Позволь ей уйти - Юлия Монакова

Вот и сегодня, удрав из детского дома в тихий час, они с Милой отправились на набережную и уже минут через пять после многозначительного разгуливания туда-сюда на глазах у работающего шашлычника удостоились порции сочной баранины.

Побег в этот раз удалось организовать до смешного легко: к Высоцкой приехал её бывший воспитанник, который вот уже много лет жил и работал в Санкт-Петербурге. Приём ему устроили торжественный, практически королевский — когда-то этот выпускник считался гордостью детского дома. Малышей даже заставили подготовить для дорогого гостя небольшой праздничный концерт.

— Видал, как Татьяна Васильевна вокруг него увивается? — спросила Милка, с аппетитом кусая помидор — такой спелый, что капли стекали у неё по подбородку. — “Ах, Сенечка, ох, Сенечка!..” Прям как будто сам Майкл Джексон приехал.

Это была ревность.

— Интересно, — хмыкнул Пашка, — а вот когда мы вырастем и лет через десять, например, тоже приедем к ней в гости, она нам так же рада будет?

— Ну-у-у, через десять лет, — протянула Милка. — Может, тогда Высоцкая вообще помрёт, она ведь уже и так старая. Ей, наверное, лет пятьдесят!

— Да и этот “Сенечка” тоже. Ему вроде двадцать шесть, — Пашка произнёс эту цифру таким тоном, словно она была символом дряхлости и старческой немощи. Впрочем, примерно так он и думал: молодость заканчивается сразу после двадцати.

— Паш, а кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — спросила Мила. Он неопределённо пожал плечами.

— Да фиг знает. Может, футболистом. А ты?

— А я — актрисой, — поделилась Милка и быстро зыркнула на него исподлобья — не смеётся ли? Но Пашка отнёсся к её мечте со всем уважением.

— А вообще… ты себя каким представляешь в двадцать лет?

— Ну, не знаю. Это так нескоро… Жена и дети у меня точно тогда будут, — сказал он так серьёзно, что Милка не сдержалась и фыркнула.

— Ужас какой!

— Чего смешного? — смутился он. — А ты разве не хочешь мужа и детей?

— Замуж хочу, детей нет, — без запинки ответила она, словно уже не раз обдумывала этот вопрос.

— Почему? — искренне удивился он.

— А если я не смогу их полюбить? — отвернувшись, буркнула Милка.

— Так не бывает. Все родители любят своих детей.

— Ну что ты несёшь, дурачок! — моментально завелась она. — Если бы это была правда, откуда бы на свете взялось столько детских домов? Думаешь, в детдом попадают только после какого-нибудь несчастного случая, как с твоей мамой? А бывает и как у меня — мама просто отказалась от меня прямо в роддоме. Потому что я ей была на фиг не нужна!!!

Возразить на это ему было нечего. Пашка, конечно, давно уже просёк, что легенда о матери — победительнице конкурса красоты, пленившей арабского шейха — является плодом Милкиной фантазии.

Оба немного помолчали, думая о своём, затем синхронно тяжело вздохнули и принялись доедать остывающий шашлык.

Когда с угощением было покончено, они вежливо поблагодарили весёлого усатого шашлычника и поднялись, чтобы уходить: в детдоме могли их хватиться.

— Что, молодёжь, — хитро подмигнул он им, — может, ещё порцию? Угощаю…

Но Пашка отказался с вежливым достоинством: они не побирушки какие-нибудь. Их и в детском доме неплохо кормят.

* * *

Милки не стало в начале мая.

“Ты не плачь обо мне, Пашечка, — сказала она ему за пару недель до смерти — в один из редких, но таких долгожданных и горьких моментов, когда сознание её было практически ясным. — На самом деле я очень счастливой ухожу, как бы пафосно это ни звучало. Я классную жизнь прожила, ну правда. Во-первых, у меня есть друг. Настоящий, клёвый, который даётся раз в миллион лет. Во-вторых, есть мама с папой. Пусть приёмные, но такие, что стоят тысячи родных. Я это всё, конечно, ни капли не заслужила, но я всегда была неблагодарной свиньёй, для тебя это не новость. Ну и любовь есть, конечно же. Пашка, я очень-очень сильно тебя люблю. Всегда любила. И когда умру, тоже буду любить. Не знаю как, но совершенно точно буду”.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В Москве в те дни впервые установилась по-настоящему тёплая погода. Цвела сирень. Воздух был чистым, прозрачным и лёгким, стояли сухие солнечные дни. Ласковый ветер приносил с собой надежду на что-то доброе и близкое, так что любые слёзы высыхали сами собой.

И, несмотря на боль в груди, было очень легко дышать…

Два с половиной года спустя…

Даша, декабрь 2020

Две тысячи двадцатый год стал серьёзным испытанием для артистов по всему миру. Закрывались театры, отменялись спектакли, срывались гастроли. Актёры, танцовщики и певцы сидели без работы. Большинству людей стало просто не до развлечений: пандемия коронавируса диктовала новые правила для новой реальности.

Когда же наконец была дана отмашка, что можно потихоньку снова приступать к репетициям, артисты Театра балета не поверили своим ушам. Многие балерины плакали от счастья — неужели возобновятся спектакли? Неужели театр заживёт прежней — шумной, суетной, беспокойной, но такой счастливой — жизнью?! Они все безумно соскучились по сцене и зрителю, по запаху пыльных кулис, танцевальным классам, костюмам и гриму…

Да, время внесло свои коррективы. Репетиции отныне проходили только в защитных масках. Кроме того, была ограничена продажа билетов на спектакли, чтобы заполняемость зала не превышала двадцати пяти процентов. Но четверть зала — это ведь намного, намного лучше, чем абсолютно пустой зал! Поэтому артисты всё равно ликовали, согласные на любые жертвы.

Даша, которую незадолго до окончания университета приняли на работу в пресс-службу МГАТБ, тоже не могла нарадоваться постепенному снятию ограничений. Конечно, она вполне справлялась со своими обязанностями и по удалёнке — организовывала онлайн-конференции, мастер-классы и интервью с артистами, но… атмосфера театра, его закулисье, внутренняя кухня — это совсем иное. Тут и работалось иначе, чем дома, куда живее!

В эти предновогодние дни на неё навалилось как никогда много бумажной волокиты. Нужно было подготовить несколько пресс-релизов и разослать их по электронке заинтересованным журналистам — театр намеревался встретить две тысячи двадцать первый с размахом, показав во время праздников все свои лучшие спектакли. А для традиционного “Щелкунчика”, неизменно любимого и взрослыми, и детьми, в новогоднюю ночь планировалось устроить бесплатную онлайн-трансляцию на сайте YouTube.