GATACA, или Проект "Феникс" - Франк Тилье

В общем, это был явно заброшенный дом. Люси и Шарко в удивлении переглянулись.

Впрочем, неподалеку, в конце грунтовой дороги, стоял старенький автомобиль «Рено-супер-5», давно снятый с производства, и Шарко припарковался позади. Водитель «рено» сразу же вышел из машины, протягивая руку.

Антрополог Ив Ленуар, человек лет пятидесяти в поношенной одежде (коричневые замшевые брюки, клетчатая сорочка под красным шерстяным пуловером), с седенькой бородкой и поредевшими седыми волосами сразу вызывал симпатию и доверие. Может быть, потому, что из-под густых его бровей сияли удивительно зеленые глаза. Зеленые, как джунгли, где Ив, наверное, изучал туземцев.

Опираясь на трость – он довольно ощутимо прихрамывал на левую ногу, – антрополог двинулся к заброшенному дому, а подойдя толкнул оказавшуюся незапертой дверь.

– Клементина сказала мне, насколько это важное для вас дело, – сказал он, – и я решил встретиться с вами здесь, в доме, где жил Наполеон Шимо. Жил, потому что изначально дом принадлежал его отцу.

– Наполеон Шимо? А кто это?

– Антрополог, как и я. И я нимало не сомневаюсь, что он и есть автор фильма, который вы мне передали. Во всяком случае, именно он открыл племя, увиденное мной на диске.

Люси сжала кулаки, теперь ее интересовало единственное:

– А этот Шимо еще жив?

– Судя по последним новостям, да.

Они вошли в дом и через высокую боковую дверь проникли в помещение, некогда бывшее, скорее всего, гостиной, хотя тут не сохранилось ни единой безделушки, ни единой рамки с фотографией. В этой комнате, где царил полумрак, собрались призраки мебели, стояли кресла в изорванных и пропыленных насквозь чехлах, от сырости, проникавшей во все щели, перекосились и покоробились все деревянные детали, опустевшие ящики когда-то выдвинули до отказа, да так и забыли, дверцы шкафов тоже оставили распахнутыми.

– Думаю, каждый из жителей Вемара хоть раз да зашел в этот дом. Из любопытства – вы же знаете людей…

– Им бы только взять что плохо лежит, – ответил Шарко.

– Ну да…

Ив Ленуар подошел к еле живому столу, сдул с него пыль, положил на столешницу свою трость и коричневую сумку, из которой вынул DVD.

– Если вы не возражаете, мне хотелось бы для начала услышать, могу ли я забрать себе этот ценнейший фильм и показать его на собраниях различных антропологических обществ и фондов, особенно – бразильских и венесуэльских.

Шарко понял маневр симпатичного антрополога: тот предложил им экскурсию в мир Наполеона Шимо, но намеревался получить за это некую компенсацию. Комиссар решил принять условия игры:

– Конечно, в свое время вы получите фильм, причем в эксклюзивное пользование. – Он заметил, как на мгновение осветились радостью глаза антрополога. – Но очень вас прошу, пока не закончится расследование, воздержаться от огласки каких бы то ни было сведений.

Ученый в знак согласия кивнул и протянул комиссару диск.

– Да-да, конечно. Но позвольте мне тогда другой вопрос: мне хотелось бы понять, каким образом вы раздобыли этот исключительно интересный и исключительный по своей жестокости документ. Каково происхождение фильма? Кто вам дал его?

Шарко вздохнул и, в то время как Люси осматривала комнату, вкратце познакомил антрополога с основными линиями расследования. Ленуар никогда не слышал ни о Стефане Тернэ, ни о Еве Лутц, ни о «Фениксе».

– А теперь мы, в свою очередь, хотели бы задать вам несколько вопросов, – вмешалась Люси, вернувшись к мужчинам после обхода помещения. – И на самом деле больше всего нам хотелось бы узнать все о Наполеоне Шимо и открытом им племени.

Дождь, судя по звуку, полил еще сильнее, голоса в почти пустом доме звучали гулко. Ив Ленуар отвернулся к окну и несколько секунд не отвечал, глядя в небо.

– Племя, которое вас интересует, называется уруру, – сказал он наконец. – Амазонское племя, которое до сегодняшнего дня остается одним из самых малоизученных.

Антрополог вынул из сумки книгу и географическую карту, но карту сразу же засунул обратно. Книга была довольно толстая, ветхая, в ссохшейся, покореженной обложке с именем автора: Наполеон Шимо.

– Наполеон Шимо… – прошептал Ленуар, произнося имя и фамилию коллеги, как произносят богохульство. Тем не менее он вынул из книги и показал Шарко лежавшую между страницами цветную фотографию: – Вот один из редких снимков Шимо, их мало сохранилось. Эта фотография сделана в джунглях год назад исподтишка – телеобъективом. Шимо, как уже сказано, был тем французским антропологом, который в шестьдесят четвертом году открыл племя уруру в одном из самых отдаленных и неисследованных районов Амазонии. В то время, в самые черные для Бразилии дни[20], Шимо было всего двадцать три года. Юноша решил пойти по стопам отца, Артюра Шимо, одного из самых великих исследователей минувшего века, но и одной из самых неоднозначных личностей. Между двумя экспедициями Артюр обычно возвращался сюда, в Вемар, я думаю, что в таком простом тихом местечке он отдыхал от экзотики, с которой имел дело всю жизнь.

Комиссар всматривался в фотографию. Наполеон Шимо не смотрел в объектив. Он стоял на берегу ручья или речки, одетый в военную форму защитного цвета. Несмотря на то что ему было уже далеко за шестьдесят, волосы его остались черными, а лицо казалось тонким и гладким, будто выточенным из стали. Шарко смотрел на снимок и чувствовал, что ему становится не по себе, но пока не понимал почему. Шимо, которому сейчас уже исполнилось шестьдесят девять лет, выглядел лет на десять моложе, и во взгляде его читалось что-то нехорошее, а что – в этом комиссар опять-таки еще не разобрался.

Ленуар продолжал рассказ, и сейчас в голосе его звучало нечто вроде сочувствия и, во всяком случае, уважение:

– Артюр Шимо, отец Наполеона, прекрасно знал Амазонию. Он был одним из главных актеров на политической сцене в северных штатах Бразилии, и ему была обеспечена поддержка многих: от золотодобытчиков, владельцев золотых рудников, до главных противников того, чтобы туземное население получило гражданские права. Артюр Шимо трагически погиб в Венесуэле в шестьдесят третьем году, то есть за год до того, как его сын открыл племя уруру, и Наполеон унаследовал от него огромное состояние. – Антрополог снова взял в руки книгу, но, обратив внимание собеседника на название работы, вернул. – Видите, как называется книга? «Как я открыл племя уруру – дикое и кровожадное». На ее страницах он рассказывал о своей невероятной экспедиции, о том, как не раз был на краю гибели, об ужасе, который испытал, впервые увидев тех, кого назвал «после дней группой выживших родом из каменного века». Он недвусмысленно говорил о том, что для этого народа, являющего собой живую реликвию доисторической цивилизации, характерна неслыханная жестокость. Он пишет так, я цитирую: «Передо мной встала картина совершенно немыслимая: картина того, как выглядела жизнь в течение большого периода истории первобытного общества».