Дом яростных крыльев - Оливия Вильденштейн

тело начинает краснеть.

— Ну, знаете…

— Не уверен.

Я захватываю губу зубами, а затем отпускаю её.

— Это значит, что я не причиню вам вреда, так как у меня нет с собой оружия.

Я киваю на свою протянутую руку.

— Мои пальцы не сделаны из обсидиана, Лор.

Он смотрит мне прямо в глаза, его зрачки расширяются на фоне его радужек цвета закатного солнца.

Решив, что вороны, должно быть, не имеют привычки пожимать друг другу руки, я опускаю ладонь и провожу ей вниз по бедру. Моя кожа липкая, хотя всё моё тело горит. И оно начинает гореть ещё больше под пристальным взглядом глаз Лора, подведённых чёрным. Я бы не удивилась, если бы его радужки были сделаны из настоящего пламени. Мне надо спросить об этом Морргота, когда он перенесёт меня снова в реальность.

Но поскольку он пока этого не сделал, я заполняю тишину пустой болтовней.

— Какой у вас здесь милый грот. Очень, — я указываю жестом на декор и пытаюсь подобрать слово, которое бы его описало, — по-воронячи.

— По-воронячи?

Уголок его губ приподнимается, что кажется мне приятной переменой после всех этих нервных подёргиваний.

Я пожимаю плечами.

— А-ля натюрель. Сурово. Никакой искусственности, как у фейри. По-мужски.

Уголок его губ приподнимается ещё выше.

— Тебе он не нравится.

— Не нравится — слишком сильное слово. Стала бы я здесь жить? Вероятно, нет, но ведь это неважно, так как это ваш дом, и хотя мы даже можем подружиться, когда я вас воскрешу, вам, вероятно, не захочется проводить со мной время в ваших покоях.

Меня подмывает схватить шкуру с его кровати и накинуть на плечи, но я предполагаю, что мои пальцы просто пройдут сквозь неё.

— На что это вы там смотрели?

Я приближаюсь к окну, выглядываю наружу, и… у меня перехватывает дыхание из-за потрясающего вида. Кристально-голубое небо, перламутровый песок и пенные волны, бегущие по океану, который сверкает, точно ковёр из огранённых сапфиров, растянувшийся до острова, розовеющего в лучах заката.

— Это Шаббе?

— Да.

А это значит…

— Мы в Небесном королевстве!

Я снова перевожу взгляд на Лора.

— Не могу поверить, что Морргот разрешил мне попасть внутрь этих стен. Он так настойчиво не впускал меня туда.

Лор молчит и пристально смотрит, но не на пейзаж, а на меня. Наверное, если бы голый незнакомец гарцевал по моей спальне, я бы тоже на него смотрела. Хотя я, конечно, не гарцую, в прямом смысле.

Теперь, когда его лицо полностью освещено, я замечаю его ресницы на фоне чёрного макияжа. Они до неприличия длинные и густые, точно изогнутые перья. У него длинный и острый нос, он не похож на клюв, просто прямой. Готова поспорить, что он бы впился мне в кожу, если бы Лор прошёлся им по моей щеке.

Но… зачем ему, чёрт побери, это делать?

Моё лицо так сильно вспыхивает, что мне хочется прижать его к каменной стене, которая, я уверена, окажется прохладной, но ему это точно покажется странным.

Я поворачиваюсь обратно к окну, скрещиваю руки и сосредотачиваюсь на пейзаже под нами.

— Эм… так о чём бы вы хотели поговорить?

— Это ты мне скажи.

Я снова смотрю на него. Он больше не улыбается, но выражение его лица уже не такое напряжённое, каким оно было в самом начале, когда я только здесь оказалась.

Не считая его скул.

И подбородка.

И носа.

Почему я так зациклена на его носе? Он не так сильно отличается от других носов. Он, вероятно, чуть сильнее выделяется благодаря макияжу, точно остров посреди океана.

— Откуда мне знать?

Струйки дыма начинают подниматься от его волос, словно он собирается исчезнуть.

— Но ведь это ты проникла в моё сознание, Behach Éan. Опять.

ГЛАВА 58

Я моргаю, но когда снова поднимаю веки, Лор исчезает, а на его месте появляется низкий потолок дома Сьювэла и мой преданный спутник — ворон.

Я делаю вдох. Ещё один. И жду, когда молекулы кислорода избавят меня от шока, сотрясающего моё тело. Но затем я снова проигрываю в голове слова Лора, что сводит на нет благотворное влияние чистого воздуха.

«Но ведь это ты проникла в моё сознание, Behach Éan».

Теперь я могу проникать в чужие головы? Головы абсолютно незнакомых мне людей?

Это не имеет никакого смысла.

Я — полукровка, совсем не обладающая магическими способностями. На меня не действует железо, соль и обсидиан, но это едва ли можно назвать магией.

Я так резко сажусь, что простынь собирается у меня на талии.

— Представляешь!

Я подтягиваю простынь наверх и запихиваю её себе подмышки. Чёрт бы побрал мои больные соски.

«Что?»

— Думаю, твоя способность передалась мне, потому что я только что проникла в чужое сознание. И ты никогда не догадаешься, в чьё!

Лицо Лора с его странным макияжем и пронзительным взглядом возникает у меня перед глазами.

— О, Боги, наверное, это просыпается моя воронья сущность!

И если моя воронья сущность проснётся, может быть, за ней последует и моя фейская сущность?

Я смотрю на ванную и пытаюсь сдвинуть воду.

Она даже не идёт рябью. Я щурюсь и пробую снова.

Опять ничего.

«Мы не можем передавать друг другу наши способности, Фэллон».

— Но я видела твоего хозяина. Я говорила с ним. И я тебя уверяю, он тоже меня видел.

Воспоминание о его разгорячённом взгляде заставляет мои щёки потеплеть.

— Он разговаривал со мной.

Мой голос теряет силу вместе с уверенностью.

— Он даже назвал меня тем прозвищем, которое ты… — я перестаю изливать ему свои мысли.

Единственная причина, по которой Лор использовал то же самое прозвище, что и Морргот, заключается в том, что я сама вложила это слово в его уста.

Наша встреча была плодом воображения, следствием моего переутомления.

— Это был просто сон, — бормочу я, мой пульс начинает выравниваться, а затем ещё немного замедляется.

Я готова поклясться, что он почти останавливается.

Не то, чтобы я хотела, чтобы это оказалось правдой, но я бы хотела обладать магией.

Морргот, должно быть, решил, что я словно змей без логова. Ох, и зачем мне только понадобилось делиться с ним всем этим?

Держась за простыню, плотно обернутую вокруг моего торса, я прижимаю кулаки к глазам и начинаю их тереть, словно пытаюсь стереть своё разочарование. Когда я опускаю руки, Морргот всё ещё смотрит на меня.

— Нам пора?

Тишина растягивается. Всё сильнее и сильнее.

И, наконец, его слова у меня в голове нарушают её.

«Да».

Почему он не ответил сразу? Может быть, он обеспокоен