Добыча золотого орла - Саймон Скэрроу

– Сколько сможете. Если мы закончим работы до появления Каратака, я сам пошлю гонца и отзову тебя назад. Тогда ты оставишь лишь маленький пикет, а сам с солдатами отойдешь назад. Все понял?

Катон кивнул. За плечом Туллия он приметил шагавшего прямо к ним Корда. Узнав Катона, исполняющий обязанности центуриона запнулся.

– Что здесь вообще происходит?

Туллий обернулся, воззрившись на него в гневе.

– Это ты меня спрашиваешь?

Корд оторвал взгляд от Катона, и тут его внимание привлек Макрон: его бывший командир зычно отдавал приказы бойцам Четвертой центурии. Глаза Корда сузились, он снова повернулся к Туллию и с подозрением спросил:

– Что здесь происходит, командир? И где центурион Максимий?

Туллий кивнул в направлении крепости:

– Он послал нас вперед. Сказал, что прибудет потом.

– Вот как? – Корд оглянулся на остальных командиров и, поймав взгляд Антония, спросил: – Где Максимий?

Антоний, взглянув для уверенности на Туллия, подтвердил:

– Сказали же тебе где. В крепости.

– В крепости… понятно. Понятно. Получается, что в то время как когорте предстоит сразиться с превосходящими силами противника, ее командир занимается в крепости какой-то ерундой… так, что ли?

Катон понял, что Антоний им больше не помощник и что Туллию с осложнившейся ситуацией не справиться. Поэтому он выступил вперед и встал перед Кордом, держа ладонь на рукояти меча.

– Ты получил приказ, Корд. Возвращайся к работе.

Исполняющий обязанности центуриона воззрился на него с нескрываемым презрением:

– Я не намерен выслушивать приказы осужденных, а уж тем более осужденных мальчишек.

Подступив чуть ближе, Катон без лишних слов выхватил меч и приставил острие к подмышке Корда. Никто из легионеров ничего не заметил, поскольку на обоих командирах были широкие плащи. Лицо Катона оказалось всего в нескольких дюймах от рябой физиономии Корда, от которого основательно разило дешевым вином.

– Больше никогда не говори таким тоном со старшим по званию, – процедил Катон сквозь стиснутые зубы и чуть надавил острием меча. Корд вздрогнул, ощутив укол. Катон улыбнулся и шепотом продолжил: – В следующий раз, когда ты позволишь себе говорить со мной или с любым другим из настоящих центурионов в подобном непочтительном тоне, я просто выпотрошу тебя, в чем клянусь всеми богами. Понял? Не раскрывай рта, просто кивни.

Глаза Корда полыхали холодной яростью, но голову он склонил.

– Вот и хорошо. – Катон медленно убрал меч и мягко подтолкнул Корда свободной рукой. – А теперь возвращайся к своим людям и делай, что приказано.

Корд потянулся к своей подмышке и моргнул, глядя на молодого центуриона. Катон встретил его взгляд и кивнул в направлении оборонительных сооружений. Корд намек понял.

– Будет исполнено, командир.

– Так-то лучше. Ступай.

Отступив на несколько шагов, Корд повернулся и быстро зашагал туда, где работали бойцы Третьей центурии. Он не оглядывался, а вот Катон смотрел ему вслед, пока не убедился: Корд поступил так, как было велено.

Дрожащий от напряжения Катон повернулся к Туллию и Антонию.

– Хорошая работа, парень, – промолвил с улыбкой на морщинистом лице Туллий. – С этим малым вопрос решен.

– До поры до времени, командир, – отозвался Катон. – За ним нужен глаз да глаз. Кстати, вопрос: а где охрана Максимия?

– У повозки с припасами.

Катон глянул на повозку и увидел шестерых солдат, стоящих возле нее, опустив щиты на землю и положив копья на плечи.

– Возьму-ка я их с собой, если ты не против, командир.

– Зачем? – нахмурился Туллий. – У нас здесь каждый человек на счету.

– Эти люди поклялись защищать командира когорты. Корд может попытаться сговориться с ними и подбить их выступить против нас.

– Думаешь, он так и поступит? – спросил Антоний.

– Если Каратак не появится к тому времени, когда бойцы закончат заниматься укреплениями, они начнут делать то, что делают всегда, когда ничем не заняты: чесать языки. А учитывая наше с Макроном появление вкупе с отсутствием Максимия, темы для разговоров у них найдутся.

Антоний уставился себе под ноги.

– Плохи наши дела.

– Это с какой стороны посмотреть, – улыбнулся Катон. – Так как насчет стражников, командир?

– Забирай, мне они без надобности, – ответил Туллий. – А теперь давай отправляйся с ребятами на дорогу.

Шестая центурия промаршировала за ворота. Легионеры по обе стороны от выхода проводили товарищей взглядами и поспешно вернулись к работе, поскольку даже краткая пауза вызвала гневные окрики командиров. Макрон, стоя на валу, помахал Катону рукой и продолжил указывать легионерам, куда вбивать принесенные из крепости деревянные колья, сооружая на скорую руку частокол.

Вал не перекрывал дорогу поперек: он был в форме угла, обращенного острием в сторону крепости. Там и находились ворота, поэтому враг, наступавший со стороны болота, штурмуя их, неизбежно попадал под обстрел не только спереди, но и с обоих флангов. Когда центурия Катона вышла за пределы линий обороны, по обе стороны дороги стала видна темная, застоявшаяся вода, кое-где с зарослями бледно-желтого, не колышущегося из-за безветрия тростника да с глинистыми отмелями.

Дойдя до первого изгиба дороги, Катон приказал остановиться и оглянулся на ворота, чтобы оценить пройденное расстояние. Добрую службу могло сослужить ему сейчас знакомство с топографией. Если враг обрушится на них до того, как Туллий отзовет центурию назад, Катону и его солдатам придется отходить с боем. При этом тяжесть оружия и доспехов вряд ли позволит им оторваться от варваров, жаждущих римской крови. Отбив первый натиск, римляне получат кратковременное преимущество, но враг будет наседать упорно, и Шестой центурии придется отражать его натиск практически непрерывно, медленно отходя назад, чтобы дать когорте возможность как следует укрепиться. Это будет непросто, очень непросто, но если они, принеся себя в жертву, выиграют для Туллия и его людей достаточно времени, чтобы завершить оборонительные работы, Третья когорта, возможно, сможет сдержать напор Каратака и его сил. Во всяком случае, до тех пор, пока Веспасиан, перейдя болото, не появится в тылу врага, чтобы захлопнуть ловушку и окончательно сокрушить варваров.

При этой мысли Катон улыбнулся. То был бы конец масштабного, организованного сопротивления владычеству Рима, и тогда уже обе стороны совместно займутся превращением этого варварского захолустья в цивилизованную провинцию. Он и так уже убил немало туземных воинов, у которых храбрости было куда больше, чем здравого смысла. А ведь эти люди, сильные и отважные, при надлежащем руководстве могли бы стать надежными и весьма ценными союзниками Рима. Все это вполне достижимо, остается только разбить Каратака…