📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгВоенныеИстория Русской армии. Том 1. От Северной войны со Швецией до Туркестанских походов, 1700–1881 - Антон Антонович Керсновский

История Русской армии. Том 1. От Северной войны со Швецией до Туркестанских походов, 1700–1881 - Антон Антонович Керсновский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 95 96 97 98 99 100 101 102 103 ... 169
Перейти на страницу:
к началу Восточной войны на бумаге внушительной цифры: 27 745 офицеров и 1 123 583 нижних чина. Император Николай, которому 30 лет докладывали лишь одно приятное, искренне верил в совершенство заведенной им военной системы. «У меня миллион штыков, — говорил он, — прикажу моему министру — и будет два, попрошу мой народ — будет три». Увы, миллион на бумаге дал на деле еле полмиллиона бойцов… Некомплект вообще против штатов достигал 20 процентов, а в «миллионную» цифру входили инвалиды, кантонисты, войска внутренней стражи, пестрая мозаика местных, гарнизонных, караульных команд… В полевых войсках пятую часть составляли разного рода нестроевые. Армию нельзя было мобилизовать, ничтожные кадры резервных частей не могли справиться с обучением призванной рекрутской массы. Ополчение же ни в коем случае не могло считаться боеспособным. Огорчение государя, всю свою жизнь стремившегося лишь к одной цели — благу России, было безмерным.

Он видел, что все огромные труды оказались бесполезными, вся тридцатилетняя работа неплодотворной, — и эти терзания сломили его железную натуру.

Крупнейшим организационным мероприятием этого царствования явилось преобразование «Свиты Его Величества по квартирмейстерской части» в Генеральный штаб. Уже в 1826 году было запрещено выпускать в Свиту молодых офицеров непосредственно из корпусов. По окончании же Турецкой войны была назначена под председательством генерала Жомини комиссия по выработке штатов Генерального штаба и учреждению высшего военно-научного заведения. Труды этой комиссии привели к разработке в 1832 году штатов Генерального штаба (17 генералов, 80 штаб- и 200 обер-офицеров) и учреждению Императорской военной академии, первым начальником которой стал Жомини.

Швейцарский военный мыслитель пожал плоды многолетней и планомерной работы князя П. М. Волконского. Отцом российского Генерального штаба был Волконский — Жомини был лишь «швейцарцем-гувернером», причем нельзя сказать, чтоб гувернером особенно удачным. Он мыслил Генеральный штаб герметически замкнутой, наглухо изолированной от армии корпорацией. Армия, войска — сами по себе. Генеральный штаб — сам по себе. Колонновожатые Волконского знали и понимали войска — академики Жомини обратились в каких-то военных институток, совершенно незнакомых с военными возможностями и строевой жизнью. С этого времени пошел отрыв Генерального штаба от войск — жесточайший промах российской военной организации, который так никогда и не удалось исправить… Переход из Генерального штаба в другие ведомства и в строй был невозможен — долгое время считалась неуместной даже преподавательская деятельность в военно-учебных заведениях. Иными словами — Генеральный штаб стал существовать только для Генерального штаба…

Академия была храмом отвлеченной военной науки, с уходом Жомини став храмом военной схоластики. Когда в 1834 году Жомини ушел на покой, начальником академии был назначен генерал Сухозанет 1-й, пробывший на этой должности все царствование Николая I. Плохо разбираясь в вопросах военной науки, он обращал внимание лишь на строевую часть, внешнее благоустройство. Учебной частью стал заведывать генерал Шуберт, начальник Генерального штаба, бывший в то же время директором военно-топографического депо и сведший все преподавание к одностороннему увлечению математическими дисциплинами при почти что полном пренебрежении стратегией и тактикой. Академия стала выпускать превосходных чертежников, недурных астрономов, лихих наездников, но весьма посредственных квартирмейстеров.

Служба офицера Генерального штаба была неблагодарной. Производство было лишь на открывающиеся в самой «корпорации» вакансии, а таковые были очень редки. Получить генеральский чин было гораздо труднее, чем в строю, тем более что офицерам Генерального штаба полков не давали. По производстве в генерал-майоры они могли получить бригаду, но это случалось чрезвычайно редко. В 1843 году офицерам Генерального штаба было разрешено возвращаться в строй, но исключительно на вакансии в той части, где они прежде служили. Обычным завершением карьеры здесь был чин полковника. Все это имело результатом сокращение числа кандидатов в Генеральный штаб. Источник его пополнения начал быстро иссякать — и в 1851 году из всей миллионной русской армии изъявило желание поступить в академию всего 7 офицеров!

Это обстоятельство сильно встревожило государя, оказавшего академии ряд милостей: офицерам Генерального штаба дано усиленное содержание, обеспечено движение по службе и предоставлено право возвращаться в строй без всяких ограничений. Ряд старших начальников определился слушателями академии, и престиж ее сразу возрос: с 1852 по 1856 год, несмотря на войну, ежегодно поступало по 35–40 человек.

Важнейшим военным деятелем царствования императора Николая I был фельдмаршал Паскевич, граф Эриванский, светлейший князь Варшавский.

Паскевич пользовался неограниченным доверием императора. В продолжение четверти столетия — с Польской кампании до Восточной войны включительно — он являлся полным хозяином российской вооруженной силы.

Человек безусловно одаренный, умный, честолюбивый и в высшей степени властный, Паскевич имел счастье с самой молодости обратить на себя внимание всех крупных военачальников великого века и составить себе блестящую карьеру. Он покрыл себя славой под Смоленском во главе 26-й дивизии, а после войны получил 1-ю гвардейскую дивизию, где имел подчиненными великих князей — Николая Павловича, командира 2-й бригады, и Михаила Павловича, командира Петровской бригады. Император Николай всю жизнь звал его своим «отцом-командиром» — и мнение «Ивана Федоровича» в его глазах являлось непогрешимым.

При всех своих достоинствах Паскевич обладал очень большими недостатками. Его властолюбие и деспотическая манера обращения с подчиненными делали его очень неприятным начальником, тем более что, приписывая все успехи всегда только себе, он все неудачи взваливал на подчиненных (качество, повторившееся затем в другом крупном военачальнике — Брусилове). Военные дарования Паскевича бесспорны, но чрезмерно переоценены современниками, доходившими в своей лести всесильному фельдмаршалу до самого недостойного угодничания. В 1847 году, еще при жизни Николая I и в апогей могущества Паскевича, Н. Устрялов предпринял панегирическое описание царствования. Описывая вторжение в Закавказье Аббаса Мирзы в 1826 году, Устрялов не постеснялся написать: «Под стенами Елисаветполя встретил его тот, кому судьба предназначила быть в наше время грозою врагов России в Азии и Европе, вождь, достойный русского воинства, — там встретил его Паскевич».

Со времен Потемкина ни один военный деятель не был осыпан щедротами монарха в такой степени: он получил чин генерал-фельдмаршала, орден Святого Георгия I степени, титул графа Эриванского, затем светлейшего князя Варшавского, богатые вотчины, щедрые денежные подарки (например, миллион рублей из персидской контрибуции). Как полководец он отлично зарекомендовал себя в Эриванскую кампанию с персами и особенно в Эрзерумскую против турок, имея оба раза бесподобные кавказские войска и лихих кавказских командиров. В Польшу он прибыл уже «на готовое» после Дибича. Венгерский поход проведен им очень посредственно, а в Восточную войну, на Дунае, его полководчество оказалось совершенно несостоятельным. Молодым генералом он отлично отдавал себе отчет в неустройствах нашей военной системы, став же фельдмаршалом, получив всю полноту власти, ничего не сделал для исправления этих неустройств. Паскевич ничего не дал армии, с его именем

1 ... 95 96 97 98 99 100 101 102 103 ... 169
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?