Девушка на качелях - Ричард Адамс

Маменька легонько коснулась моей руки и прошептала:

– Может быть, уйдем, сынок?

– Значит, наружного кровотечения не наблюдается? – осведомился коронер.

– Совершенно верно, сэр. Никаких внешних признаков кровоизлияния может не быть в течение долгого времени. Вот как в этом случае. Кровотечение было внутренним, полостным, кровь из разорванной фаллопиевой трубы скапливалась в брюшной полости.

– Алан, давай выйдем!

– И как же наступила смерть?

– Ничего страшного, – сказал я, утирая испарину со лба. – Со мной все в порядке.

– В данном случае, во вторник вечером, вскоре после того, как меня вызвали осмотреть пациентку, произошло то, чего я и опасался. Обширное внутрибрюшинное кровоизлияние и маточное кровотечение без видимых наружных признаков. По моему мнению, пациентка испытывала сильные болевые ощущения, и ей вкололи обезболивающее. Вскоре ее состояние резко ухудшилось, кровяное давление упало, температура понизилась, пульс стал нитевидным. Мы сделали ей переливание крови и провели весь комплекс реанимационных процедур, но спустя два часа наступила смерть. Очень трагический случай, сэр.

Коронер что-то записал.

– А теперь, доктор Фрейзер, позвольте напомнить, что вы все еще под присягой, поэтому советую вам с абсолютной честностью и прямотой ответить на мой следующий вопрос. Как по-вашему, можно ли было предотвратить трагическую смерть миссис Десленд?

«Нет! – едва не выкрикнул я. – Ее смерть была неотвратима! Ох, идите все к чертям и оставьте нас с Карин в покое!»

– В подобных случаях я всегда задаюсь таким вопросом, – медленно произнес доктор Фрейзер. – Видите ли, сэр, врачи ничем не отличаются от прочих людей. Нам часто приходится иметь дело со сложными заболеваниями, не поддающимися лечению. К сожалению, погрешности неизбежны. Следует заметить, что внематочная беременность протекает по-разному у разных пациенток. В некоторых случаях, особенно при ранней диагностике, она не смертельна. А в таких случаях, как этот, когда в медицинское учреждение пациентка попадает в невменяемом состоянии, а ее фаллопиева труба уже сильно повреждена, то вероятность смертельного исхода очень высока. Ничего больше я добавить не могу.

Коронер задал ему еще несколько вопросов, а потом пригласил Салливана дать показания о результатах патологоанатомической экспертизы, но их я уже не слушал. Сестра Демпстер молча вручила мне две таблетки и воду в пластмассовом стаканчике. Таблетки я принял без колебаний, – кажется, это был валиум, не знаю. «Карин, я здесь, – думал я. – Я тебя не покину. Я страдаю с тобой, любовь моя. Я всегда буду с тобой».

Когда я снова посмотрел на коронера, показания уже давал полицейский. Я прислушался. Какие-то глупости: вызов, поступивший в полицейский участок – отправлен наряд полиции – мистер Десленд – заросли ежевики – ссадины и царапины – невменяемое состояние. Все это было мне известно. Но вот дальнейшего я не ожидал.

– И что она сказала?

– Пострадавшая говорила по-немецки, сэр, и мистер Десленд, любезно ответив на мой вопрос, объяснил мне, как переводятся ее слова.

– Какие слова?

– «У меня не было жалости», сэр.

– Но под присягой вы не можете объяснить, что означали ее слова?

– Нет, сэр.

– Что ж, в таком случае благодарю вас, констебль.

Наступила пауза, которая постепенно превратилась в антракт, пока коронер, склонившись над столом, изучал свои заметки, вносил в них какие-то поправки и долго что-то писал на новом листе бумаги. Напряжение в зале снизилось, присутствующие начали негромко переговариваться. Два журналиста вышли, еще один, повернувшись к окну, точил карандаш.

«Доктор Фрейзер – очень гуманный человек, – подумал я. – Наверное, он наблюдал за смертью Карин, зная, что ничего больше не может сделать, и терзался от отчаяния, вот как я сейчас».

Наконец коронер выпрямился, оглядел присутствующих и официальным тоном призвал всех к порядку.

– А теперь продолжим наши слушания, – негромко произнес он.

Дождавшись полной тишины, он посмотрел на меня:

– Мистер Десленд, позвольте объяснить вам мои обязанности в настоящем разбирательстве. Как вам известно, моей первоочередной задачей является расследование причин смерти вашей жены. Мне уже ясно, что ее смерть вызвана естественными причинами, и этого никто оспаривать не станет. Но я также обязан расследовать обстоятельства, которые привели к ее смерти, а они, должен признать, весьма необычны. Более того, рядовые граждане сочтут их неординарными. Смею вас заверить, что у меня нет ни малейшего желания усугублять ваши страдания, однако же, надеюсь, вы согласитесь, что лучше, если я сейчас предоставлю вам возможность ответить на мои вопросы, чем если они останутся без ответа и станут впоследствии предметом пересудов и огульных домыслов.

– Да, сэр.

Он кивнул.

– В таком случае прошу вас рассказать, что в то утро произошло между вами и вашей женой. При этом попрошу вас обратить особое внимание на несколько возникших у меня вопросов – вам будет предоставлена возможность ознакомиться с ними в письменном виде, но сначала я должен объяснить их присутствующим. Надеюсь, вы понимаете, мистер Десленд, что вас ни в чем не обвиняют. Я просто собираю информацию.

– Да, сэр.

– Во-первых, позвольте напомнить присутствующим, что вы с женой проживаете в Ньюбери и во вторник утром прибыли в наши края на машине. За сто миль от дома. Судя по всему, вы выехали очень рано. Не знаю, планировали ли вы это путешествие заранее и какова была его цель. Но когда полицейские связались с вашим магазином, то ваша сотрудница сказала, что вы не предупреждали ее о своем отсутствии и вас ожидают на работе. Мне хотелось бы получить ваши объяснения по этому вопросу. А во-вторых – заранее прошу прощения, мистер Десленд, но мои обязанности вынуждают меня расследовать поступки весьма личного характера, – судя по всему, вы с женой совершили половой акт на пляже. Разумеется, там не было никого, кроме вас, но некоторые сочтут весьма странным такое поведение супругов, при условии что у вас есть собственный дом и все возможности для интимного уединения. Далее, примерно в это же время с пальца вашей супруги исчезло обручальное кольцо, – как я понимаю, оно обнаружилось у вас, вместе с ее венчальным кольцом. Затем, по невыясненной причине, вы с ней расстались. Любой здравомыслящий человек, беспристрастно рассматривая ситуацию, подумает, что это довольно странно. Естественно, возникает вопрос: что привело к расставанию и как вышло, что мистер Симс обнаружил миссис Десленд на обочине, без одежды, напуганную, в истерическом состоянии и в беспамятстве?

Потупившись, я чувствовал, что ко мне обращены взгляды всех присутствующих.

– Далее, примерно час спустя, после того как миссис Десленд доставили в больницу, полицейские, обыскивая местность, обнаружили вас, мистер Десленд, израненного и исцарапанного… погодите-ка, вот, по словам констебля Тэтчера, «с лицом, опухшим от ожогов крапивы». А когда полицейские сообщили вам, что ваша жена в тяжелом состоянии, вы ответили: «Знаю». Разумеется, сама миссис Десленд была не в состоянии объясниться, поэтому остается неизвестным, что именно произошло. Но мы с вами знаем, что, когда вы с констеблем Тэтчером выходили из ее палаты, ваша супруга произнесла по-немецки: «У меня не было жалости». Конечно же, нам это известно только с ваших слов, и вы, возможно, пожелаете опровергнуть это заявление. Но если вы не станете его опровергать, то мне хотелось бы узнать, что именно имелось в виду. Означает ли эта фраза: «Я не выказывала жалости» или же «Мне не выказывали жалости»?