По дороге в легенду - Лев Кругликов

Чтоб не быть. Чтоб забыть. Нелегко...

Не найти... всех забытых имен.

Не стереть... капли крови с клинка.

Не уйти... от толпы на поклон,

Даже если походка легка.

Просто надо не быть. Надо жить!

Надо рвать пелену облаков,

Чтобы солнца достичь и испить

Каплю света с прозрачных холмов.

Кто-то тихо перешептывался, споря о том, кто мог бы быть автором этой баллады. Эх, знал бы,– рассказал, но... Давно все это было. И уж точно – неправда.

Нож и меч? Мне давно не смешно,

И я плачу. И, может, напьюсь...

Нож и меч. Коль уже все равно,

Вместо радости царствует грусть.

Спор их вечен и неразрешим.

Ночи, дня неподсудны дела.

Но пред правдою не погрешим,

Ведь всегда побеждает стрела.

Пауза. Чтобы перевести срывающееся дыхание и дать себе и слушателям чуть-чуть успокоиться... И закончить.

Честь, обман? Глупо верить лжецам,

Как и верить безумству толпы.

Меру доблести – меряешь сам.

И прошу только: не подведи...

Пауза. Ровно такая, чтобы можно было подумать, что уже все... И ведь действительно так. Осталось сказать-пропеть еще три слова...

Нож. Иль меч.

Ударить в последний раз по струнам – и зажать их, обрывая все звуки. Все. Тишина. Молчание... Тихий гул голосов – но это, конечно, фоном. И гул сердцебиения – кузнечным молотом. Все. Передаю инструмент следующему.

Все неприятности случаются в неподходящее время.

Третий закон подлости

Поющий д’эссайн – это и в самом деле что-то невероятное. И дело даже не в том, что я подозревала Джера в полном отсутствии как музыкального слуха, так и голоса,– просто мне как-то в голову не приходило, что он может интересоваться искусством.

«По-твоему, создание артефактов – это не искусство?»

Искусство. Возможно, одно из самых сложных. Но я всегда считала, что двум богам служить нельзя. Быть воином-артефактором и при этом увлекаться пением... это, по меньшей мере, странно.

«Насколько я знаю, ты не только квэлями машешь. Танцуешь ты тоже замечательно – при желании могла бы с легкостью зарабатывать этим на жизнь».

Ты вспомни, кто я. Танец и сражение, по сути, весьма близки. Пою я отвратительно.

«Это уж смотря с кем сравнивать».

Я дождалась, пока Джер допоет и передаст лютню соседу, и помахала ему рукой, подзывая к себе. Эрин, до того крутившаяся где-то поблизости, подбежала ко мне и обняла меня за талию. Кто-то сплел девочке венок из полевых цветов, перевив его ярко-красной лентой, но промахнулся с размером, и из-за этого «цветочная корона» постоянно сползала Эрин на лоб, закрывая почти весь обзор. Джерайн встал от костра и, будто стряхивая с плеч остатки «песенного» состояния, выпрямился, после чего все-таки подошел ко мне. Поправил венок на Эрин и дружелюбно, но вместе с тем чуточку устало улыбнулся:

– Весело тут у вас.

– Ты еще основного веселья не видел.– Я широко улыбнулась в ответ и, взяв дочку за руку, подхватила Джерайна под локоть, уводя в сторону. Туда, где Троль уже брал в руки нечто вроде мандолины, только рассчитанной под орочьи пальцы. Второй такой в округе было днем с огнем не найти, а звучала «мандолина» глухо и басовито, не чета обычным эльфийским лютням. Рядом с ним невысокая темноволосая женщина уже брала пробные ноты на флейте.– Вот сейчас Троль со своей... возлюбленной играть начнет, тогда уж точно весело станет.

– А что он такое играет? – удивился Джер, попытавшись картинно вскинуть бровь. Почти вышло.– Или у него лютня такая, что всем весело становится?

Ответить я не успела, потому что Троль ударил по струнам, с ходу заиграв залихватскую песенку, под которую ноги сами пускались в пляс. Эрин моментально оказалась среди крестьян, лихо подпрыгивающих под музыку, ее сразу же кто-то подхватил на руки, устроив девочке «карусель» в воздухе. Хозяин постоялого двора увидел меня и, подмигнув, запел густым басом:

Задумал как-то старый тролль

Пойти на славный праздник Йоль,

Но не заметил за горой

Он ель, задев ее ногой.

В лесу раздался рев и вой,

Когда тролль задел ту ель ногой

В длинном шерстяном носке,

В деревянном башмаке.[21]

Я не успела опомниться, как меня тоже втянули в круг пляшущих. В танце партнеры подхватывали девушек на руки, подбрасывали в воздух и, разумеется, ловили, не дав тем упасть. Меня успели подбросить раза два, прежде чем ритм поменялся и танцующие встали в круг. Впрочем, Джер тоже недолго стоял в стороне – постепенно и он втянулся в веселье, а Троль пел одну песню за другой, делая краткие перерывы только для того, чтобы глотнуть светлого ячменного пива из деревянной кружки, стоящей на крышке бочонка. Честно говоря, первой не выдержала я и выскользнула из круга веселящегося народа как раз во время очередного «перерыва», который оказался чуть длиннее, чем предыдущие,– у Троля наконец-то кончилось пиво. Пока он нацеживал новую порцию, я успела сбежать, прихватив с собой Эрин. Впрочем, Джер двинулся практически следом за нами, пусть и с заметным отставанием, ибо выбраться из круга танцующих было для него сложной задачей, поскольку он каким-то образом оказался в месте наибольшего скопления народа. Через минуты полторы он все же догнал нас и одним движением посадил девочку к себе на плечи.

– Хорошо играет, одного не пойму – откуда у людей силы берутся?

– Спроси чего-нибудь полегче, а? – Я с некоторым беспокойством покосилась на Эрин, восседающую с горделивым видом на д’эссайне, и поправила покосившийся ромашковый венок, который кто-то успел надеть мне на голову, когда я выбиралась на волю, подальше от пляшущего народа.

Троль, закончив вынужденный «перерыв», отхлебнул из пивной кружки и, подхватив «мандолину», легонько пихнул локтем юркую женщину с флейтой. Вместе они заиграли что-то настолько залихватское и удалое, что народ вновь пустился в пляс. Самые смелые же начали прыгать через аршинный столб огня, веря, что такой прыжок даст им здоровья до следующего праздника урожая. Я только одернула недлинную, едва доходившую до середины икры, голубую юбку с белым передником и двинулась к одному из костров, на ходу скручивая распущенные волосы в узел, держа в зубах вынутую из кармана ленточку. Эрин радостно улыбнулась мне, спускаясь на землю с плеч д’эссайна, а я весело подмигнула ей в ответ. Ничего, дочка, приемная мама и не через такие костры прыгала!

Джерайн улыбнулся каким-то своим мыслям, после чего подошел ближе:

– Лесс, а зачем они прыгают?..