Цена предательства. Сотрудничество с врагом на оккупированных территориях СССР, 1941–1945 - Джеральд Рейтлингер

министерстве Розенберга доктор Брайтигам организовал центральное агентство по оказанию помощи восточным рабочим — Zentralstelle Ost или ZAVO доктора Гутткельха. Из доклада Гутткельха от 30 сентября 1942 г. видно, что обычно 5 процентов от общего количества восточных рабочих прибывало в Германию в течение последних шести месяцев в таком состоянии, что им приходилось направляться в «Обратный лагерь» в Берлине, в Бланкенфельде (Бланкенфельде находится на севере территории, входящей в городскую черту Берлина. — Ред.), из которого их увозили назад в Россию как непригодных. Вскоре после того, как составы депортации заработали, Гутткельх организовал визит в этот лагерь делегатов из различных министерств. Видимо, в ходе осмотра какой-то советский заключенный попытался опорожнить свой желудок прямо на землю, и в него немедленно выстрелил охранник и ранил. Обучение обращению с «недочеловеками» теперь достигло такого совершенства, что президент управления занятости Бранденбурга наблюдал этот инцидент не произнеся ни слова. Вскоре после этого ряд заключенных были отправлены назад в Россию, но в таких ужасающих условиях, что Гутткельх организовал группу, чтобы догнать этот поезд и задержать его, пока он не достиг Бреста. Добровольцам удалось снять с поезда самых тяжелых больных, но одна из добровольцев — некая фрау Мюллер — сообщила, что видела в запертых крытых товарных вагонах несколько трупов. Венерические и туберкулезные больные лежали вместе, не имея даже соломы для подстилки, женщины выбрасывали своих мертвых детей из окон. Одно тело было брошено на насыпь на виду у другого поезда с восточными рабочими, направлявшимися в Германию.

В течение недели в министерство Розенберга пришло сообщение о таком же инциденте от лейтенанта Терера, офицера службы трудовой повинности в Харькове. Иногда поезд вроде того, что описывался в этих докладах, тащился часами вдоль эшелона с веселыми, здоровыми добровольцами — квалифицированными рабочими. При загрузке по шестьдесят человек в каждый товарный вагон такой поезд вполне мог увезти две-три тысячи пассажиров. И он мог находиться в пути несколько дней, притом большую часть времени с запертыми дверями и затянутыми колючей проволокой окнами, а на дежурстве находились только три или четыре охранника.

Терер также приложил рапорт коменданта сборного центра Харькова, которому пришлось вернуть большое число рабочих в их деревни, потому что их доставили в этот центр в состоянии полной нищеты. Украинская полиция вытаскивала этих людей из их домов, не дав даже возможности собраться в дорогу. В своей докладной от 25 октября, упоминавшейся много раз, Брайтигам считает, что количество людей, вернувшихся в Россию по причине непригодности, уже достигло 100 тыс. Эти методы, одобренные Заукелем, напоминали «самый черный период работорговли».

Заукель, со своей стороны, утверждает, что в первые шесть месяцев пребывания в должности, в течение которых из Советского Союза был вывезен миллион человек, он вовсе не сидел сложа руки, не волнуясь за судьбу восточных рабочих. Он отдал распоряжение, чтобы возвращающиеся составы с забракованными рабочими сопровождал персонал Красного Креста, и на своем суде объяснял, что докладная Терера и Гутткельха имеет отношение только к самым первым неделям программы. Все было налажено к лету 1942 г.

Уже в июне Заукель увеличил сумму на карманные расходы восточных рабочих до девяти марок в неделю. Он сделал их богаче, чем немцев. А что касается больных, то Заукель создал в своем гау во Франкенхаузене центр. Тем не менее Гутткельх заметил, что после назначения Заукеля лагерь во Франкенхаузене в течение шести месяцев все еще пребывал в стадии планирования. А в конце 1942 г. Розенберг все еще мог жаловаться, что региональными трудовыми управлениями не предусматривались никакие лагеря для больных.

Несмотря на хаос и плохие результаты, Гитлер потребовал второй, и еще большей квоты на восточных рабочих. В конце августа 1942 г. он совершил один из своих непредсказуемых и внезапных разворотов, первое проявление которого было замечено в одной из его бесед у камина. В своих инструкциях Заукелю Гитлер стал разглагольствовать о германской (арийской. — Ред.) расе на Украине, о целомудрии крестьянской морали украинских женщин. Он менял один бред на другой. (В генезисе восточного славянства, особенно в Приднепровье, приняли участие и иранские элементы (скифы и др.), и германские (готы и др.). Как и не секрет, что в этногенезе немцев, помимо германцев, участвовали кельтские и славянские (особенно на востоке Германии и в Австрии) племена. — Ред.) Несколько коротких картин во время поездки по окраинам Винницы напомнили ему смеющихся австрийских девушек с золотыми косами его детства, занимавшихся сенокосом в длинных черных юбках. Из таких женщин любой может сделать немцев. Только нужна комиссия из правильно мыслящих членов партии. Полмиллиона крепких украинских девушек не только освободят немецких женщин от их домашних забот, но они будут и германизированы. Но ход германизации обязательно будет трудным. На своем рабочем совещании 3 сентября и в последующих письменных указаниях Заукель распорядился, чтобы вербовка проводилась на неограниченный период, чтобы не было домашних отпусков и что три часа выходного времени в неделю, заканчивающихся как минимум в восемь часов вечера, — это самое большое, что могут предоставить наниматели.

Поскольку здесь был вопрос расового отбора, для чего Гиммлеру предстояло принять необходимые меры, набор работников должен был происходить добровольно. А так как девушкам предстояло получать полный германский продовольственный рацион, сейчас такое право предоставлялось всем восточным рабочим. Но также, вероятно, решение Гитлера было состыковано с планом сокращения рационов для западноевропейских рабочих, если их производительность труда упадет ниже восточноевропейских норм. Это, как заявил Заукель, был прямой приказ фюрера, и Герберт Бакке имел опрометчивость оспаривать его. Но на Заукеля не произвело никакого впечатления, когда Бакке стал настаивать на трудностях получения дополнительного продовольствия. Заукель найдет способы и средства, «даже если это потребует построить всех евреев Европы в человеческую цепочку, чтобы передавать продовольственные посылки из рук в руки на всем пути от Украины к Германии».

Побуждающих стимулов для будущих германцев было немного. Язвительный Брайтигам заметил, что им не будет разрешено ходить в кино, как это предсказывали немецкие газеты. В марте следующего года полномочия Заукеля были урезаны до предложения восточным рабочим контрактов сроком на два года вместо прежнего найма на работу в Германии на неограниченный срок. Но он признался, что план вербовки рабочей силы полностью провалился. За весь период в Германию в качестве домработниц приехало не более 13–15 тыс. украинских девушек.

Помимо этого полумиллиона девушек, от Украины ожидалось, что она предоставит 450 тыс. рабочих для военной промышленности. Объявление Заукеля Розенбергу, датированное 3 октября 1942 г., гласит: в течение следующих четырех месяцев должна быть получена квота как часть кампании по обеспечению для Германии двух миллионов иностранных рабочих. Ожидалось, что