Вещий Олег. Князь - Варяг - Наталья Павлищева

Он стал Верховным волхвом, так и не узнав многих тайн, которые должен знать даже простой волхв, и все равно люди верят, что он Вещий, что знает обо всем наперед… Научился уважать чужих богов и понимать волю своих, славянские боги стали для него своими, помогали. Помогали? Но он не просил помощи, просто старался делать добро тем, кто их почитал. Да, бывал жесток, очень жесток, и по его вине лилась людская кровь, но без жестокости в этом мире не бывает власти, иначе сразу решат, что слаб, а слабым не подчиняются.

Олег остановил сам себя – подчиняются не только силе или жестокости, но и уму. Много лет прошло, пока он научился подчинять умом. Его боятся? Да. Больше враги, меньше свои. Это хорошо, Русь давно уже не воюет. Даже когда на Византию ходили, сумел малой кровью обойтись, хитростью взял. Умом взял. Сумеет ли так же Ингорь?

Мысли вернулись к сыну. Ведь сделал все, о чем мечтал еще в Ново Граде, когда ушел Рюрик. Стал Хозяином, собрал огромные, богатейшие земли, заставил с собой считаться. Ингорю оставляет великую страну, а как удержать – не научил…

Все чаще хочется вспоминать не победы, а ошибки. Глупости, зачем их вспоминать? И так всякий раз, поняв, что допустил ошибку, долго думал, что сделал неправильно. И научился предусматривать каждый шаг заранее, а все считали, что боги подсказывают. Наверное, так и было, ведь они вкладывают свои мысли людям.

Боги… Первой его победой было признание славянских богов. Спросив совета у волхвов, он сделал первый шаг к своей победе. Над кем? Над судьбой? Над собой?

Он не пустил на славянские земли тех, кто учил не поклоняться чужим богам, за это его считали жестоким. Но иначе нельзя, если раскачать веру у только что завоеванных людей, они скинут власть. Он видел, что люди готовы жертвовать собой ради спасения идолов, и не стал тех уничтожать. Наоборот, свозил в единое капище и ставил всех вместе. Сначала его не понимали, потом привыкли, но не было несогласных, и не потому, что княжья воля, а потому, что он все делал с уважением. И это тоже была победа. Разве можно было позволить такое разрушить? Разрушить доверие к нему как отцу-защитнику, как Верховному волхву?

В какой момент общее заступило личное? Когда русские вдруг стали его детьми? Не потому, что стар уже, не потому, что у него власть, а потому, что думает о них как о своих детях. Может, и власть потому, что отец?

А Ингорь нет. Как получилось, что, родившись от Олега, будучи воспитанным Олегом, Ингорь все взял скорее у Рюрика? Зря Геррауд оставил мальчика на попечении Рольфа, из него вышел бы отличный викинг, помешанный на море и походах. Но жизнь не повернешь вспять, что было, то прошло.

Жила бы без него Русь? Конечно, как без любого другого. Не княжьей волей жизнь людская течет, но его волей изменилась, люди продолжают верить своим богам, пахать свои поля, растить своих детей, но они стали другими. Он старался, он много лет старался подчинять, но и защищать, требовать, но и помогать. Просто уже много лет он жил с этой землей одной жизнью, каждый день, каждый час, ее заботами, ее болью и ее радостью.

Олег вдруг подумал, что если бы снова пришлось прожить свою жизнь, он снова пришел бы на эти земли и стал русским князем, даже без Рюрика, даже без Ингоря. Это его судьба, его Доля. И он благодарен богам за такую Долю. Потому что, кроме сына Ингоря, есть еще тысячи и тысячи русских сыновей, имен которых он даже не знает и никогда не узнает. А вот они его имя запомнят! От сознания этого Олегу вдруг стало легче, он не зря пришел на эту землю, он сумел стать для нее полезным.

Но за всю ночь перед его глазами не появился силуэт волхва. Что это значит? Он думает все правильно или его конец близок? А ведь волхв предрек страшное… Нет, о том лучше не думать, никому не дано знать свой конец! Даже ему, Вещему…

Когда сообщили, что Олег тоже приплыл в Ново Град, Ингорь понял, что не сможет сразу даже встретиться с отцом. От понимания, что это его отец, внутри все свело. Бросился князь на улицу, ноги сами понесли на торжище, среди шума и гама торговых рядов, казалось, можно забыться.

Но здесь сразу вспомнилось, как ходил среди люда с князем, как тот показывал оружие, меха, воск, как радовался гостям и тому, что у славян торговля бойко идет… Метнулся Ингорь от воспоминаний в сторону, туда, где персиды свой товар предлагали. Здесь русичей почти и не встретишь, сюда все больше свейские купцы ходят, чтобы купить у персидов да в своих городах продать. Все верно, на том торговля стоит. Меж их товаров чуть отвлекся, разглядывал дорогие поделки, почти прозрачные ткани, тонкое стекло, красивые браслеты, перстни… Вдруг услышал вкрадчивый голос:

– Тебе для женщины перстень нужен, княже?

Ингорь вздрогнув, поднял глаза и увидел перед собой улыбку того самого персида, что подарил коня. Его глаза все так же буравили точно насквозь. Ингорь отрицательно мотнул головой, совсем не собираясь беседовать с купцом. Но тот ловко пролез между товарами и вмиг оказался под боком у князя.

– Вот красивейшие кольца. Есть височные, есть на пальчики… Может, князь хочет для мужчины? И такие есть… Себе или кому-то?

Тут на глаза Ингорю попались порошки, что маленькими горками насыпаны у другого купца, и он с ужасом вспомнил, как однажды ребенком чуть не попробовал один такой. Хорошо, что оказавшийся рядом раб остановил. Олег заставил купца самого взять в рот тот порошок, купец не посмел отказаться и под бешеным взглядом князя лизнул. Ингорь, широко раскрыв глаза, смотрел, как персид вдруг дернулся и, захрипев, повалился наземь! Все торговавшие рядом купцы были казнены в тот же день, хотя Олег и понимал, что они не виновны, но простить возможной гибели Ингоря не смог. Раб, остановивший руку мальчика, был щедро награжден князем и стал свободным. Ингорь вспомнил, что теперь это воевода Старой!

Заметив явное смятение князя при виде порошков, персид зачастил, что есть разные.

– И те, что для вкуса, и те, что для… – Голос купца понизился почти до шепота. Не удивительно, Олег не поощрял торговлю ядами.

Ингорь почти бегом бросился прочь. Долго ходил по рядам, стараясь унять бешено колотившееся сердце и все больше понимая, что внутри зреет страшное решение. Через некоторое время снова оказался в районе торговли арабских купцов.

Тот самый персид увидел его издали и сразу оказался рядом. Ингорь тихо велел:

– Приди в дальний терем. Сегодня.

И даже не заметил, как тот исчез. Умеют восточные купцы делать все тихо…

Олег, хотя и пришел в Ново Град, но про Ингоря ничего не спрашивал, точно и не было того в городе. Все равно князю донесли, что княжич один в дальнем тереме, даже Прекрасу отправил в другой.

Князь велел позвать невестку. Прекраса родила уже четверых девочек и теперь жила с мужем врозь. Ингорь взял еще одну жену, но там вообще не было детей, Ольга пока слишком молода. Третья, дочь степняка, с черными как ночь глазами и тонким станом, жила совсем дикаркой, ни с кем не зналась и чахла с каждым днем.

Прекраса ждала от свекра расспросов о муже и не знала, как объяснить его поведение, но Олег ничего спрашивать про Ингоря не стал, наоборот, сказал, чтоб не трогала пока. Говорил о дочках, о том, как живется, звал в Киев. Прекраса видела, что князь просто устал, что его что-то гложет. Отчего это – понять не могла. Она слышала про удачные походы Ингоря, знала и про новый договор Олега с Византией. Хотя не понимала, зачем нужен новый, но твердо верила, что князь делает все как лучше.