Человек без души - Игорь Борисенко

Кони вместе с небольшой поклажей – главным образом остатки сокровищ из гнезда тарпалуса – были размещены в гигантской конюшне. Там же, в каморке конюхов с топчаном и нехитрой мебелью должен был жить Хак.

– Я не стану с ним нянчиться! – раздраженно заявила Хейла, мрачно оглядывая дрожащего от страха дурня. – Вообще, скажи мне, какой во всем этом смысл?

– Думаешь, мне дадут сбежать каким-нибудь другим способом? – ответил вопросом на вопрос Дальвиг.

– Ну уж это не причина! – отрезала его подруга, которая почему-то была не в духе. – Если уж на то пошло, они тебе не дадут уйти и через врата.

– Ну, тогда ты меня больше не увидишь, – пожал плечами Дальвиг, слегка оскорбленный. – Что, зря я к тебе обратился? Хочешь сказать мне «проваливай», да никак не решишься?

– Нет! Не надо так сердиться! – Словно испугавшись, Хейла по-кошачьи выгнула спину и принялась гладить Эт Кобоса по плечу. – Может, все это оттого, что я за тебя боюсь?

– Спасибо.

Расставание у– них прошло не лучшим образом. Дальвиг дулся, Хейла не очень-то пыталась его растормошить. Отпустив его руку, она отвела взгляд и спросила:

– Что ты задумал?

– Не знаю. Хочу драться с ними до последнего момента, а потом убегу к тебе.

– Глупость! Много ты навоюешь! С вашей стороны Барьерных Гор Черные, словно крысы, прячутся и таятся… кроме разве что Ргола Перстенька на западе. А ты вдруг решил бунтовать в самом центре Империи Белых! Наивно при этом надеяться уцелеть.

– Наивно? – Дальвиг презрительно хмыкнул и поглядел на лицо Хейлы, ставшее мрачным и жестким. – Значит, я мальчишка? Ни на что не способный, глупый, еще какой-нибудь? А я думал, ты ко мне относишься серьезнее.

– Дурак! – зло крикнула Хейла. – Ты на самом деле просто глупый и жестокий мальчишка. Уходи, не хочу тебя слышать!

– Замечательно! – Дальвиг помахал ей рукой и вернулся в свой замок через зеленый овал Ворот. Тогда в нем кипела злость, и только под утро он подумал, что не стоило так вот прощаться со своим единственным надежным союзником.

Сейчас, вновь вспоминая тот странный разговор, Дальвиг вдруг почувствовал: Хейла внезапно стала для него почти чужой. Он не мог представить себе, что сможет так же просто, как раньше, обнять и поцеловать ее… Надевая неестественно легкие доспехи, он чувствовал, как сжимается грудь. Так ли холодна эта кираса, или озноб вызван совсем другими причинами? Может быть, его посетило предчувствие смерти… а может, это только страх? Ведь не может он быть совершенно спокойным, когда предстоит такое. И все же прямоугольный кусочек неба, заполненный коловращением серо-сизых туч, притягивал взгляд, словно Дальвиг смотрел на небеса в последний раз в жизни.

Надев доспехи – почти полностью, за исключением шлема и перчаток, Эт Кобос вышел во двор, где его ждали собравшиеся наемники. Восемнадцать человек. Значит, двое все-таки посмели сбежать? Быстро окинув взглядом неровную шеренгу, Дальвиг вычислил имена: Бит и Обминг, два неряшливых крепыша, нанятые в Шатхайпале. Они всегда держались друг друга и теперь решили вместе поспорить с ядом. Что ж, Дальвиг не собирался тратить на них сейчас время и силы. Даже если дезертиры немедленно умрут, наемники не смогут увидеть их смертей, значит, проку в них нет. Яд все равно подействует через несколько дней, а пока пусть надеются, будто смогли обмануть колдуна. Да, он ведь еще обещал дать время вражеским палачам!

– Сударь! Господин наш! – Жалобный вопль вывел его из размышлений и вернул к действительности. У ног Дальвига в холодной грязи на коленях елозил Эндамон, покинувший ряды хмурых солдат: Схватив Эт Кобоса за подол торчащей из-под кирасы ватной куртки, наемник причитал: – Пощади нас! Излечи, дай противоядие! Мы станем верно тебе служить и не возьмем больше денег! Только не дай погибнуть здесь. Уведи нас прочь, куда угодно, пока есть еще дорога на юг через озера!

Эндамон был жалок. Всегда чистые и расчесанные волосы теперь висели, как связка веревок на поясе золотаря. Нос был покрыт темно-красными язвочками – явный признак Огненной Чесотки. Пуская слюни и плача навзрыд, Эндамон готов был жрать грязь под ногами надменного мальчишки.

– Я заплатил вам деньги и брать их обратно не собираюсь, – холодно сказал Дальвиг. Из-под насупленных бровей он оглядел поочередно всех солдат и крикнул: – Вы уже пытались предать меня, даже убить! И теперь молите о пощаде? К таким, как вы, у меня нет никакой жалости. Отныне вы можете только одним способом заслужить ее: сражаясь. Идите на стены, вынимайте оружие и бейтесь, дабы отработать потраченное золото. Если вы будете умелы, достаточно злы и целеустремленны, тогда сердце мое может смягчиться. Нас ждет только одна битва. Я сам не собираюсь здесь умирать, и тот, кто постарается, уйдет вместе со мной, вылечится от яда и получит еще денег.

Глубоко вздохнув, Дальвиг вытянул руку вбок, указывая пальцем на стену.

– Ваше спасение там. Вперед!

После этого он отвернулся, тщательно вслушиваясь, не бросится ли кто на него, чтобы рубануть мечом по незащищенной голове. Нет, они были сломлены. Обреченные вопли и тяжелые шлепки по грязи возвестили, что наемники отправились к стене. Кто-то, кажется, Кинт Бородавка, сохранил достаточно самообладания, чтобы взяться за командование.

– Эй вы, бегите на кухню за котлами! Вы трое тащите на стену дрова, а ты и ты – воду! Берите все стрелы и болты, какие у вас есть!

С кривой ухмылкой победителя Дальвиг опять повернулся на каблуках. Тут же брови его удивленно изогнулись: один из наемников остался на месте! Бальядер в надетой набекрень шапке смачно чавкал, пожирая куриную ногу и запивая ее из громадной кружки пивом. На лице его не было заметно следов страха или жалости к себе.

– Что ж ты не присоединился к остальным? – подозрительно спросил его Дальвиг. Честно говоря, он вдруг подумал, что старый наемник – не тот, за кого он себя выдает. Может, лазутчик Белых? Переодетый волшебник?

– Не присоединился в чем? – беззаботно спросил Бальядер. Как всегда, от него несло хмельным запахом, которого хватило бы, чтобы человек послабее свалился с ног. Покончив с курицей, он отшвырнул кости подальше и вытер руку о бок кафтана. – Если ты про стену, сударь, то я немедленно отправлюсь туда – вот только допью.

– Почему ты не трясешься, как все? Не молишь дать тебе противоядие? – снова спросил Дальвиг, пока старик в три больших глотка опустошал кружку и выбрасывал ее вслед за костью.

– Почему? – переспросил Бальядер и громогласно рыгнул. – Я полностью согласен с тобой, сударь! Давно надо было наказать эту бесчестную, наглую шваль, называющую себя наемными солдатами! Всем нам дорога в гнусную вонючую яму без надгробия, без памяти, с одними только проклятиями. Разве ты не помнишь, что я говорил тебе с самого начала? Смерть, насилие, алчность и подлость – все это так безобразно и так присуще воякам! Поделом нам. И всем этим скулящим щенкам, и мне. Я на тебя не сержусь – только скажу, что сам не ушел бы, увидев под стенами войско.