Смертельный удар - Роман Злотников

Так прошло две четверти. А в начале третьей его посетил с визитом сам Хранитель Памяти. За обедом Эвер с великолепным апломбом предлагал Хранителю Памяти самые изысканные блюда и хвастался результатами своих архивных изысканий, которые могли бы показаться чем-то значимым только абсолютному тупице. Его гость сначала забавлялся исподтишка, потом более свободно, пока наконец не рассмеялся в голос, бросив на прислуживающего за столом Облиона красноречивый взгляд. Тут Эвер скорчил скорбную мину и со вздохом проговорил:

— Жаль, что низшим посвященным запрещен доступ в архивы Совета Хранителей, я бы хотел поработать и там, но… — Он развел руками и бросил тоскливый взгляд на лежащий у двери кожаный мешок, с демонстративно торчащими из него подушками. Хранитель Памяти добродушно махнул рукой:

— Не беспокойтесь, брат Хранитель. Это не настолько сложный вопрос, чтобы его нельзя было решить. — Он перевел взгляд на своего секретаря, но Облион равнодушно отвел глаза и подал хозяину письменные принадлежности.

На следующее утро Эвер с замирающим сердцем подошел к огромному порталу в центре Большого храма и с бесстрастным видом подал Эмерону, который, потея от благоговения или страха, протянул старшему среди стражей-посвященных разрешение Хранителя Памяти. Страж взял бумагу, прочитал, нахмурился, жестом приказал развязать мешок и, недоуменно окинув взглядом подушки и плед, молча кивнул остальным стражам. Огромные двери поползли в стороны, и Эвер шагнул вперед. Они вступили в портал, которым начиналась шахта Творца. Ибо архив Совета Хранителей находился именно здесь. И именно в этом архиве хранились все Книги Мира прошлых Эпох.

До того, чтобы Эвер окончательно предал Орден, оставался один шаг.

Остатки горгосского флота были рассеяны в скоротечной битве у островов Драгга. В общем-то сражения как такового не было. Грон с эскадрой в сто двадцать кораблей, то есть всем, что смогли дать верфи Герлена за несколько летних лун, двигался в сторону Ибарского пролива. За время, прошедшее с того момента, как эскадра начала утюжить западное побережье Горгоса, Гамгору удалось разыскать и потопить едва полсотни триер принца. Остальные как сквозь землю провалились.

Пройдя западную оконечность полуострова, эскадра Грона по широкой дуге двинулась в обход архипелага Драгга, как вдруг с головной пятерки передали сигнал: «Вижу врага». Грон тут же развернул эскадру и тремя колоннами двинулся в проливы между островами.

Горгосцы расположились на ночлег и вытащили триеры на берег. Поэтому, когда корабли Грона подошли на дистанцию выстрела из катапульт и открыли стрельбу зажигательными снарядами, триеры, поставленные почти вплотную, начали вспыхивать пачками. Но некоторым экипажам, расположившимся чуть в стороне от основной массы, удалось стащить свои корабли в воду, и около шести десятков триер попытались вразнобой пойти на прорыв. Казалось, ночь давала им для этого неплохие шансы, но униремы Корпуса уже собаку съели на ночной охоте. Так что уйти удалось, дай бог, трем-четырем. Из допроса нескольких пленников Грон узнал, что горгосский флот двигался к Острову. Услышав об этом, он усмехнулся. Вряд ли Хранители позволили бы высадиться на Остров такому количеству лишних ртов. Так что при любом раскладе этих людей, скорее всего, ждала гибель. Тем более что все триеры были забиты людьми под завязку, даже на веслах сидели беженцы, а не рабы. И потому Грон решил не высаживать десант на эти скалистые острова, покрытые тощим, колючим кустарником, а предоставить горгосцам возможность самим перебить друг друга, когда их скудные запасы пищи подойдут к концу. Он уже устал от войны, от крови, от трупов, но сильнее всего от ожидания ГЛАВНОЙ битвы.

Эскадра шла к Острову чуть меньше луны. Ветер все время был попутным, и большую часть пути они преодолели на парусах. Но когда, по расчетам Грона, до Острова оставалось идти еще около четверти, он приказал опустить паруса и завалить мачты на униремах. А диремам, мачты которых были закреплены намертво, держаться не менее чем в часе пути от строя унирем.

Так они шли еще почти четверть. И однажды, на рассвете, с передовой пятерки передали сигнал: «Вижу землю».

Грон остановил флот и приказал униремам оттянуться назад а сам на небольшой лодке поплыл вперед, прихватив свою самую сильную подзорную трубу. Дойдя до места, с которого был подан сигнал передовой пятеркой, он приказал гребцам прекратить грести и выпрямился во весь рост. Лодку подняло на волне, он вскинул трубу и у самого горизонта разглядел едва видимую за гребнями волн характерную вершину с двумя горбами, до сих пор известную ему только по рассказам. Он сложил трубу. Они нашли Остров, и теперь начиналось самое главное.

В это утро Эвер встал, как обычно, рано. Еще четверть назад он закончил извлекать из каменных сундуков Книги Мира, и все они в кожаных мешках были сложены в одном из пустовавших помещений первого уровня, недалеко от нижней галереи. Он не рискнул приносить их в свой сектор, кишащий шпионами Хранителя Памяти, как шкура бродячей собаки блохами. И продолжал по инерции таскать книги и свитки, показавшиеся ему наиболее ценными. Архив Совета Хранителей был не так уж и велик, но Эвер прекрасно понимал, что весь его он вытащить не в состоянии. Трижды их чуть не ловили, когда особо ретивые стражи Большого храма наезжали на Эмерона, требуя открыть мешок. Эвер сразу же начинал скандалить, и в конце концов стражи уступали. Но каждый раз, свернув за угол, они с Эмероном прислонялись к прохладной каменной стене и, сбросив маску оскорбленной невинности, утирали выступивший пот. Эмерон предполагал, что его Хранитель, совершая это преступление, преследует какие-то свои, личные цели. И, подумав, рассудил, что, раз уж Хранитель Порядка ради достижения этой цели вручил свою жизнь и свободу в руки другого Хранителя, значит, дело того стоит. А потому решил помалкивать и помогать своему Хранителю по мере возможности во всех его делах. И вот сегодня они собирались в очередной раз посетить архив Совета Хранителей и украсть очередную порцию книг. Но все вышло по-другому. Через три часа после рассвета Остров всколыхнуло известие о чужом флоте, подходившем с востока. Большинство посвященных восприняло это известие спокойно, по крайней мере внешне, но у Эвера засосало под ложечкой. Он знал, что это шел Грон. Около часа он сумрачно бродил по кабинету, представляя, как корабли Грона разваливаются на части под ударами водяных вихрей Стражей, как гибнет флот, как потом обнаруживается пропажа книг и его приговаривают к мучительной казни… Но затем взял себя в руки и решил, что Грон не может кинуться к гибели, не имея, как у бродячих акробатов Горгоса, какого-то трюка в рукаве. Грон должен быть уверен, что преодолеет Линию Стражей. Иначе его флот не подходил бы сейчас к Острову.

В полдень прибежал посыльный и передал срочный вызов на Совет Хранителей. Эвер облачился в свою одежду и отправился к Храму Творца.

Все Хранители уже были на своих местах. Стоило ему появиться в Зале Совета и, на мгновение остановившись и склонив голову в учтивом поклоне, направиться на свое место, как его остановил голос Хранителя Мудрости:

— Брат Хранитель, нам нужен ваш совет.

Эвер остановился, не доходя до своего кресла, и развернулся в сторону говорившего: