Трилогия о мисс Билли - Элинор Портер

но она говорит, что он постоянно у них бывает, что они знают друг друга много лет и все такое. Мне кажется, между ними уже начинался роман, когда Грегори разорились и вынуждены были уехать.

– Что ж, пусть женится на ней. Она очень милая девушка, – ответил Бертрам с видом мужчины, который знает, что именно ему досталась самая милая девушка из всех.

Билли, различив торжество в его голосе, вдруг стала серьезной. Задумчиво нахмурилась, глядя на мужа, а потом вздохнула.

– Ух ты! – рассмеялся Бертрам. – Так скоро!

– Бертрам! – трагически сказала Билли.

– Да, любовь моя. – Он придал лицу серьезное выражение, когда Билли торжественно заговорила.

– Бертрам, я совершенно не умею готовить, если не считать того, что я прочитала в поваренной книге Розы за неделю.

Бертрам смеялся так громко, что человек напротив тихонько выглянул из-за своей газеты.

– Поваренная книга Розы! Вот чем ты занималась всю неделю!

– Да… Я очень хотела что-нибудь выучить, – призналась Билли, – но, боюсь, у меня ничего не вышло, ведь там столько всего, а у меня была только одна неделя. Я думаю, что могу испечь пирог с персиками. Это последнее, что я успела прочитать.

Бертрам снова расхохотался, но Билли смотрела на него в таком ужасе, что он сделался серьезным и нежным.

– Билли, милая, я женился на тебе не для того, чтобы обзавестись кухаркой, – сказал он.

Билли покачала головой.

– Я знаю, но тетя Ханна говорит, что даже если мне никогда не придется готовить самой, я должна знать, как это делается, чтобы присматривать за кухней. Она сказала, что женщине, которая не умеет готовить и вести дом, нечего делать замужем. Бертрам, я очень старалась, всю неделю. Хотела запомнить, когда ставят тесто на хлеб и как его замешивают.

– Мне совсем не нужно… – вклинился Бертрам, но получил очень строгий взгляд.

– Я снова и снова повторяла, сколько нужно чашек муки, щепоток соли и ложек дрожжей, но, Бертрам, я не в состоянии это запомнить. Все вокруг пело. А как, по-твоему, затвердить, сколько муки, соли и дрожжей нужно на хлеб, если даже чайник на плите напевает: «Все хорошо, Бертрам меня любит, я выйду замуж за Бертрама»?

– Милая моя! – на этот раз Бертрам ее поцеловал, забыв о соседе. – Как будто кого-то волнует, сколько стаканов дрожжей нужно замешать в тесто для хлеба!

– Тетя Ханна говорит, что тебя будет волновать, когда ты проголодаешься. А Кейт говорит…

Бертрам едва сдержал крепкое словцо.

– Билли, ради всего святого, не говори мне о Кейт, если ты хочешь, чтобы я остался в здравом уме и не полез ни с кем в драку. У меня рука сломана. Кейт полагает, что она хочет всем добра, и я тоже в этом уверен, но она уже достаточно нам навредила. Теперь ты моя… Моя навсегда, – голос его упал до шепота, – пока смерть не разлучит нас.

– Пока смерть не разлучит нас, – прошептала Билли.

Потом они замолчали.

«Я, Бертрам, беру тебя, Билли», – сказал стук колес одному из них.

«Я, Билли, беру тебя, Бертрам», – пропели колеса другому.

Перед ними обоими лежал прекрасный и светлый путь длиной в целую жизнь, который они собирались пройти вместе.

Глава II

Дом для Уильяма

В первое воскресенье после свадьбы Пит поднялся наверх и сообщил своему хозяину Уильяму, что миссис Стетсон ожидает его в гостиной.

Уильям немедленно спустился.

– Тетя Ханна! – начал он, протягивая ей руку. – Боже, что случилось? – в ужасе спросил он, рассматривая усталое лицо и больные глаза пожилой леди.

– Уильям, это, конечно, глупо! – с дрожью в голосе вскричала тетя Ханна. – Но мне необходимо было с кем-нибудь поговорить! Я так нервничаю, просто места себе не нахожу. Билли не говорила тебе, что собирается делать?

– Что она собирается делать? С чем? О чем вы?

– С домом. Будет ли она его продавать? – тихо спросила тетя Ханна, устало откидываясь на спинку кресла.

Уильям задумался.

– Хм, нет, – ответил он, – вы сами знаете, какая тут царила спешка. Не было времени строить никакие другие планы, кроме свадебных, – с улыбкой закончил он.

– Понимаю, – вздохнула тетя Ханна, – все так запуталось. И все-таки она могла что-нибудь тебе сказать…

– Нет, не говорила. Но мне думается, что ее планы угадать несложно. Когда они вернутся из путешествия, она, полагаю, быстро решит, какие вещи хочет перевезти сюда. Потом она продаст остальное и выставит на продажу дом.

– Да, конечно, – прошептала тетя Ханна, садясь прямее, – так и мне кажется. Возможно, лучше будет рассчитать Розу и закрыть дом?

– Хм, может быть. Почему нет? Тогда вы успеете устроиться тут к ее возвращению. Уверен, чем скорее вы приедете, тем веселее нам будет, – он улыбнулся.

Тетя Ханна вздрогнула.

– Тут! – воскликнула он. – Уильям Хеншоу, ты полагаешь, что я приеду жить сюда?

Теперь удивился Уильям.

– Разумеется, вы приедете сюда. Куда еще вы собираетесь, ради всего святого?

– Туда, где я жила… до приезда Билли, – ответила тетя Ханна дрожащим голосом, но все же с достоинством. – Сниму комнату в каком-нибудь тихом пансионе.

– Чепуха, тетя Ханна! Билли вас и слушать не станет. Вы уже жили здесь раньше, почему не сделать этого и сейчас?

Тетя Ханна на долю дюйма приподняла подбородок.

– Ты забыл. Раньше я была здесь нужна, но теперь Билли замужем и ей не нужна дуэнья.

– Глупости! – фыркнул Уильям. – Вы всегда будете нужны Билли.

Тетя Ханна печально покачала головой.

– Мне приятно думать, что я ей нравлюсь, Уильям, но в глубине душе я понимаю, что так поступать не стоит.

– Почему нет?

Последовала короткая пауза, а потом прозвучал решительный ответ:

– Я считаю, что молодоженам не нужны чужие люди в доме.

Уильям расхохотался.

– И все? Тетя Ханна, вы не чужая! Скорее езжайте домой и собирайте чемоданы.

Тетя Ханна чуть не плакала, но все же держалась твердо.

– Уильям, я не могу, – повторила она.

– Билли же совсем ребенок, так что…

Впервые в жизни тетя Ханна кого-то перебила:

– Прости меня, Уильям, но она не ребенок. Она теперь взрослая женщина, и ей предстоит столкнуться с женскими тревогами.

– И почему бы не помочь ей в этом? – спросил Уильям, все еще весело улыбаясь.

Тетя Ханна не улыбалась. Минуту она молчала, а потом сказала, отведя взгляд:

– Уильям, первые четыре года моего брака были… были испорчены чужим человеком в доме. Я не хочу портить семейную жизнь Билли.

Уильям обмяк, и улыбка сбежала с его лица.

– Тетя Ханна! – воскликнул он.

Маленькая пожилая леди тоскливо вздохнула.

– Да, конечно. Ты удивлен. Мне не стоило этого говорить. Но все это дела давно