Ворон и роза - Сьюзен Виггз

— Я всегда считал этого парня неискренним. Я не советовал принимать его в приют послушником.

— Сильвейн был… — она оборвала фразу и быстро наклонила голову. Так много уже изменилось. — Когда-то мы с ним были лучшими друзьями, — закончила она.

— Тебя обидели. Я вижу, что теперь ты стала опытнее, — сказал отец Эмиль, дотрагиваясь до ее руки. — В приюте Святого Бернара всем твоим беспокойствам и неприятностям придет конец.

— Так ли это? — по телу пробежала дрожь. — Я не уверена, — она продолжала подниматься по извилистой дорожке. — Я с детства боялась мира за пределами гор. Как по-детски это теперь все видится.

Единственно, чего мне нужно бояться — это жадности и нечестности людей, — она подумала о Жозефине и добавила: — И женщин.

Большая часть пути прошла без разговоров. Вдалеке на лугах, окруженных ледниками, пощипывали траву стада коз. Время от времени слышались крики пастуха. Повсюду виднелись следы пребывания армии: указательные столбы и глубокие колеи, лоскуты ткани от мундиров и парусиновых палаток, раздавленные сапогами окурки и следы многих тысяч ног.

Содрогнувшись от внутренней боли, Лорелея вспомнила их путешествие с Дэниелом, то, как они ели, сидя на поваленных бурей деревьях, как она благодарила его, когда он согласился взять с собой Барри. Теперь все это казалось сном.

Воздух становился разреженнее, и на пути все меньше и меньше попадалось деревьев. Дыхание отца Эмиля стало частым. Лорелея убеждала его замедлить шаг, но он упрямо поднимался вверх. Они добрались до царства вечного снега, где в тени скал белели латки ноздреватого льда, а тропа была покрыта потемневшей снежной крупой.

— Я забыла о тишине, — произнесла Лорелея, огибая небольшой каменистый холм, насыпанный обвалом. — Блаженной, уединенной тишине.

Выше им повстречались еще несколько каменистых завалов, блокирующих участок дороги, которая огибала отвесную гору. Над грудой осыпавшихся камней виднелся самый кончик указательного столба. Отец Эмиль быстро взобрался на самый верх. С его губ слетело что-то похожее на ругательство. Лорелея с удивлением взглянула на него:

— Отец Эмиль, я никогда раньше не слышала, чтобы вы ругались.

— Я боюсь, что опоздаем, — пробормотал он, — мне вовсе не улыбается перспектива провести ночь в горах.

Она уперла руки в бока. Взгляд Лорелеи скользнул с насыпанной кучи камней к вершине скалы, а потом в обрыв, усыпанный камнями, льдом и снегом.

— Мы не сможем пройти здесь, — сказал отец Эмиль.

Лорелея сделала несколько шагов по груде камней. Вниз, в пропасть, полетела галька.

— Лорелея, будь осторожна! — крикнул каноник. — Ты можешь упасть.

Но она уверенно чувствовала себя в родной стихии. Никакую опасность нельзя было сравнить с тем предательством, с каким она столкнулась в Париже. Она осмотрела окружающую местность и радостно вскрикнула.

— Отец Эмиль, я нашла дорогу! Осторожно передвигаясь, он взобрался наверх и стал рядом с ней. Лорелея показала на огромное вырванное с корнями дерево, которое лежало среди камней. Длинный ствол протянулся вперед, почти перекрывая каньон. Во все стороны из ствола торчали огромные ветви, покрытые густой листвой. Макушка дерева касалась следующего поворота дороги, связывая его с участком, скрытым под обвалом.

— Мы воспользуемся деревом как мостом, — сказала она.

Отец Эмиль коснулся ее плеча. Она почувствовала, как напряжены его пальцы.

— Оно же не достает до дороги, — хмуро произнес он.

— Мы сможем пробраться с помощью веревки. — Вот, держите. Я не хочу видеть, как вы полетите в пропасть.

Они подошли к упавшему дереву, перекрывающему глубокое ущелье. Далеко внизу шумел невидимый водопад.

— Я пойду первой, — сказала Лорелея, обвязывая вокруг себя конец веревки. Отец Эмиль в это время закреплял другой конец вокруг себя.

— Нет, дитя мое. Безопаснее тебе идти за мной.

Она серьезно посмотрела на него:

— Отец Эмиль, меня учили уважительно относиться к опасности в горах. На этот раз я хочу все сделать сама. Вы согласны?

Не дожидаясь ответа, она взобралась на ствол, потом оглянулась, чтобы убедиться, что каноник следует за ней.

Каноник перелез через покрытые землей корни и, широко расставляя ноги, начал продвигаться по толстому стволу, цепляясь рясой за сучья. Лорелея потихоньку продвигалась вперед, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на отца Эмиля и проследить, что веревка между ними находится на безопасной длине. Огромные ветви препятствовали продвижению и цеплялись за веревку. Над каньоном стремительно пролетали птицы.

Неожиданно к Лорелее вернулось хорошее настроение. Она сможет прожить и без Дэниела. Это было так ясно, как и то, что она пересечет это ущелье.

От многочисленных пройденных миль сапоги Лорелеи износились. Она молила, чтобы истершаяся подошва продержалась еще чуть-чуть. Дюйм за дюймом прокладывала она дорогу по импровизированному мосту.

В каньоне завывал ветер. Внизу темнела глубокая пропасть. Лорелея оторвала взгляд от леденящего душу вида и схватилась за крепкую ветку.

Продвижение замедлилось, когда ствол стал уже. Непрекращающийся ветер подхватил рясу отца Эмиля, зашуршал в засыхающих листьях дерева.

Ствол прогибался под их весом. Тонкие, гибкие ветки хлестали Лорелею по лицу и запутывались в волосах. Дорога все еще лежала в нескольких футах впереди, и дерево не дотягивалось до нее на гораздо большее расстояние, чем казалось в начале пути. Между их импровизированным мостом и дорогой зияла щель глубже и опаснее, чем можно было предположить.

— Нужна еще веревка, — Лорелея отвязала от рюкзака еще одно кольцо веревки и начала двигаться вперед. Дерево опасно прогнулось. Вскрикнув, она быстро уцепилась за ветки, потом сделала петлю на конце веревки и попыталась набросить ее на толстую деревянную подпорку под дорогой. После нескольких попыток ей это удалось. Лорелея потуже затянула петлю и начала подъем.

— Будь осторожна, — проговорил отец Эмиль.

Она все ближе и ближе подбиралась к выстланной дреками дороге. Руки дрожали от напряжения. Она чувствовала за своей спиной тяжелое дыхание отца Эмиля. Под ногой Лорелеи раскрошился камень и полетел в пропасть. Гулкое эхо разнеслось по всему каньону.

Грубая веревка впивалась в руки. Девушка начала несвязно бормотать молитву, в голове непроизвольно возник образ Дэниела. Лорелея отчетливо видела его: невероятную голубизну его глаз, улыбающиеся губы и густые черные волосы с ослепительно белой прядью. Она замотала головой. Нельзя о нем думать, особенно в такой момент. Ей вообще не нужно думать о нем.

Лорелея прыгнула на выступ скалы ниже дороги. Сверху полетел камень. Она замерла. В одно мгновение ослабло натяжение веревки. Она падала. Вскрикнув, Лорелея начала искать, за что можно было бы ухватиться. Одна рука нащупала крепкую подпорку под дорогой. Потемневшее от непогоды дерево было мокрым и скользким. Занозы впились в ладонь Лорелеи, но она, не обращая внимания на боль, вскарабкалась на дорогу.