Пион не выходит на связь - Александр Аввакумов

Тарасов и Проценко остановились. На улицу выскочила Тамара и сунула в руки Александра что-то тяжелое, завернутое в белую тряпку. Отдав сверток, она метнулась обратно в подъезд.

– Что она тебе передала? – с интересом спросил его Иван. – Подарок?

Александр развернул тряпку. В свертке был пистолет «ТТ».

– Вот видишь, Иван, теперь у нас с тобой есть и оружие, – произнес Тарасов и сунул пистолет за отворот телогрейки.

Они направились в сторону вокзала. Не успели они пройти метров сто, как их остановил воинский патруль. Александр хорошо видел, как напряглось лицо Проценко. Рука Ивана автоматически полезла в карман ватника, в котором лежал финский нож. Тарасов протянул свои документы капитану Антонову, который специально возглавил этот патруль.

– Вот возьмите, товарищ капитан. Возвращаемся на фронт из госпиталя.

Капитан взял документы и громко произнес фамилию Александра. Это был сигнал, что они могут, смело двигаться на вокзал, что дорога свободна от патрулей. Проценко тоже протянул свою справку. Пока капитан рассматривал ее, Тарасов дал ему сигнал, чтобы тот вел себя спокойно. Капитан вернул документы и, козырнув им, направился с патрулем дальше.

– Я чуть его не зарезал, – сказал Иван. – Думал, что сейчас предложит пройтись в комендатуру.

Тарасов улыбнулся, ему была понятна реакция своего напарника.

– Зря, Иван. Ты человек опытный, а ведешь себя, словно мальчишка. Тамара – человек надежный, и липу бы нам не подсунула.

– Молодец она, – неожиданно похвалил ее Иван. – И правду люди говорят, что старая любовь не стареет. Ты вообще-то рассказывал ей, что мы в бегах?

– Нет, а зачем ей это. По-моему, она и так все поняла.

– Ты – прав. Она мне об этом говорила, – в подтверждение его слов произнес Проценко. – Мне тогда показалось, что она готова была сдать нас с тобой.

– Я не думаю, что она решилась бы на это. Тамара знала, что мне известно, что она из семьи дворян, и что ее отец был белым офицером. Я бы тоже ее сдал.

Они подошли к железнодорожному вокзалу и остановились напротив главного здания. Вокруг, несмотря на ночное время, суетились люди в армейской одежде. На путях стоял поезд, дымя черным противным дымом.

– Товарищ лейтенант! Вы не подскажете, где находится военный комендант?

Лейтенант смерил их подозрительным взглядом.

– А зачем он вам? Кто вы такие?

– Мы после госпиталя направляемся в свою часть. Хотелось бы узнать у него: где она, и как до нее добраться?

– Вы что, бойцы, думаете, что он Бог и все знает? Откуда же ему известно, где ваша часть? Где вас ранило?

– На Украине, недалеко от Киева, – отрапортовал Тарасов.

– Да вы, братцы, наверное, не знаете, что вся киевская группировка наших войск попала в окружение. Долго не думайте, идите к нашему комбату, вон он стоит, и попросите его взять вас с собой. Потом оформим все необходимые документы. Чего стоите? Идите, мы через двадцать минут отправляемся.

– И куда направляется ваша часть?

– Под Москву, – коротко ответил лейтенант и чуть ли не бегом направился к зданию вокзала.

***

Поезд замедлил ход и, дав протяжный гудок, остановился у здания вокзала. У Тарасова защемило сердце, ведь это был его родной город Казань, из которого он уже уходил один раз на фронт. Он невольно покосился на сидевшего рядом с ним Проценко. Тот, словно почувствовав на себе его взгляд, открыл глаза и посмотрел на него.

– Что, домой захотел, Тарасов? – тихо поинтересовался он у Александра. – Я тоже не против того, чтобы посетить один адресок. Интересно, Зоя дома или ее уже давно упекли в тюрьму чекисты.

– Она слободская? – как бы, между прочим, спросил его Тарасов.

– Нет. Она преподавала в музыкальной школе, а жила в Академической Слободе, – ответил Иван и, словно спохватившись, что сказал лишнее, замолчал.

Александр спрыгнул из вагона и, прихватив с собой металлический чайник, направился в здание вокзала за кипятком. Около большого титана, отапливаемого дровами, он встретился с майором Виноградовым, который был одет в простую солдатскую шинель.

– Пока вроде бы все идет по плану. Проценко мне верит. Говорил о какой-то Зое, которая работала в музыкальной школе и жила где-то в Академической Слободе. Не исключено, что она и была у них радисткой. Проверьте, товарищ майор, а вдруг это действительно так.

– Хорошо, Тарасов, проверим.

Он быстро набрал в чайник кипяток и, выйдя из здания вокзала, побежал к своему вагону. Протянув чайник Проценко, он легко вскочил в вагон.

– Ты что так долго? – почему-то спросил его Иван.

– Народу было много. А в чем дело? Не веришь мне, тогда сам бы сходил за водичкой.

Лицо Тарасова исказила гримаса гнева. Шрам на его лице побелел, от- чего выражение его лица стало страшным. Заметив это, Проценко замолчал и отошел от него в сторону.

– Эй вы, стреляные, – окликнул их молодой лейтенант в форме сотрудника НКВД, – пошли со мной.

– Это вы нас, товарищ лейтенант? – переспросил его Тарасов. – Куда нам?

– Я же ясно сказал вам, следуйте за мной, – произнес он грозно и, повернувшись, направился вдоль состава.

Они спрыгнули на землю и направились вслед за ним. Идти пришлось недалеко. В конце состава находился пассажирский вагон. Лейтенант быстро прошел по вагону и, открыв одно из купе, зашел в него. Сняв с себя шинель, он выглянул из купе и пригласил к себе Тарасова. Александр вошел и, приложив руку к шапке, доложил лейтенанту о прибытии. На столе перед ним лежала его справка из госпиталя.

– На каком фронте получили ранение? – спросил он.

– На Западном, товарищ лейтенант, если точнее – в бою у деревни Сосновка.

Лейтенант отложил в сторону справку и попросил его раздеться. Тарасов снял с себя телогрейку, гимнастерку, а затем и нательную рубашку. Сотрудник НКВД встал из-за стола и подошел к нему. Он осмотрел шрам на его руке, иссеченную осколками грудь, и также молча снова сел за стол. Он жестом руки приказал ему одеться.

– Ты знаешь, мне что-то знакомо твое лицо. Может, ты мне подскажешь, где я мог видеть тебя?

– Не знаю, товарищ лейтенант, где вы могли видеть меня.

– Вот и я не знаю. Однако то, что я где-то видел твое лицо, это точно. У меня очень хорошая память на лица. Скажи, ты хорошо знаешь своего товарища?

– Нет, товарищ лейтенант. Я увидел его лишь при выписке из госпиталя. Мы лежали в разных отделениях. Насколько я знаю, он лежал из-за сильной контузии, которую получил во время боя. Вы знаете, у него провалы в памяти: он что-то помнит, а что-то – нет. Поговорите с ним, может, он вам что-то и расскажет.

– Мне твои советы не нужны. Но то, что я тебя где-то видел, это точно. Ничего, мы вспомним. А для начала я сделаю запрос в госпиталь. Посмотрим, что они ответят в отношении тебя и твоего товарища.