Огонь и Ветер - Рина Море

Я видела, что ему больно слышать эти слова, поэтому старалась повторять их как можно чаще. А слезы не фальшивые. Как же больно говорить такое.

– Хотела бы я полюбить вас. И быть счастливой рядом с вами. Вы лучший. Но я не могу. Я боюсь наступающей ночи, потому что… Потому что. А вы меня простили за все и ищете способ сохранить мне стихию. Даже моя сомнительная совесть не может простить мне такое. Отпустите меня, помогите уехать из Империи, если все еще любите. Или казните. Я не хочу прожить остаток жизни с нелюбимым мужчиной, без стихии, и принять вашу жертву не могу, простите. Дайте мне убежать! Я не хочу жить без стихии, я решила, что если у меня попытаются ее забрать, то умру раньше и навеки останусь ветром.

Я все бормотала и бормотала, пока меня не заткнули пощечиной.

* * *

Зачарованный игрушечный кораблик, десяток лет пылившийся в чулане, выпорхнул из окна, медленно взмыл над тощим, ободранным осень садом, над зубцами стены. Летит к звездам, но упадет и будет подобран чьей-то рукой в предместьях столицы.

«Доброй ночи», – написала я в записке нашедшему. Это мой прощальный привет столице.

Его Величество не был в крепости три дня. Приехал только этим вечером, приказал подать ужин в наземные покои замка. Спокойный, равнодушный. «Вы умерли вчера. Сегодня была церемония прощания. Завтра вы покинете Империю. Надеюсь, вы довольны».

Довольна. Только бы не разрыдаться от удовольствия. И ведь даже не могу попросить его остаться со мной на эту ночь.

– Ваше Величество, я не хочу прощаться, потому что я буду рядом. Прилетать к вам в снах. Рассказывать, что творится в мире. Хранить ваш сон от заговорщиков. Я верну вам долг.

«Почему ты поверил мне? Почему не пытаешься удержать? Может, недостаточно любишь? Ну останься со мной хотя бы на ночь. Ну останься. Останься!»

– Завтра вы, наверное, уже не приедете со мной попрощаться, Ваше Величество? Я вижу вас в последний раз? Я могу вас обнять?

Только ни в коем случае не показывать слез. Ни за что. Авердан позволил себя обнять, чмокнуть в щеку, но когда я уже собиралась отскочить, сгреб за руки.

– Я сам заберу ваш долг.

Он все-таки остался со мной этой ночью.

Весна. Яблони в нашем саду тонут в розово-белом тумане. Теплый ветер роняет лепестки к ножкам моей принцессы. Я знаю все ветра по именам. Этот рожден в далекой-далекой Империи, в северном полушарии мира, в душных закоулках ее столицы, быстрым крылом чайки, вздохом печной трубы, сквозняком в дамском будуаре. Пока летел через полмира, напился морской соли, степной свободы и пустынного жара, но я все еще слышу в его запахе тяжелый дух рыбных рынков и благоухание пекарен.

Наступает вечер. Поют сверчки. Маленький городок по ту сторону речки замолкает, зажигает огни. Едва слышно барахтается бывший столичный сквозняк в юной клейко-зеленой листве. Ленивая тишина опускается на сад, звезды подмигивают с небосвода, желая волшебных снов. А где-то далеко-далеко, за океаном, в столице великой Империи, – осень.

Тощие кроны гартов вспыхиваю пурпуром. Лица гигантских каменных статуй прячет дымка дождей. Широкие проспекты заполняются каретами и ятцерами-носильщиками – это из имений возвращается знать, и она везет в столицу своих юных дочерей.

Ведь наступает Сезон. Время сказочно-пышных балов, великолепных приемов, театральных премьер. Время романтических сказок и драм. Время искать женихов для молоденьких саган, ибо их стихии нужен укротитель. Впрочем, нынче родители будущих невест не спешат. Еще пара Сезонов – и наследнику трона придет время искать невесту. Кто же не хочет стать тестем будущему императору? Каждый родитель юной девы втайне надеется на успех.

Дев везут представлять императору. Белая вереница красавиц невест, взволнованных, испуганных и радостных, поднимается по вырубленным в скале ступеням к золотым воротам императорского дворца, к самому значимому событию в своей жизни.

Увидеть владыку! Впервые в жизни! Удивительно ли, что так бьется сердце. Он постарел. Огненные сгорают быстрее всех других стихийников, он же никогда не жалел своего огня. Глубокие, как шрамы, росчерки морщин на лбу, жесткие складки у рта, лучики вокруг глаз. Непроницаемое выражение лица. Не поймешь, сколько ни вглядывайся, – устал? Печален? Счастлив ли?

Все тот же черный, без знаков отличия, мундир, все та же безупречная осанка, огненный взгляд.

Янтарноглазый рыжий мальчишка стоит у его трона по правую руку, как пятнадцать лет назад он сам стоял у трона старика.

Мой император, приветствуя этих юных, чистых и беззаботных дев, вы хоть иногда, случайно, вспоминаете ту смущенную, перепуганную, смешную в своей неуклюжести дебютантку, которая без вашей подсказки даже не сообразила поклониться вашему отцу?

Впрочем, даже если забыли напрочь, я не упрекну вас. Когда-то давно, лет десять назад, упрекала. Хотелось бы поставить точку в том дне, где мы с вами в последний раз вместе. Дальше уже не так интересно. Но раз уж я взялась записывать эту историю, надо рассказать до конца.

Итак… года, третьего квартала осени Сибрэйль Верана и ее мать Ольвия под именами и масками человеческих женщин Сабриты Рогез и Ольны Крабн взошли на борт торгового судна «Хартамаль», держащего курс на Валикамею. Это государство в южном полушарии мира выбрано было нами как наиболее цивилизованное из всех свободных королевств Юга.

Два месяца шел наш корабль. В узкой каютке было нечем дышать. Я не могла спать, а сны были единственной радостью моей, но и мукой. В день, когда наш корабль мотало как щепку и с палубы доносился жуткий треск, в столице гремели марши и фейерверки – мой император вел к алтарю счастливую, самодовольную Кахалитэ. Мама будила меня, тормошила, плача от страха и неизвестности, корабль швыряло, а мой Авердан в этот момент сказал на ухо земляной тихонько: «Я уверен, вы будете прекрасной правительницей!»

Со времен того путешествия недолюбливаю океан. Поселилась в глубине материка на берегу быстрой бойкой речушки, среди долин и лесов. Давным-давно люди нашей Империи, убегая от власти саган, высадились на эти берега и основали собственное государство. Спустя много веков между Империей и Великамеей – дружба, торговый союз; книги и саженцы цветов, привезенные из Империи, можно купить в лавках, местные любят поболтать о древней родине, гордятся даже, как мне кажется, – кого ни послушай, у всех где-то там в роду затесались саганы. Однако стихийников тут немного, разве что в крупных портах встречаются да в столице при посольстве. В нашей глубинке столь дальним путешественникам делать нечего.

Впрочем, нет. Один саган все же нашел себе повод появляться здесь иногда. Раз в пару лет. Но попытаюсь рассказывать по порядку, хотя мне и неприятна память первых лет здесь.

Наш корабль причалил в заливе, на котором стоял крупнейший порт Юга. За мачтами кораблей небесной лазурью и серебром сияли купола местных храмов, горячий ветер нес запах лета. Впервые за два месяца я ощутила что-то вроде радости, надежды на счастье. Мама тоже казалась обрадованной. Мы сошли на берег. Нас встретила женщина, немолодая, человеческой расы. Бывшая няня Его Величества. Она приплыла сюда раньше нас, на скором корабле, управляемом капитаном-ветренником, – саганьи корабли ходили намного быстрей человеческих. По императорскому распоряжению ее встретили в посольстве, помогли устроиться в столице. Якобы она ждала своих родственниц. Для нас с мамой уже был снят дом в большом городе в одном дне езды от океана. Нанята прислуга, найден учитель языка. В одном из местных банков открыт счет.