собственность.

– Кстати, – спросил я, – что она говорила насчет того, что мне нужно? Я не понял.

Франсуаз перевела, и мне подумалось, что я вряд ли стану включать эти слова в свой лексикон, даже ради того, чтобы заполнить в нем пробелы.

– Что ты узнал? – спросила девушка. – Или был слишком занят, щупая свою друидицу.

– Твои ополченцы смогут остановить орков? – спросил я.

– Нет, – ответила она. – Но я смогу. Что у тебя?

– Если конница орков будет разбита, – ответил я, – с юга в Гиберию вступит армия Кириллия. И уничтожит здесь все.

Лагерь самарийской армии был обнесен высоким ча­стоколом. Его изрезанные края поднимались над голубым небом, словно хищные клыки чудовищной твари.

Легионеры всегда окружают себя укреплениями, даже если останавливаются только на одну ночь. Солдаты Самарии расположились на краю долины, где высокие холмы делали лагерь невидимым со стороны леса. Судя по цвету бревен в том месте, где они были погружены в землю, армия находилась здесь уже не первую неделю.

– Кириллий, – процедила Франсуаз, отводя от глаз увеличительную трубу. – Вот как он сражается на границе.

– Колтон говорил, что его народ хочет отказаться от помощи императора Самарии, – сказал я. – Ты видела способности друидов. Они могут пригласить наемников и не платить налоги.

– Император позволит оркам разорить Гиберию, – сказала демонесса пламени.

Она сложила трубу так резко, что я испугался за сохранность линз.

– И все, кто уцелеет, вновь станут его рабами.

– Орки не пойдут через лес, – сказал я. – Они разграбят и сожгут гиберийские города, но не дойдут до Самарии.

– А Кириллий здесь, чтобы ничего не сорвалось. Я задумался.

– Когда у тебя мозги тикают, – сообщила девушка, – ты похож на бомбу с часовым механизмом. И опасности от тебя столько же. Что на этот раз?

– Пожалуй, слетаю я к Кириллию, – проговорил я. – Поболтаем о вопросах стратегии.

Я засунул руку за пояс и начал перебирать лежащие там безделушки.

– Ага, – произнес я. – Думаю, это подойдет.

Я повернул дракона, намереваясь спуститься в долину.

– Друидица поцелуем из тебя все мозги высосала, что ли? – сердито спросила Франсуаз. – Вестовой тебя узнает.

– Не узнает, – ответил я. – Я был в шлеме и говорил с акцентом.

– Что там у тебя?

– Пуговица, – ответил я. – От мундира генерала Грантия.

Я развернул складной нож и принялся отгибать металлические манжеты, загнутые с обратной стороны пуговицы.

– У тебя штаны падают?

– Достоинство этой пуговицы… Ага. В том, что на ней изображен самарийский герб… Вот так. Если отогнуть манжеты…

Я вновь сунул руку за пояс.

– И вправить пуговицу в этот открытый медальон, у нас получится милый амулет, с имперской печатью… Прекрасный пропуск.

– Тебя пустят только потому, что ты покажешь пуговицу?

– Нет, конечно. Кириллий меня ждет.

* * *

Я пустил верхового дракона над самой поверхностью дороги. Два легионера стояли у входа в лагерь, их короткие мечи были обнажены. Из-за частокола раздавались звуки команд. В ожидании приказа Кириллий занимал своих солдат тренировками.

Мой дракон завис в воздухе на уровне лиц обоих стражников. Я вынул из-за пояса небольшой округлый амулет и показал его стражникам. Узнав императорскую корону Самарии, оба они отдали честь и расступились, пропуская меня.

Верховой дракон влетел в укрепленный лагерь. Несколько сотен солдат занимались упражнениями, оттачивая приемы владения мечом и пикой, двумя основными типами оружия в самарийской армии.

Кириллий вышел мне навстречу, сопровождаемый тремя младшими офицерами. У него было широкое лицо и короткая светлая борода, раскрывавшаяся на подбородке широким веером.

Я спрыгнул с дракона и хмуро осмотрелся, стягивая черные перчатки.

– Много шума от ваших людей, Кириллий, – произнес я. – Я услышал их задолго до того, как увидел укрепления.

Я лгал, но Кириллий не мог об этом знать.

Полководец вскинул руку, подзывая к себе одного из командиров отрядов.

– Пусть солдаты перестанут горланить, – приказал он. – У нас здесь особая миссия, вам не надо об этом напоминать.