Алексий II - Александр Юрьевич Сегень

и с позиций нерелигиозного взгляда на судьбу человечества». Но, получив это обращение, люди-звери лишь глумливо скалились. Вскоре они доказали всему миру, что не имеют права называться людьми, не имеют права именовать себя кавказцами, горцами, чеченцами. Когда 17 июня начался штурм больницы, эти животные ставили в окнах беременных женщин и отстреливались, расположив стволы пулемётов и автоматов между женских ног. И после такого кто-то может восторгаться Басаевым?!

Святейший воспринимал подобные события как своё личное горе, полностью погружая в него своё больное сердце. После того как заложники были освобождены, а бандиты отпущены в Чечню, он, вернувшись из поездки в Казахстан, слёг в Переделкине, несколько дней приходил в себя, совершал неспешные прогулки.

В конце месяца Предстоятель отправился с визитом в Швейцарию, где самым запоминающимся событием и для него, и для всех, кто при сем присутствовал, стало первое патриаршее богослужение у памятника Александру Васильевичу Суворову.

«За вялш уклад праваслаунай царквы у духоунае адраджэнне беларускага народа узнагародзщь Свяцейшага Патрыярха Маскоускага i усея Pyci Алекая II (Рыдзнера Аляксея Мiхайлавiча) медалем Францыска Скарыны. Прэзщэнт Рэспубл!к! Беларусь А. Лукашэнка», — и в двадцатых числах июля Святейший едет в Белоруссию, где проводит три дня среди почестей, совершает богослужения в Минской, Гродненской, Новогрудской и Брестской епархиях, встречается с президентом Александром Лукашенко, который тогда ещё не столь рьяно пёкся о том, чтобы католических храмов в Белоруссии было ровно столько же, сколько православных.

Вернувшись в Москву, Святейший первым делом вновь побывал на строительстве храма Христа Спасителя, остался доволен тем, как идут работы. Уже готовы были все стены. А в праздник Преображения Господня он совершил молебен в почти достроенном нижнем храме, посвящённом этому двунадесятому празднику.

В августе Святейший отправился в Краснодарскую епархию и в ходе своего визита посетил военный госпиталь, встретился со 186 ранеными, их собрали в столовой, где и прошла задушевная беседа. Затем он посетил две палаты с тяжелоранеными. Зрелище искалеченных юношей сильно потрясло его. Впоследствии он вспоминал:

— На постелях лежали мальчики по восемнадцать-девятнадцать лет. Видеть это было тяжело... У всех военнослужащих, которые ранеными вернулись из Чечни, на груди — крестики или образки. И отрадно, что нет у них того синдрома озлобленности, который наблюдался у возвратившихся из Афганистана.

12 августа в Краснодаре Святейший освятил место закладки храма в честь Иоанна Воина. Вернувшись из поездки, он выступил с заявлением, что Русская Православная Церковь не должна участвовать ни в каких предвыборных кампаниях, и призвал к такому же поведению мусульман России. В сентябре осудил натовские бомбардировки позиций сербов в Боснии, назвав их бесчеловечными. Фонду оказания помощи беженцам были отправлены пожертвования от Русской Православной Церкви.

Среди печалей, коих в лихие девяностые было огромное множество, случались и радости. Многие из них — благодаря стараниям Патриарха Алексия II.

Со времён царя Алексея Михайловича почитался на Москве чудотворный список Иверской иконы Божией Матери, созданный на Афоне по государеву заказу. Для него при въезде на Красную площадь построили при Воскресенских воротах Иверскую часовню. Безбожные большевики уничтожили и ворота, и часовню, а икона пропала, пройдя через их руки.

И вот благодаря стараниям Святейшего Иверская часовня и Воскресенские ворота возродились. 26 октября 1995 года он их освятил.

В первых числах ноября горестное известие пришло из города на Неве. Не стало митрополита Иоанна (Снычева), коего в своё время на Санкт-Петербургскую кафедру назначал Святейший. Их объединяло и разъединяло многое. Прежде всего, объединял святитель Филарет (Дроздов). Владыка Иоанн о нём написал огромную монографию. Объединяли взгляды на отечественную историю, желание бороться с её искажениями. Объединяла любовь к молитвенному служению. Разделяло то, что владыка Иоанн был менее сдержан, нередко кипятился, порой высказывал излишне радикальные взгляды. Он выступал за канонизацию Ивана Грозного. Святейший призывал к длительному и доскональному изучению личности первого русского царя, дабы иметь неопровержимые доказательства того, что все злодеяния ему приписаны и являют собой сплошную клевету.

Владыка Иоанн был немного старше Святейшего. И оба страдали болезнями сердца. Скончался Санкт-Петербургский митрополит на банкете в гостинице «Северная корона», устроенном в честь пятилетия банка «Санкт-Петербург». Банк этот помогал Церкви, и надо было поприсутствовать. Когда на банкет явился мэр города Собчак, его жена Нарусова подошла под благословение владыки. Он благословил её и тотчас стал оседать на пол...

Похоронили владыку Иоанна на Никольском кладбище Александро-Невской лавры, неподалёку от могилы митрополита Никодима (Ротова).

4 декабря на открытии III Всемирного Русского Народного Собора Святейший, произнося приветственную речь, сказал: — В наше время, говоря словами Пушкина, «новорождённая свобода, вдруг онемев, лишилась сил». В связи с этим особо напомню, что ныне русскому обществу недостаёт подлинной соборности, то есть такого состояния, когда бы мы — какими бы разными ни создал нас Творец — вдохновенно работали на общее благо, воспринимая любой труд как служение Господу и Отчизне...

В Рождественском послании 1996 года после светлых и замечательных слов о сущности великого праздника Святейший упомянул о печальных сторонах текущей жизни: «Глубокое чувство горечи по-прежнему вызывают кровопролитные конфликты в России и некоторых других странах СНГ. Но особую скорбь мы испытываем по поводу трагических событий в Чечне». А уже через два дня разразилась трагедия в дагестанском Кизляре, где выродки, на сей раз руководимые Салманом Радуевым и ещё семью такими же, как он, нелюдями, захватили более трёх тысяч заложников и опять прикрывались беременными женщинами, позоря свою славную нацию и имя кавказцев. Из Кизляра они вместе с заложниками перебрались в пограничное с Чечнёй село Первомайское, которое потом штурмовали федеральные войска. Кровопролитие оказалось ещё более ужасным, нежели в прошлом году в Будённовске. Впоследствии военные специалисты поставили операцию по освобождению Первомайского по бездарности в один ряд со штурмами Грозного и больницы в Будённовске.

Война и мир в девяностые годы существовали параллельно друг другу. Кавказ полыхал. Неспокойно было и во многих других регионах страны. Но жизнь продолжалась. Государство разваливалось, а Церковь, благодаря неустанной деятельности своего Предстоятеля, с каждым годом становилась крепче.

Об отношениях государственного и церковного институтов Патриарх говорил на IV Международных Рождественских образовательных чтениях 22 января 1996 года. Он говорил о том, как эти институты взаимодействовали в России до 1917 года, затем затронул пресловутый вопрос об отделении Церкви от государства: