Рабыня ищет хозяина, любовь не предлагать - Мария Максонова

class="p1">— Что рассказывать? — я почему-то почувствовала себя провинившимся ребенком.

— Кто этот… — она явно с трудом сдержала ругательство. — Впрочем, не говори! Это был тот придурок… как его… племянник бывшего владельца здания?

— Что? Нет! — удивилась я.

— Кто-то из твоих учеников? — она помрачнела.

— Нет-нет… это… это был Эрик.

— О, Боги! — ахнула она. — Вот от мистера Стейнсона такого не ожидала! Он казался таким приличным человеком! Ручки тебе целовал, а потом голову задурил… ох, беда-беда, — она нервно пробежалась взад-вперед по комнате. Потом резко остановилась и глянула на меня строго. — Я надеюсь он не… он не применял к тебе силу? Или магию?!

— Что? Нет! Если бы он напал, я бы точно отбилась! — заявила убежденно.

Кейа издала облегченный вздох, но тут же нахмурилась:

— А он… у вас точно было «все»? — она опять сделала большие глаза.

Объятья, поцелуй в губы — все как она в прошлый раз говорила. Я кивнула.

— Ох, беда-беда… — пробормотала Кейа, заламывая руки.

— А… может… ничего страшного? Может, никто и не узнает? — спросила с сомнением.

— Может, и не узнает, — кивнула Кейа. — А может будут «последствия» и поздно уже что-то будет делать, — она выделила слово «последствия» голосом.

— «Последствия»? — повторила за ней.

— Да. Кто знает? Да и, даже если нет… позор ведь никуда не денется…

— И что с позором делают у вас? — поинтересовалась я. — В некоторых мирах кровью смывают — нужно обидчика убить. В других выкуп деньгами требуют…

— У нас по-всякому бывает, — протянула Кейа с сомнением. — Иногда деньгами откупаются, но это только чтобы девица уехала подальше, и чтобы никто ничего не говорил и не предъявлял претензий виновнику. Ее жизнь все равно испорчена. Благородные и кровью пытаются позор смыть, да только ведь это не поможет, девушке жизни не дадут. А от простолюдина и вовсе никто вызов на бой не примет, — она окинула меня оценивающим взглядом. — Ты маг, конечно, обученный и сильный, ты можешь потребовать признать тебя равной по статусу через суд… но ты же женщина, с женщинами мужчине в дуэль вступать — подлость, он легко может отказаться…

— То есть женщину можно обижать спокойно, и она даже защитить себя не имеет права?! — возмутилась я.

— Обычно за женщин мужчины рода или друзья выступают. А ты… ох, Рика-Рика, я ж тебя предупреждала…

Я потупилась. Действительно сглупила:

— Так неожиданно вышло… я сама не поняла.

Кейа душераздирающе вздохнула. Потом присела рядом и похлопала меня по руке:

— Ну, ничего-ничего, может, все не так плохо будет. Есть все же еще один вариант, как позор прикрыть. — Я подняла на нее вопросительный взгляд. — Замуж надо выйти. Если Эрик не совсем уж конченный, то примет на себя ответственность за содеянное. Если же да… подумать нужно будет.

— О чем подумать? — Не поняла я.

— Ты главное не волнуйся. Может, все и так сладится. А если у мистера Стейнона совести нет, то ты с матерью ее и сестрой знакома, может, через них удастся на него повлиять.

Кейа говорила, но чувствовалось, что она сама себе не слишком-то верит, больше убедить себя и меня пытается, успокоить. Но меня это как-то не радовало: ни эти просительные нотки в ее голосе, ни намеки…

— Знаешь, как-то мне не слишком нравится эта идея, — призналась я. — Если уж что-то от него нужно, то я бы лучше его на бой вызвала. Поверь, я с ним сражалась, он силен, но и у меня есть пара козырей в рукаве. Если потребуется, я его победить смогу!

— Ох, Рика, разве так дела делаются? — ахнула Кейа. — А, впрочем, может, только так и делаются. Просить будешь не допросишься, так, может, нужно требовать? — задумчиво пробормотала она. — Ладно, ты пока о другом думай — завтра у тебя экзамен, на нем сосредоточься. А после, может, все и само собой решится.

Я не поняла, как что-то может само решиться, но Кейа не стала объяснять, а, отговорившись делами, убежала куда-то. В окно я с удивлением увидела, как она во дворе встретилась с Сигом и что-то начала ему втолковывать, а потом они вместе ушли.

Пожав плечами, я сняла кирасу и легла на матрас. В голове крутился вопрос: как же все-таки люди должны узнавать о позоре? Я в себе ничего особенного после поцелуя не заметила, но, может, на ауре появляется какая-то особая метка после поцелуя с мужчиной? Как ни старалась, ничего не нашла, только несколько мелких прорех и проклятий, которые и так бы отпали, не причинив вреда, но предпочла, раз уж заметила, почистить.

Уже засыпая, подумала, что нужно будет потом спросить у Кейи, что она имеет в виду под выражением «замуж выйти» и чем это поможет. Вроде, я слышала что-то подобное, но как-то никогда внимания не обращала — это никогда меня не касалось, я же рабыня… бывшая. А теперь выходит, что это про меня речь, нужно подробно узнать, что это за ритуал такой или договор…

—

На следующий день проснулась злая, как тысяча подгорных гоблинов, разбуженных от зимней спячки в лютые морозы, но делать было нечего — пора собираться на экзамен. Проводился он всего раз в год для проверки разнообразных неудачников. Те, кто был уличен в плохом владении магией или просто устроили дебош, но свалили все на то, что просто не смогли удержать контроль. Те, кто учился на дому или в нелицензированных учебных заведениях, что сейчас было не привилегией, а редкостью — все старались отправить отпрысков в столичную академию или хотя бы в одну из провинциальных. Те, кто получил какую-то серьезную магическую травму и чье восстановление было под вопросом. Ну, и попаданцы, которые хотели не просто применять магию в частном порядке, а обучать других или поступить на какую-то государственную службу.

Всего нас собралось шесть человек: экзальтированного вида дамочка в зеленом платье, нервно обмахивающаяся ярко-красным веером; молодой парень в черном, мрачно зыркающий по сторонам из-под длинной челки; мужчина в мундире, явно припадающий на одну ногу, хоть и без трости; и пара молодых людей, перебрасывающихся шуточками и, кажется, слегка нетрезвых. Ну, и я.

Начало экзамена задержали, хотя секретарь в приемной, где все мы сидели, даже ухом не повела, а на все вопросы отвечала «когда экзаменационная комиссия будет готова, вас позовут». Военного это явно бесило, он нервно шатался по коридору, все больше припадая на левую ногу. Дама пыталась потрясать какими-то своими знакомствами, но секретарша смотрела на нее с плохо скрываемым раздражением.

Наконец, с опозданием на пятнадцать минут дверь распахнулась, и невзрачного вида мужчина велел:

— Проходите по