Час расплаты - Тэми Хоуг

— Я впустила его в нашу жизнь, — имея в виду Грэга Хьювитта, пожаловалась Лорен.

Чувство вины было острым и ужасным.

— Вы не могли знать, кем он был на самом деле, Лорен, — заметила Таннер.

Голос ее звучал мягче и был совсем не таким, каким его помнила Лорен, всегда считавшая, что детектив Таннер — человек нахальный и вздорный.

«Или это я была нахальной и вздорной», — пронеслось у нее в голове.

— Он был таким же извращенцем, как и Балленкоа. Оба обманывали людей.

Лорен не спорила, хотя задним числом и понимала, что должна была проверить этого человека. Ей следовало бы позвонить и узнать, есть ли у Грэга Хьювитта лицензия частного детектива. Впрочем, какое это имело бы значение? Он предложил ей то, к чему Лорен стремилась. Она так страстно хотела расправиться с Балленкоа, что готова была заключить союз даже с самим дьяволом.

Даже сейчас Лорен Лоутон испытывала желание пойти и найти труп Грэга Хьювитта, чтобы убить этого человека еще раз за то, что он избил Лию. Но краеугольным камнем их несчастий, во что Лорен искренне верила, была ее собственная вина. Ее поиски Лесли дорого обошлись младшей дочери.

— Позвольте мне кое-что сказать вам, Лорен, — произнесла Таннер.

Она сделала секундную паузу, искоса глянув на Мендеса, словно сомневалась, стоит ли говорить в его присутствии то, что ей хотелось сообщить Лорен Лоутон. Глубоко вздохнув, детектив Таннер начала свою историю.

— Когда мне было четырнадцать лет, я возвращалась из школы вместе с лучшей подругой. Ее звали Молли Нэш. Молли была очень милой девочкой… очень женственной… А я была пацанкой. В тот день именно я настояла на том, чтобы пойти напрямик. Молли не особенно горела желанием идти тем путем, но я заупрямилась… Ну… мы шли и разговаривали о мальчиках. Обе мы влюбились в одного и того же мальчика, а он, как казалось, вообще нас не замечал.

Женщина улыбнулась, но затем улыбка увяла на ее губах.

— А потом на нас напали двое мужчин, затащили куда-то и… изнасиловали. Я сумела вырваться и побежала за помощью, но, когда полицейские прибыли на место, те подонки сбежали, а Молли… она не выжила… И… Ну… Насильников так и не поймали. Они ускользнули, а мне пришлось с этим жить. Ведь это я настояла на том, чтобы мы срезали путь. Если кто и должен был погибнуть, так это я.

— Вы были тогда маленькой девочкой, — возразила Лорен.

Тогда ей было столько, сколько Венди Морган, на год меньше, чем Лии сейчас.

— Я сделала неправильный выбор, — сказала Таннер. — Из-за моей ошибки моя лучшая подруга погибла ужасной смертью. Мне пришлось с этим жить. Я пошла работать в полицию, чтобы загладить свою вину перед Молли Нэш. Я знаю, что люди советовали вам забыть о смерти Лесли и жить дальше как ни в чем не бывало. Уверена, они говорили, что случившееся не должно перевернуть вашу жизнь с ног на голову. Все это чушь собачья. Случившееся навсегда останется с вами. От него нельзя избавиться. В противном случае это была бы не трагедия, а неизвестно что… Смерть Лесли и так уже перевернула вашу жизнь и навсегда определила ее течение, но загвоздка в том, какие выводы из этого следует сделать. Подумайте о себе и оставшейся у вас дочери. Терзаться раскаянием проще всего, Лорен. Каждый может стать жертвой и оплакивать саму себя. Это не составит ни малейшего труда, но куда тяжелее занести ногу и попытаться взобраться вверх по лестнице. Вы понимаете, о чем я? Чувствуете разницу? Если вы будете бесконечно горевать о случившемся, окружающие просто-напросто отвернутся от вас. Никто не любит тех, кто изводит себя самобичеванием.

Несколько смущенно улыбнувшись, Таннер соскользнула с табурета, засунула блокнот в нагрудный карман своего свободного пиджака и добавила:

— Ну вот! Это была моя великая речь. Теперь мы пойдем, а вы поспите, если сможете. Мне еще надо снять гостиничный номер.

Лорен протянула ей руку.

— Спасибо, — произнесла она, впервые потрудившись посмотреть в лицо Дэнни Таннер с момента их знакомства. — Большое спасибо.

Чувствуя себя немного неловко, женщина-детектив пожала плечами и отступила от кровати.

— Поспите.

Вслед за Таннер больничную палату Лорен Лоутон покинул и детектив Мендес. Они молча прошли по темному коридору, вызвали лифт и спустились на первый этаж. Таннер, которая никогда прежде не была в больнице общего типа Мерси, огляделась по сторонам, не вполне уверенная, в том ли месте им следовало оказаться.

Мендес, положив руку ей на талию, повел женщину в направлении выхода из отделения экстренной медицинской помощи. Пройдя через большие раздвижные двери, они вышли в ночь. Воздух теперь стал более прохладным и влажным. Они зашагали к автостоянке, предназначенной для кратковременной парковки транспортных средств. Впавшая в задумчивость Таннер уже намеревалась отстраниться и, обойдя машину, усесться на пассажирское место, когда к Мендесу вернулся дар речи.

— Дэнни!

Женщина повернулась и посмотрела на мужчину. В призрачном свете установленных близ стоянки фонарей ее лицо показалась ему ужасно ранимым.

Мужчина протянул руку и коснулся ее щеки. Таннер слегка качнула головой.

— Пожалуйста, не надо этого, — тихо произнесла она.

Женщина считала, что должна быть твердой. Сентиментальность ее погубит. Поведение спутницы тронуло Мендеса. Склонив голову, он поцеловал ее в губы.

У Таннер перехватило дыхание. Несмотря на ужасную усталость, женщина почувствовала, что возбуждается.

Подняв голову, мужчина увидел, что Таннер смотрит на него, слегка скривив губы в полуулыбке.

— И как там насчет номера в отеле? — сорвалось с ее губ.

* * *

Утренняя заря уже начала окрашивать небо на востоке в розовый цвет, когда Лорен, очнувшись, увидела склонившуюся над ней Лию. Прежде симпатичное личико дочери уродовали синяки и ссадины. Один глаз заплыл и почти закрылся. Другой был широко раскрыт, как у маленького ребенка. Лорен попыталась улыбнуться, хотя ее избитое лицо нестерпимо болело. Женщина просунула руку под перила, ограждавшие бортики кровати, и прикоснулась к руке дочери.

— Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? — прошептала она.

Лия кивнула, хотя при этом и не выглядела особенно убежденной.

— Ты спасла мне жизнь, — сказала Лорен, борясь со слезами. — Ты даже не представляешь, что ты сделала. Я так тебе благодарна, Лия. Какая же ты смелая и сильная! Я никогда не смогу стать такой смелой и сильной, как ты…

— Я не хочу быть сильной, мама, — сказала Лия. — Я просто хочу, чтобы мы снова стали семьей.

— Мы станем, — пообещала ей мать, — обязательно станем.

Прошло несколько месяцев, а конца делу все не было видно. Следователи досконально изучали информацию, содержавшуюся в записных книжках Роланда Балленкоа, и пытались выйти на связь с девушками и женщинами, за которыми тот следил. Надо было идентифицировать и найти всех тех девушек, чьи фотографии хранились в картонных коробках в маленьком сарайчике позади дома, который он снимал. Это были снимки ничего не подозревавших потенциальных жертв.