Охотник на вундерваффе - Владислав Морозов

Из башни ЗСУ метнулись двое танкистов, еще один торопливо вылез из люка мехвода. Одного из них я успел свалить короткой очередью, а двое, поскальзываясь и петляя, побежали в сторону немецких позиций, суматошно стреляя из автоматов себе за спину, норовя хоть так попасть в меня. Им явно не было дела до тех, кто остался возле «Мауса», а значит, меня они тоже уже не интересовали.

На схеме в моей голове в этот момент было видно, как возившиеся у «Мауса» фашики разом бросили свои дела и кинулись в сторону загоревшегося «Оствинда», явно желая разобраться, как же могла случиться подобная неприятность. Запредельная меткость находившегося на довольно большом расстоянии ИПТАПа, да еще и в темноте, их явно удивила. А вот встретить здесь меня они точно никак не ожидали. Я отметил, что при этом мой главный «фигурант» не побежал вместе со всеми, а остался стоять на месте. Ага, сел, блин, мальчонка под вербу, сторожить «Аненербу»…

Во мне проснулся странный и нехороший азарт, который в последний раз находил на меня в совсем другое время, на Донбассе, когда я вместе с одной столичной съемочной группой (я там был сам по себе, навроде «независимого журналиста» и на это дело напросился сугубо добровольно) поперся посмотреть на недавно оставленные позиции укропов в одном поселке вместе с группой бойцов из батальона Кавказского Африканца (хороший мужик был, только не усвоивший до конца, что на любой гражданской войне не стоит быть героем, ибо все самые знаменитые герои известных нам «гражданок» на них же обычно и погибали).

А когда мы вот примерно так же, зимой и в сумерках, оказались на передовой, из «котла» неожиданно поперло до взвода жовто-блакитных фашиков с танком «Т-64» и одним «БТР-70». Представляете себе – ночь, относительная тишина и вдруг сначала стрельба чуть ли не прямо по тебе, а потом из-за разрушенных домов, сшибая заборы, вываливает грязный танк с двумя белыми полосами на лобовой броне и жовто-блакитной тряпкой на антенне, а за ним бронетранспортер с такими же «незалежными» налепухами на броне. Очково, как говорят у нас там, в будущем, молодые. Столичная съемочная группа была без оружия, оно и понятно, они-то свято блюли свой статус журналистов на передовой, поскольку точно знали, что при их захвате в плен (или, не дай бог, ранении или гибели) родной федеральный канал развоняется так, что будет слышно на берегах не только Днепра, но и Потомака. А мне бы там эти наши хреновы «соседи из-за межи» просто, походя, оторвали голову и сказали бы, что «так оно и було» или вообще «само оторвалось», поскольку был я там никем и звали меня никак. А значит, особого международного скандала после моей гибели не случилось бы. У меня в той ситуации и автомата-то своего не было…

Тем не менее я подобрал «АКС-74» рухнувшего рядом ополченца (слава богу, этого парнягу всего-навсего ранило, а не убило) и стал как-то автоматически палить короткими очередями по мельтешащим вокруг темным фигурам, совсем не думая о том, что по мне в этот момент тоже стреляют.

Хотя в целом тогда все обошлось. Ополченцы удивили всех, в очередной раз показав класс. У них кое-что с собой было (а если конкретно – «РПГ-7» и несколько «Мух»), и они, оценив силы и порыв противника, с крестьянской неторопливостью и основательностью сначала зажгли «шестьдесятчетверку», после чего хохлацкий «БТР» неожиданно заглох сам. Ну а в последующей стрелковой дуэли вээсушники потеряли убитыми шестерых, а ополченцы одного.

В общем, не знаю, ушел ли кто-нибудь из хохлов тогда, но оставшиеся укропейцы решили от греха подальше сдаться, сразу же побросав оружие и сбившись в кучу. Дальше было очень весело, поскольку мехвод украинского «Т-64», жирный детина, которого достали прямо из люка дымящегося танка, натурально обосрался со страху (видимо, от осознания того, что при таком раскладе у него ну никак не получилось бы привычно прикинуться перед «сепаратистами» санитаром или кашеваром). А потом их, укропский, командир, плешивый майор с неприятной физиономией, в нелепой среди донбасской зимы новой песочной форме хорватского производства, сначала упорно и агрессивно вещавший на западенском суржике о том, что завтра же здесь будут все силы быстрого реагирования НАТО с 6-м флотом США в придачу (эти киевские кретины так и не сумели понять, что всерьез влезать в драку из-за них никто не собирается), которые порвут всех поганых москалей (которых на Донбассе вообще-то как бы совсем нет) на клочки, а потом погонят их аж до самой Москвы и даже дальше, узрев горячий автоматный ствол у собственного лба, неожиданно лингвистически прозрел и затараторил на чистейшем москальском, что его, мол, мобилизовали, он ни в чем не виноват и у него малые детушки и внукушки. Он потом жрал на камеру свои погоны, а через пару месяцев, уже будучи обмененным, давал в Киеве пафосное до слез интервью о том, как он со своими «щирыми хлопцами-терминаторами» держался в полном окружении до последнего патрона, лично поклал в рукопашном бою целую роту москальских «бурятских ВДВ» и только контуженым попал в плен, где москали унижали и пытали его путем неоднократной вставки паяльника в анус. Впрочем, злые языки говорили, что анус у того майора был в глубоко порванном состоянии уже на момент попадания в плен…

Правда, все съемки того боя потом нигде так и не показали, поскольку среди убитых укропов совершенно неожиданно был опознан известный московский блогер и перспективный псевдодемократ из числа «относительно молодых», друган барда Комаревича и собутыльник режиссера Зильбермана, некто Сеплюков, с нашивкой «Азова» на рукаве камуфляжной куртки и татухами в виде свастики и эмблемы дивизии СС «Галичина» на теле. Никто и не предполагал, что он там вообще может оказаться, а уж тем более с оружием (мутноглазые деятели с одной, вещающей из параллельной реальности, радиостанции некоторое время искренне считали, что этого Сеплюкова убили где-то «совсем в другом месте», а его труп в зону «АТО» исключительно для провокации подкинула «кровавая гэбня», но в этот откровенный бред не поверили даже их же собственные, откровенно безумные радиослушатели) и хмурые ребята в штатском, которые потом анализировали все обстоятельства и съемки того боя, интереса ради размотали-таки клубочек. И выяснилось, он там такой был не один, у подобной Сеплюкову публике в столице была целая ячейка (и сдается мне, что далеко не единственная) по отправке на эту войну, так сказать, «на сафари», упоротых русофобов. Вроде бы кто-то из них потом даже ненадолго сел. Но все это, как говорится, уже совсем другая история…

Вот и сейчас я начал ощущать нечто подобное, идиотско-удальское, совершенно не думая о том, что меня в этом замесе тоже могут запросто кокнуть. Ведь на войне и тебе самому в лоб может прилететь в любой момент, за не фиг делать. Тот самый случай, когда потом, когда уже все закончилось, пытаешься как-то проанализировать свои предыдущие действия и внутренне краснеешь, говоря себе: ну и идиот же я, ведь мог же просто затаиться за каким-нибудь кустом, и ничего бы не было…

Я сменил расстрелянный рожок в «ППСе», потом вынул из карманов обе гранаты «Ф-1» и, пригнувшись, кинулся в сторону дымящейся ЗСУ (в ее боевом отделении как раз начали взрываться в разгорающемся огне 37-мм снарядики, создавая своими хлопками и визгом должное шумовое оформление), фактически навстречу немцам. Типа фронтальная атака, почти как при Ватерлоо.