Танец судьбы - Люсинда Райли

Зима вступила в свои права. Из окна студии Грания наблюдала, как облака, пролетающие над серым заливом Дануорли, расцвечивали его, как чистую палитру, различными оттенками серого и голубого. Она работала без устали, иногда до самого позднего вечера, и скульптур становилось все больше.

— Ты не собираешься что-нибудь сделать со своими работами, Грания? — спросила Кэтлин однажды днем, когда привела в студию Аврору. — Я не специалист в вопросах искусства, дорогая, но все-таки вижу: они уникальны. — Кэтлин повернулась к дочери, в ее глазах читалась гордость и благоговение. — Это лучшее из всего, что ты когда-либо делала.

— Мамочка, они очень красивые! — Аврора водила пальцами по изгибам своих бронзовых копий. — Но бабушка права. Неправильно оставлять твои скульптуры здесь, где никто, кроме нас, не может их увидеть. Ты должна выставить их в галерее, чтобы их могли купить. Я хочу, чтобы все увидели меня! — рассмеялась она.

Грания, погруженная в работу над очередной скульптурой, рассеянно кивнула:

— Да, может быть, я так и поступлю.

— Ты не пойдешь с нами домой выпить чая? — спросила Кэтлин.

— Через некоторое время, мама. Я хочу закончить эту руку.

— Что ж, не задерживайся, — сказала Кэтлин. — Нам не хватает тебя за столом, правда, Аврора?

— Да, — согласилась девочка. — Мамочка, ты очень бледная. Правда, бабушка?

— Согласна с тобой, дорогая.

— Я же сказала, что скоро приду, — усмехнулась Грания. — Боже мой, мало того что мать меня постоянно пилит, так теперь к ней присоединилась и моя дочь.

— Мы тебя ждем, — кивнула Кэтлин, и они с Авророй вышли из студии.

— Бабушка!

— Что, Аврора?

— Я волнуюсь за маму.

— Я тоже, дорогая.

— Как думаешь, что с ней происходит?

— Ну... — Кэтлин уже поняла, что бессмысленно пытаться отделаться от Авроры общими фразами. — Если ты хочешь услышать правду, я скажу, что она скучает по одному человеку. Женщина в таком возрасте, как Грания, не должна быть одна.

— Это тот мужчина, которого она любила до того, как встретила папу? Мама сказала, что его зовут Мэтт. Почему Грания оставила его в Нью-Йорке, а сама приехала в Ирландию?

— Ох, Аврора, как бы я хотела это знать! Но если моей дочери что-то взбредет в голову, с ней невозможно сладить. Она не говорит ни слова.

— Он хороший человек?

— Он настоящий джентльмен, — мягко произнесла Кэтлин. — И очень любил Гранию.

— А сейчас любит, как ты думаешь?

— Он столько раз звонил нам, после того как она убежала из Нью-Йорка, что, думаю, да, он ее любил. А сейчас? — Кэтлин вздохнула. — Кто знает? Жаль, что Грания тогда отказалась поговорить с ним. Многое можно уладить, беседуя за чашкой хорошего чая.

— Но Грания ведь очень гордая?

— Да, дорогая. А теперь пойдем. — Кэтлин поежилась, чувствуя, что ветер становится сильнее. — В такую погоду нечего делать на улице.

Ханс позвонил Грании несколько дней спустя, чтобы узнать, как у нее дела и как продвигается ремонт в особняке.

— Еще я хотел спросить, сможешь ли ты встретиться со мной в Лондоне на следующей неделе. У меня есть друг — владелец галереи на Корк-стрит. Я рассказал ему о тебе и твоих новых работах, и он хочет с тобой познакомиться. Кроме того, — добавил Ханс, — перемена обстановки на несколько дней может пойти тебе на пользу. Заодно я покажу тебе недвижимость в Лондоне, которая перейдет Авроре по завещанию матери.

— Ханс, спасибо за предложение, но...

— Что «но», Грания? Ты ведь не собираешься сказать мне, что поездка в Лондон не вписывается в твой плотный график?

— Ханс, ты пытаешься давить на меня? — Грания сухо усмехнулась.

— Возможно, немного. На самом деле я просто следую распоряжениям, которые мой клиент оставил в завещании. Так поступил бы любой хороший адвокат. Я забронирую для тебя рейс до Лондона и номер в отеле на следующую среду.

— Как скажешь, Ханс, — со вздохом произнесла Грания, сдаваясь.

— Хорошо. До свидания, Грания. Скоро я снова свяжусь с тобой.

Через несколько дней Грания села за компьютер, чтобы прочитать письмо Ханса о деталях поездки в Лондон.

— Куда ты собираешься? — спросила подошедшая Аврора.

— Лечу в Лондон увидеться с Хансом.

— Тебе это пойдет на пользу, пора уже сделать перерыв. — Девочка внимательно смотрела на экран компьютера, пока Грания вводила номер паспорта, чтобы зарегистрироваться на рейс.

— Можно я сделаю это?

— А ты умеешь?

— Конечно, я всегда помогала папе.

Грания уступила дочери место. Аврора быстро вносила все необходимые данные, посмеиваясь над фотографией Грании в паспорте:

— Ты здесь такая смешная!

— Извини, но я не думаю, что твоя фотография намного лучше! — улыбнулась Грания.

— А у тебя есть мой паспорт?

— Да, он вот здесь, в папке, вместе с моим.

— Все, я закончила. Отправить на печать? — спросила Аврора.

— Да, пожалуйста. — Грания убрала паспорт в ту же папку, где лежали документы Авроры, и положила ее в ящик стола. — Тебе пора спать, юная леди.

Аврора неохотно поднялась по лестнице, почистила зубы и легла в кровать.

— Я не хотела сказать ничего плохого о твоем фото в паспорте, мамочка, — прошептала она, когда Грания пришла пожелать ей спокойной ночи. — Я считаю, что ты очень красивая.

— Спасибо, дорогая.

— Но я беспокоюсь, что если ты не заведешь себе друга в ближайшее время, то потом будет уже поздно: ты постареешь и перестанешь нравиться мужчинам. Ой!

Грания принялась щекотать Аврору, и девочка захихикала.

— Я польщена, но дело в том, что мне никто не нужен.

— А как же Мэтт? Мужчина из Америки, о котором ты мне рассказывала? Ты ведь любила его?

—Да.

— Мне кажется, ты до сих пор его любишь.

— Да, возможно, — вздохнула Грания. — Но какой смысл плакать над пролитым молоком? — Она поцеловала Аврору. — Спокойной ночи, дорогая. Сладких снов.

— Спокойной ночи, мамочка.

В среду утром Грания доехала на автомобиле до аэропорта в Корке и улетела в Лондон. Ханс встретил ее в зале прилетов, и они взяли такси до отеля «Кларидж».

— Боже мой, — воскликнула Грания, когда они вошли в шикарный сьют, забронированный Хансом, — ты наверняка потратил на него целое состояние! Ты балуешь меня!

— Ты заслужила это, и к тому же ты состоятельная женщина, твоя дочь очень богата, и вы платите мне за управление ее имуществом. А сейчас я оставлю тебя. Займись тем, что женщины обычно делают перед ужином. Увидимся в баре в восемь часов. А Роберт, владелец галереи, присоединится к нам в восемь пятнадцать.