Единственный выживший - Дин Кунц

Беглецы гуськом пробирались вдоль боковой стены к дорожке, которая, петляя, исчезала в роще мелалукк с их неряшливой, волокнистой корой, когда им навстречу блеснул из темноты мощный луч карманного фонаря. Плотный мужчина выступил из темноты и, загораживая им дорогу, сказал грубым голосом:

– Эй, вы! Какого черта вы тут шляетесь?

Не теряя ни секунды, Марк начал действовать почти в то же самое мгновение, когда охранник включил фонарь. Одним прыжком он покрыл разделявшее их расстояние и с силой ударил противника плечом в грудь. Охранник громко крякнул. Фонарь вывалился из его руки, ударился о ствол мелалукки и, отскочив на дорожку, завертелся вокруг своей оси, словно собака, ловящая себя за хвост. Луч света беспорядочно запрыгал по ногам беглецов, по стволам деревьев, по цветам, и во все стороны шарахнулись длинные черные тени, но Марк уже взял охранника в надежный борцовский захват и, столкнув его с дорожки, с такой силой припечатал о стену дома, что в ближайшем окне задребезжало стекло.

Подхватив с земли фонарь, Джошуа осветил боровшихся мужчин, и Джо увидел, что они имеют дело с обычным охранником – полным пожилым мужчиной лет пятидесяти пяти, одетым в форму частного детективного агентства. Лица его он разглядеть не мог, так как Марк заставил охранника опуститься на колени и пригнул его голову к самой земле, чтобы он не смог впоследствии дать описание напавших на него людей.

– Он не вооружен, – негромко сказал Марк, обращаясь к Джошуа.

– Подонки! – вставил свое слово и охранник.

– На лодыжке проверил? – уточнил Джошуа.

– Нет. Сейчас посмотрю.

– Владельцы этих хором не то пацифисты, не то просто идиоты, – сдавленным голосом пояснил охранник. – Они не любят оружия и даже не допускают на территорию вооруженных людей. Исключения не сделали даже для нас, для охраны, и вот чем это кончилось!

– Мы не причиним вам вреда, – сказал Марк, оттаскивая охранника от стены дома и усаживая его на землю спиной к стволу мелалукки.

– Я вас не боюсь, – отозвался тот, хотя по его голосу было слышно, что он испуган.

– Собаки здесь есть? – деловито осведомился Марк.

– О, полно! – отозвался охранник. – Доберманы. Злющие!

– Вранье, – уверенно сказал Марк.

Джо тоже понял, что охранник блефует.

– Подержи-ка, – обратился к нему Джошуа, протягивая фонарик. – Только направь луч в землю.

С этими словами он шагнул вперед и извлек из заднего кармана пару наручников. Марк велел охраннику завести руки назад, и, поскольку ствол мелалукки едва ли достигал в толщину десяти дюймов, тому удалось проделать это без особого напряжения.

– Вот так!.. – удовлетворенно сказал Джошуа, застегивая наручники на его запястьях.

– Копы уже мчатся сюда! – злорадно сообщил ему охранник.

– Верхом на доберманах, надо полагать, – хладнокровно заметил Марк.

– Гад ты!.. – Охранник сплюнул.

Марк достал из подсумка туго свернутый бинт.

– Ну-ка, возьми в рот эту штуку, – приказал он.

– Сам возьми в рот, – бравируя отозвался охранник и… сделал как ему было велено. Марк ловко затолкал бинт ему между зубами, а Джошуа зафиксировал его на месте при помощи намотанной в три слоя изоляционной ленты.

Марк рассматривал пульт дистанционного управления, который он снял с пояса стража.

– Это от входных ворот? – спросил он.

Охранник – как сумел – промычал сквозь кляп нечто невразумительно-оскорбительное.

– Скорее всего, – перевел Джошуа и снова повернулся к незадачливому сторожу.

– Расслабься, дружище, не то наручники сотрут тебе запястья до мяса. Честное слово, мы не собираемся грабить твоих хозяев-пацифистов. Просто мы проходили мимо, а ты попался нам на дороге.

– Через полчаса после того, как мы уйдем отсюда, один из нас вызовет полицию, чтоб они приехали за тобой, – пообещал Марк.

– А на будущее лучше все-таки заведи себе собаку, – дружелюбно посоветовал Джошуа.

Вооружившись конфискованным у охранника фонарем, Марк быстро вывел их маленький отряд к фасаду дома, и Джо только порадовался, что эти двое – кем бы они ни были – сражаются сейчас на его стороне.

Поместье занимало обширную территорию площадью по меньшей мере три акра, и расстояние между передней стеной усадьбы и забором, выходившим на шоссе, равнялась футам двумстам. Перед парадным крыльцом – в центре круга, образованного петлей подъездной дорожки, – Джо увидел четырехъярусный фонтан из белого мрамора. Каждую чашу-ярус поддерживали три стоящих на хвостах каменных дельфина, которые становились тем меньше, чем ближе к вершине. Вода в чашах была, но насос не работал, и струи не били вверх и не низвергались каскадом с уступа на уступ.

– Подождем здесь, – сказал Марк.

Основанием фонтана служил неглубокий бассейн с двухфутовым бортиком из светлого песчаника. На эту импровизированную скамейку первой опустилась Роза, за ней – Джо и Марк, а Джошуа, зажав в руке пульт дистанционного управления, зашагал по подъездной дорожке к воротам, на ходу разговаривая с кем-то по телефону.

Горячий ветер Санта-Аны, словно злобный пес, преследующий проворную и быструю кошку, гнал по асфальту длинные листья и шуршащие волокна мелалукковой коры.

– Как вы узнали о нас… обо мне? – спросила Роза у Марка.

– Когда какое-то предприятие – как, например, наше – с самого начала получает в фонд развития целый миллиард долларов, ему не требуется много времени, чтобы встать на ноги и начать работать в полную силу. Кроме того, существует такая вещь, как компьютеры, а мы как раз специализируемся на компьютерных и информационных технологиях.

– Какое предприятие? – спросил Джо.

Ответ был столь же загадочным, как и тот, который Джошуа дал им на берегу несколько ранее.

– ФОБС, – сказал Марк.

– И что это значит?

– Потом, Джо, – перебила его Роза. – Я тебе все объясню. Продолжай, Марк.

– Что тут продолжать? – Марк пожал широкими плечами. – С самого начала мы обладали и средствами, и возможностями, чтобы следить за всеми перспективными и многообещающими разработками в тех областях науки, которые хотя бы теоретически могли приблизить откровение, которого мы ждали.

– Может быть, и так, – вздохнула Роза, – но ваш фонд появился всего два года назад, в то время как я работала над своими исследованиями семь последних лет, работала в обстановке такой строгой секретности, какую только можно себе вообразить.

– Вы были весьма многообещающим специалистом в своей области до тех пор, пока вам не исполнилось тридцать семь лет, – не то напомнил, не то объяснил Марк. – После этого ваша работа неожиданно остановилась. О вас ничего не было слышно, если не считать нескольких незначительных публикаций, которые время от времени появлялись в некоторых журналах. Можно было подумать, что вы больше не работаете и что источник вдохновения, из которого вы черпали свои блестящие идеи, в одночасье иссяк.