Горячая "холодная война". Юг Африки (1960-1990 гг.) - Владимир Шубин

Измышления об антинациональном характере АНК распространялись представителями властей и на политических процессах. «Обвинение покажет, – говорил прокурор в речи на суде в июне 1977 г. над 12 активистами АНК (среди них был и Мосима Сехвале, ставший в 1994 г. премьером центральной провинции ЮАР – Хаутенга, а с 2008 г. министр человеческих поселений, то есть жилищного строительства), что АНК является подставной организацией, которая используется для достижения целей Южноафриканской коммунистической партии, что означает подчинение национальной революции черных марксизму-ленинизму, и что реальным результатом успешной революции, совершенной АНК, была бы замена нынешнего правительства русско-марксистским правительством с господством белых. Будет доказано, что 12 обвиняемых не только были террористами, но и участвовали в продаже национального освобождения черных России»[1074]. Таким образом, наряду с использованием привычного жупела «марксизма-ленинизма» Претория пыталась представить себя чуть ли не защитницей национального освобождения черных от козней АНК!

Хотя непосредственным противником режима во время «беспорядков» 1976–1977 гг. была во многом молодежь, поддерживавшая движение «черного самосознания»[1075], власти Претории хорошо сознавали, кто для них наиболее опасен. Накануне введения в октябре 1977 г. запрета на 17 организаций, большинство которых находились под влиянием идей «черного самосознания», Крюгер заявил: «Движение черного самосознания в Южной Африке превратилось в движение за власть черных, в которое проникли члены АНК»[1076].

Несомненно, имелась взаимосвязь между движением «черного самосознания» и АНК, хотя ее степень и формы еще требуют исследования. Примером такой связи является участие в деятельности АНК Нкосазаны Дламини, вице-президента Организации южноафриканских студентов (САСО). Нкосазана, которая многие годы входила в правительство ЮАР, а ныне является председателем Комиссии Африканского Союза, была в контакте с подпольными структурами АНК еще до июня 1976 г., а вскоре после отъезда из ЮАР в составе делегации АНК приняла участие в состоявшейся 30–31 октября 1976 г. в Аддис-Абебе Чрезвычайной международной конференции против апартеида.

После поражения американцев во Вьетнаме в 1975 г. руководство АНК стремилось использовать опыт международного движения солидарности с этой страной в 1960-х и начале 1970-х гг. для расширения поддержки освободительной борьбы в Южной Африке. Раньше это было нелегкой задачей, так как в ЮАР как бы «ничего не происходило»[1077], но после достижения независимости Мозамбиком и Анголой международная солидарность с борьбой в южноафриканском регионе получила новый импульс, и эта конференция помогла группам солидарности и движения против апартеида в различных европейских странах лучше понять ситуацию в Южной Африке. Основную роль в ее организации сыграли Джосайя Джеле и Джозеф Нхланхла – представители АНК соответственно во Всемирном совете мира и ОСНАА.

По словам Тамбо, к тому времени АНК уже установил контакты со Стивеном Бико и другими лидерами САСО и Конвента черного народа и уже назрел вопрос о встрече с ними: Бико и его коллеги признали, что АНК является лидером революции и что они должны были действовать «в контексте широкой стратегии нашего движения». Но попытки «вывести Стива из страны окончились неудачей»[1078], а вскоре, 12 сентября 1977 г., он погиб после ареста от рук полицейских.

В этот критический период снова возросло число бойцов «Умконто», принимаемых в СССР на учебу; всего в 1976–1978 гг. оно составило 140 человек[1079]. Однако было бы неверно сводить нашу помощь только к военным делам.

Не менее важно, кончено, была и постоянная политическая и дипломатическая поддержка СССР освободительной борьбы в Южной Африке, будь то в ООН, других международных организациях, или в двусторонних контактах с зарубежными странами и партиями. Справедливо и полезно будет сравнить такие действия с позицией ведущих стран Запада в тот период. Хорошо известен так называемый «Меморандум 39», подготовленный в 1969 г. под руководством Генри Киссинджера, занимавшим тогда пост советника президента США по национальной безопасности, в котором оправдывалось сотрудничество с расистскими режимами. Но есть и другой документ, менее «знаменитый», но не менее интересный, циркуляр, направленный в том же 1969 г. главам английских диппредставительств в Африке из министерства иностранных дел и по делам Содружества (я обнаружил его в Национальном архиве в Великобритании). В нем говорится: «… вы свободны поддерживать открытые, но отдельные, в разумных пределах контакты с политическими лидерами [“различных освободительных движений на Юге Африки”], хотя вы не можете оказывать им помощь». При этом понятие «разумные пределы» определялось довольно жестко:

«Вы можете беседовать с лидерами освободительных движений, если вы встретитесь на нейтральном поле;

Вы можете принять их, если они придут в Ваш офис по законным делам (хотя Вы, возможно, сочтете лучше поручить это в большинстве случаев сотруднику Вашего аппарата);

Вы не должны выглядеть так, как если бы Вы искали встречу;

Ни при каких обстоятельствах вы не должны приглашать их в свою резиденцию, а сотрудники Вашего аппарата должны согласовывать с Вами, прежде чем приглашать их».

Министерство предупреждало своих дипломатов: «Большую осторожность нужно соблюдать в отношении групп из Южной Африки и португальской Африки, чем групп из Юго-Западной Африки и Южной Родезии, которые выступают против правительств, чья законность более или менее сомнительна»[1080].

В. Г. Солодовников вспоминал, что, когда он прибыл в Лусаку в качестве советского посла в 1976 г., коллеги, послы западных стран не раз спрашивали его, почему он имеет дело с АНК, который «не имеет никакой поддержки» в ЮАР. По его мнению, недружественное отношение стран Запада к АНК сохранялось до конца 1980-х гг., и только когда они поняли, что АНК явно побеждает, они поспешили подружиться с ним[1081].

Только после убийства Стива Бико и запрещения ряда легальных оппозиционных организаций старые друзья Претории на Западе все же были вынуждены согласиться на введение против нее обязательного эмбарго на поставки оружия. Соответствующая резолюция Совета Безопасности ООН, принятая в ноябре 1977 г., явилась для властей ЮАР тяжелым ударом. Позиция СССР в этой связи была выражена послом О. Трояновским: «Это решение может служить точкой отсчета для применения режима эффективных санкций против Претории»[1082].