Фастфуд - Артем Каменистый

Грешник из торопливо-сбивчивых пояснений понял, что второй грузовик тоже пригодился. Тарку повезло найти пару автоцистерн при обыске аэропорта. Там его людям пришлось выдержать бой со стаей опасных гаков. Призом, помимо прочего, выступили две единицы исправной техники.

Ну а топлива авиационного там хранилось столько, что можно не один бассейн заполнить.

– Грех, ну ты скоро там?! Рыся говорит, что без тебя никуда не пойдёт. Говорит, подождать тебя надо.

– Что?! – напрягся Грешник. – Какое ждать?! Гони её наверх, не слушай. Уходите быстрее. Я сам дорогу найду, не ждите. Что вообще за дела?! Ты ведь обещал её провести, никуда не ввязываясь?!

– Так я и не ввязывался, всё как договаривались, – начал оправдываться Тарк. – Но ты же Рыську знаешь. Упёрлась, и ни в какую.

– Тащи её туда хоть трактором! – потребовал Грешник. – Встретимся на втором ярусе. Если встретимся…

– Добро, Грех. Да ты за неё не переживай, мы уже туман увидели. На границе стоим, почти на месте.

– Так чего встали?! Бегом дальше!

– Да не нервничай ты. Всё нормально. Те, кто уходят, последний звонок делают, когда добираются до тумана. Типа традиции. Что там, за туманом, неизвестно. Оттуда никто никогда не звонил.

Падение не обошлось для велосипеда без последствий. Ехать-то он ехал, но нехорошие звуки ритмично издавал, скорость набиралась плохо, а руль брыкался даже на самых ровных участках, так и норовил вывернуться из рук. Закончилось всё предсказуемо-плохо, – обод переднего колеса лопнул на подъезде ко второму мосту.

Поэтому подниматься к границе яруса Грешнику пришлось на своих двоих. Но он не жаловался. Местность дальше хоть и вздымалась, но оставалась ровной. Можно даже обойтись без фонарика, если двигаться помедленнее.

Но приходится тропиться. Телефон, накопив прорву штрафов за отсидку в мирной зоне, продолжает трезвонить, ни на миг не умолкая. И здесь, на подъёме, если посмотреть вправо, прекрасно просматривается зарево, о котором говорил Тарк. Авиационное топливо к этому моменту, скорее всего, уже выгорело, но пока оно полыхало, занялись заросли тропической растительности.

У реки деревьев и кустов хватало.

До тех мест рукой подать, машин у охотников за головами хватает, несмотря на потери, а проехать здесь по пологому склону способен даже неопытный водитель. Следовательно, несмотря на близость выхода и только что случившийся разгром кастовых, это место остаётся смертельно-опасным.

Вообще-то Грешник в себе уверен и сильно сомневается, что бандиты, получив серию увесистых оплеух, сумеют оперативно организовать новую облаву на элитную дичь. Им сегодня капитально досталось: взрыв на шоу; затем огненный ад на зажатой в теснине дороге; ну а на десерт позорное поражение от гонимого всеми мяса.

Но расслабляться нельзя. Глядишь, некоторые после всего пережитого могут решить, что с них хватит. Тоже рванут к выходу. Даже с кучкой перепуганных и слабых беглецов сталкиваться не хочется. Ему драка не нужна, он просто хочет уйти.

Трава, редкая и низкая, перестала цепляться за ноги. Грешник посветил вперёд и по сторонам. Да, так и есть, растительность исчезла. Дальше простирается безжизненная поверхность, местами ровная, местами покрытая скоплениями невысоких округлых бугорков. Для тропиков, где жизнь кишит на каждом квадратном сантиметре – неестественная картина.

Что это? Он выбрался ко дну моря, которое через день начнёт плескаться у подножия уже второго яруса? Или это только заготовка под дно, куда кукловоды ещё наставят коралловых рифов и окатанных валунов?

Да какая разница. Надо двигаться дальше, а не изучать ландшафты, которым существовать всего ничего осталось.

Не сразу осознал, что это не единственное изменение. Этому помешал свет от фонаря. Слишком яркий, назойливый, он забивал все прочие источники.

Но чем дальше, тем они становились ярче. И, наконец, наступил момент, когда Грешник понял, что добрался до того самого тумана.

Да уж, его ни с чем не перепутаешь. Он не стелился сплошным пологом, а состоял из разветвляющихся лент, завихрений, образованный, похожих на причудливые перья, или вовсе ни на что не похожих. И слабо фосфоресцировал.

Грешник выключил фонарик, решив, что слабенького света от странного явления вполне достаточно.

И туман при этом будто подмигнул ему: впереди, метрах в пятидесяти, а может и в ста, на миг сверкнуло ярко. И тут же в грудь прилетело невидимое бревно, свалившее на голую землю и выбившее при этом весь воздух из лёгких.

Удар оказался столь жестоким, что грохот выстрела мимо ушей прошёл, Грешник его не услышал. Но, несмотря на неожиданность, невзирая на боль и шок, мгновенно осознал, что это именно выстрел. Нечто похожее не так давно испытал, когда поймал пулю, прилетевшую с колеса обозрения. Ощущения точь-в-точь.

Вжимаясь в землю, прополз пару метров, укрывшись за скопищем тех самых округлых бугорков, которые нарушали ровное однообразие склона.

И тут же один из этих бугорков разлетелся. Осколок камня или пули угодил в лицо, раскровенив скулу.

Грешник понял, что стреляли далеко не из мелкашки. Из чего-то, похожего на ту самую винтовку, которая едва не прикончила его в парке развлечений.

Это явно не очередной душитель развлекается. Похоже на серьёзную засаду.

И снова в голову полезли мысли на тему предательства Тарка. Стараясь об этом не думать, Грешник, так и вжимаясь в землю, провёл дрожащей рукой по груди, пытаясь измерить глубину проблемы, в которую влип.

И почти тут же, несмотря на обстановку, усмехнулся.

Пуля, которая могла играючи пробить улучшенный бронежилет, даже до него не добралась. Её остановила разгрузка. Точнее, телефон. Все трофейные Грешник передал Тарку, чтобы тот распределил их среди бедолаг, оставшихся без связи.

Но один, естественно, оставил, и чтобы не оттягивал шею, держал его в одном из верхних кармашков разгрузки.

Говорят, эти штуки невозможно разрушить. Их пробовали бить кувалдами, кусать гидравлическими ножницами, сбрасывать с самых высоких зданий. По слухам, даже поездом где-то попыталась раздавить. Бесполезно, – даже царапины не осталось.

Пуля с ним тоже не справилась. Или срикошетила, или разлетелась на осколки. Но Грешник не очень-то обрадовался, когда это понял, потому что без нехороших последствий не обошлось. Калибр у винтовки неслабый, дистанция небольшая, потому врезала так, что даже бронежилет не очень-то смягчил удар. С дыханием что-то не так. Похоже, повредило одно, а то и оба лёгких. Очень может быть, пронзило обломками рёбер. Грудь будто вдавило, и распрямляться она отказывалась. Лишь в самом низу конвульсивно двигалась, еле-еле давая о себе знать. То, что показалось кратковременной контузией, не отступало.

Ощущения ужасные. Грешнику не хватало воздуха. Остро не хватало. Он слишком быстро продвигался последние километры, причём всё время вверх. Тут даже хорошо тренированному человеку не избежать одышки, а когда при этом зарабатываешь серьёзную травму лёгких можно отключиться в считанные секунды.