Медовый месяц - Сьюзен Элизабет Филлипс

Каким-то странным образом Эрик почувствовал, что сделал гигантский шаг на пути к тому, чтобы заслужить уважение Дэша Кугана.

Тем рождественским утром обстановку ее трейлера не украшало ни единого красного бантика или хотя бы веточки. Хани собиралась скорее перетерпеть этот праздник, чем отпраздновать его, однако, когда выбралась из постели, не смогла заставить себя влезть в будничную одежду и снова целый день проработать в одиночестве.

Когда в ванной она посмотрела на себя в зеркало пристальнее, то ощутила слабый укол уязвленного самолюбия. Дэш часто говаривал ей, что она мила, а то маленькое личико, что глянуло на нее из зеркала, было тощим и слегка потрепанным — уличный сорванец состарился чересчур быстро. Хани недовольно отвернулась, но вместо того чтобы выйти из ванной, неожиданно для себя опустилась на колени, дабы пошарить в крохотном закутке под раковиной, куда после переезда засунула свою косметику.

Спустя час, одетая в шелковистый свитер и брюки из розовой шерсти, она завершила укладку волос. Они ниспадали свободными волнами на плечи и светились теплым медовым оттенком. Круги под глазами удалось скрыть под макияжем, а тушь сделала ресницы более пушистыми и подчеркнула ее светлые голубые глаза. Она тронула скулы румянами, подвела губы нежной розовой помадой и вставила в мочки ушей золотые полумесяцы, подаренные Дэшем. Вид серег, блестевших в волосах, терзал сердце, и Хани быстро отвернулась от своего отражения в зеркале.

Перебравшись в жилую часть трейлера, она налила себе чашечку кофе и подошла к столику рядом с диваном, где вот уже несколько дней лежал оставленный ею коричневый конверт. Через весь конверт детскими каракулями Шанталь было нацарапано: «До Рождества не вскрывать! Это для тебя!» Она оборвала клапан конверта и вытащила завернутый в белую оберточную бумагу скомканный пакет, к которому сверху была прикреплена записка.

«Милая Хани!

Надеюсь, ты весело проводишь Рождество. Нам с Гордоном нравится Уинстон-Салем. Мы нашли местечко, чтобы остановиться, в весьма славном парке трейлеров. Гордону нравится его работа. Он просил передать, что у него есть для тебя подарок, но ты его пока не получишь. У меня появилась подружка. Ее зовут Глория, и она научила меня вязать крючком. Я считаю, что тебе все же стоит вернуться в Лос-Анджелес. Не думаю, что Дэшу понравилось бы то, что ты над собой вытворяешь. Я скучаю по тебе. Надеюсь, подарок тебе понравится.

С любовью, Шанталь и Гордон.

P.S. Не беспокойся: если вернешься в Лос-Анджелес, мы с Гордоном следом за тобой не поедем».

Хани закрыла глаза и развернула тонкую оберточную бумагу. С блуждающей улыбкой на лице она вытащила первый с детских лет настоящий подарок, который получила от Шанталь, — вышитый вручную чехол для ролика туалетной бумаги. Он был сделан из отливающей неоновым оттенком голубой пряжи и украшен бесформенными желтенькими петельками, которые должны были изображать цветочки. Хани отнесла его в ванную, засунула в него запасной ролик и водрузила в красном углу туалета.

После этого она попыталась придумать еще что-нибудь такое, чем можно было убить время. Внезапно она схватила серый шерстяной жакет, сумочку и сорвалась с места к своему «блейзеру». Ей приспичило включить радио и уехать куда глаза глядят.

Местные радиостанции передавали только рождественские гимны, и Хани разочарованно выключила радио, не добравшись еще до пригорода. Погода стояла ясная, около пятнадцати градусов, и она решила проехать по Миртл-Бич, чтобы полюбоваться океаном. Через несколько кварталов она неожиданно заметила фургон Эрика, притормозивший у светофора. Хани вспомнились его загадочные исчезновения, и она загорелась желанием узнать, не едет ли он на свидание с какой-нибудь женщиной. От одной этой мысли ей сделалось дурно.

Она не собиралась следить за ним, однако, когда он свернул с Пальметто-стрит, она не раздумывая свернула тоже. Дорога была запружена машинами, и ей не составило труда держать между ними дистанцию в несколько машин. К ее удивлению, он въехал на стоянку центральной больницы Пак-савачи — Каунти.

Она припарковала свою машину несколькими рядами далее его фургона и стала ждать. Прошло несколько минут. Ее мысли все время возвращались к Дэшу, но так как это причиняло слишком острую боль, она стала думать о работе, которую предстояло проделать, чтобы «Черный гром» опять ожил.

Ее внимание вернулось к фургону в тот момент, когда распахнулась задняя дверца. И оттуда вышел клоун.

На нем была лиловая рубашка, заправленная в мешковатые шаровары в горошек; на голове красовался курчавый рыжий парик, на котором был завязан пиратский платок. В одной руке он держал связку разноцветных воздушных шариков, стремящихся в небо, а в другой — пластиковый пакет для мусора, который выглядел так, будто был набит подарками. Едва Хани подумала, что погналась не за тем фургоном, как показалось лицо клоуна, и она мельком уловила повязку на глазу, сделанную в виде лиловой звездочки. Хани на мгновение растерялась.

У Эрика Диллона оказалось еще одно лицо.

Так кто же он в действительности? Сколько у него обликов? Сначала Дэв. Теперь это. Она хотела было уехать, но не смогла. А потом не раздумывая бросилась вслед за ним.

Он успел скрыться, пока она добралась до вестибюля, но напасть на его след не составило труда. Вот старуха в инвалидной коляске с красным шариком. Вот ребенок с рукой в гипсе и зеленым шариком. А вот оранжевый шарик плавает над лежащим на каталке пациентом. А дальше след свернул в закоулки холла.

Она попыталась было убедить себя бросить эту затею, но тут ноги сами понесли ее к комнате медсестер.

— Простите, вы случайно не видели, здесь только что клоун не проходил? — Вопрос прозвучал по меньшей мере странно.

Молоденькая медсестра за перегородкой с искусственной рождественской веточкой в пластиковом кармашке для имени уточнила:

— Вы имеете в виду Пэтчеса?

Хани неопределенно кивнула. Вероятно, это был уже не первый визит Эрика в больницу. Не здесь ли он бывал во время своих исчезновений?

— Возможно, у него сегодня представление для детей. Подождите.

Медсестра сняла телефонную трубку, задала собеседнику на другом конце провода несколько вопросов и повесила трубку на место.

— В педиатрии, на третьем, этаже. Они как раз начинают.

Хани поблагодарила и бросилась к эскалатору. Едва она вышла на третий этаж, как услышала детский смех и визг восторга. Хани пошла на звуки к комнате отдыха в конце коридора и остановилась у двери. От нее потребовалось все ее мужество, чтобы заглянуть внутрь.

Дюжина совсем маленьких ребятишек, примерно от четырех до восьми лет, собрались в весело разукрашенной комнате. Одни были в больничных платьицах, другие — в халатах. Там были и черные, и желтые, и белые ребятишки. Несколько детей сидели в инвалидных колясках, а к некоторым была подключена медицинская аппаратура.