Излом зла - Василий Головачев

– Вы считаете, вашему протеже Соболеву это по силам? Он что, в самом деле аватара?

Ирония в голосе Бабуу-Сэнгэ не подействовала на Хранителя.

– Потенциально, – коротко ответил он.

Бабуу-Сэнгэ с сомнением посмотрел на собеседника, сосредоточенного на своих внутренних проблемах.

– Путь аватары состоит из двадцати двух ступеней…

– Он преодолел десять и подошел к «триаде сердца».

Бабуу-Сэнгэ не сделал ни одного жеста, но взгляд его был красноречив. Под «триадой сердца» подразумевались три ступени совершенствования Посвященного: Приобретение Воли, Частичное Отрицание и Сохранение Индивидуальности. Если Соболеву удастся пройти «триаду», ему ничто не помешает перешагнуть остальные восемь ступеней: Созидание Личности, Ответвление Совести, Регламентация структуры реальности, Зеркальный шаг, Маятник Отношений, Преодоление Жесткости, Магическое Оперирование, Двойник Совершенства. Потом ему останется сделать один небольшой шажок – познать Карусель Бесконечности, чтобы стать аватарой – Проводником Бога, и мир изменится…

Хранитель, не упускавший из внимания ни одного душевного сдвига собеседника, кивнул.

– Да, это так.

– А если вы ошибаетесь? – равнодушно проговорил Бабуу-Сэнгэ. – Если Соболев – «черный аватара»? По моим сведениям, он контактировал с Монархом и тот разбудил его тхабс.

– Не исключено, – слабо усмехнулся Хранитель.

– Мало того, он имеет доступ к Великим Вещам Абсолюта.

– Нам это известно.

– И последнее, – медленно сказал координатор Союза Девяти. – Он инициировал эйнсоф и… выжил! А это говорит о том, что Соболев – реализатор нового изменения, подготовленного Монархом. Вы понимаете ответственность момента? Готов ли Круг к роли, которую отводит ему Конкере?

– Не стоит переживать за весь Круг, координатор. Его деятельность нуждается в сильной коррекции, кстати, в большой степени из-за отхода Союзов от своих прямых регулятивных функций. По большому счету все мы – и вы тоже – отступники. Но мой вам совет: не трогайте Соболева, это может плохо кончиться.

– Для кого?

– Для всех нас. Прощайте.

И Хранитель исчез.

Бабуу-Сэнгэ постоял в задумчивости, созерцая богатый алтарь храма, величественный лик Христа, и направился к выходу. Он вдруг понял, почему всполошились иерархи, жаждущие передела власти в «розе реальностей»: аватара мог лишить их возможности занять трон Мастера Мастеров. Претендента на это звание следовало либо уничтожить, либо склонить на свою сторону, как попытался сделать пентарх Удди. Если это ему удалось, «розу» ждали не лучшие времена…

Горшин знал две базы, принадлежащие Рыкову. Одна из них располагалась в Домодедове, на месте бывшей муниципальной свалки мусора, вторая в Шереметьеве, замаскированная под маленький частный аэродром, способный принимать самолеты не выше класса «Ан-2» и вертолеты.

Сразу после разборки с Ибрагимовым они с Балуевым поехали в Домодедово, однако Тарас, не выходя из машины, определил, что Рыков здесь давно не появлялся, и заглушил мотор. Василий, сжигаемый нетерпением, посмотрел на него вопрошающе, и Горшин сказал:

– Не гони лошадей, ганфайтер. Спешка нужна только для ловли мелких насекомых. Во-первых, Ульяну Герман захватил не для того, чтобы тут же ликвидировать, у него явно есть стратегический расчет. Во-вторых, нас только двое, что явно недостаточно для штурма рыковских укреплений, уж ты мне поверь. Необходимы поддержка, разведка, подготовка и план действий. Подберем Ивана Терентьевича, определим место, где Рыков прячет Ульяну, я позову кое-кого из знакомых, и лишь тогда можно будет начинать операцию. И хорошо бы отыскать Соболева, его помощь была бы неоценима.

– Но если сейчас внезапно…

– Согласен. Если мы сейчас внезапно позавтракаем, это сразу скажется на повышении тонуса.

Василий посидел некоторое время в напряженной позе, потом словно погас, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза.

– Ты прав, извини.

Тарас включил мотор, и «Понтиак» покатился мимо глухого забора по дороге, выходящей на окраину Домодедова. Спустя сорок минут после бешеной гонки по автостраде и окраинам Москвы они подъехали к дому Горшина. Позавтракали, искупались и переоделись. Настроение Василия слегка поднялось. Он вообще не любил унывать долго, а когда предстояла сложная работа, привык готовиться к ней тщательно и думать только о предстоящем деле.

Оставив его хозяйничать, Тарас уехал и появился к обеду вместе с Парамоновым.

– Ульяна в Шереметьеве, – сказал он, проходя в свою спальню. – В два часа едем на место. Там нас будут ждать.

– Кто? – Василий пожал руку Ивану Терентьевичу.

– Ребята из моего личного мейдера. Для них я все еще комиссар «чистилища».

– Соболева не нашел?

– Вероятнее всего, он все еще находится в гостях, – сказал Парамонов.

– У кого? – не понял Вася.

– У Хранителей. Но вполне может быть, что он занят своими делами, не требующими нашего участия.

– А позвать его через астрал, или как там еще, вы не можете?

– Можем, но нас сразу запеленгует Рыков.

– Тогда пошел он к черту! – сердито сказал Василий. – Справимся и без него.

Парамонов укоризненно покачал головой и скрылся в ванной.

Через час они выехали в Шереметьево, соответственным образом переодевшись – в дымчато-серые комбинезоны с краповыми беретами. Иван Терентьевич стал подполковником спецназа внутренних войск, Горшин и Василий – лейтенантами.

База Рыкова, представлявшая с виду миниатюрный частный аэродромчик, пряталась за шеренгой лип и была окружена с двух сторон глинистыми холмами, поросшими чахлым кустарником. Забор ее окружал проволочный, территория казалась неухоженной, на ней стояли всего три строения: ангар, вышка и небольшое одноэтажное кирпичное здание вокзала, а весь летный парк составляли два вертолета и старенький «Як-12», так что смотреть особенно было не на что, однако на самом деле база Рыкова охранялась не хуже, чем дача Ельшина, а по объему оборудования, масштабам подземных фортификационных сооружений (она имела точно такую же станцию с выходом на секретную ветку метро), по количеству оружия и взрывчатки превосходила ельшинскую резиденцию втрое. Главным же козырем Рыкова в данной местности было наличие супернового боевого вертолета «Ка-97», потомка знаменитого штурмовика «черная акула», и самолета вертикального взлета и посадки, запрятанных под полом ангара и готовых взлететь в любую минуту.

Все это Василий узнал от Горшина, пока они пересекали Москву с юга на север.

– Ну хорошо, – хлопнул себя по бедру ладонью Василий, когда машина остановилась в полукилометре от липовой аллеи, за которой просматривались ворота, будка пропускного пункта и летная вышка. – Ясно, что основные силы противника расположены под землей, территория базы просматривается телекамерами и простреливается пулеметами, охрана хорошо укрыта и соответственным образом экипирована. Каков план действий? Прямая атака? Нас превратят в решето раньше, чем мы подъедем к вокзалу. Кстати, спуск под землю может быть и не там.