Королевская кровь. Книга 7 - Ирина Котова

Гнев не утих и когда король дослушал рассказ двух змеестражниц, подпитываясь изумлением от того, что дурной змееныш ещё и посмел ночью его дразнить. Но сейчас, под успокаивающее шипение хвостатых овиентисов – духов воздуха – Инландер расслабился и попросил повторить все с самого начала. И слушал теперь с тонкой усмешкой, периодически качая головой.

Лорд Палмер, с утра безошибочно распознавший признаки монаршего гнева и затаившийся было, осмелился через пару часов заглянуть в кабинет – ибо очередь жаждущих встречи с его величеством росла. Увидел короля, обвитого призрачными змеюками, одна из которых что-то нежно шипела в его ухо, а вторая с наслаждением пила кровь из запястья, побледнел и понятливо захлопнул дверь. Есть вещи, к которым трудно привыкнуть, даже если ты двадцать лет уже работаешь в экстремальных условиях.

Луциус посмотрел вслед сбежавшему секретарю, ласково почесал шипящую стражницу за глазом – там было самое чувствительное место, – и задал неожиданный вопрос:

– Так вы любите молоко, девочки? Почему не говорили?

– Неее отказалиссссь бы, – прошипела «девочка» с наслаждением, отрываясь от его запястья и зализывая ранки языком. – Тыссс не ссспрашивал. – Она поползла вверх по его руке – а вторая, та, что рассказывала, спустилась вниз и впилась в другую руку.

Луциус даже не поморщился. Привык.

– Мы правильно всссе ссссделали, хосссяин? – лениво поинтересовалась наглотавшаяся крови овиентис, отираясь башкой об его подбородок, как кошка. – Онассс хотела его убить! – наябедничала она на подругу.

– И почему не убили? – спросил Луциус. Змеица, пьющая кровь, подняла голову от его запястья и раздраженно фыркнула.

– Мы хотели, – заверила его ласкающаяся стражница. – Энергия чужая-ссссссс. Но попробовали кровь. Такая же-ссс, как у тебя-ссс… Нельзсяя!

– Правильно, – успокоил он «девочек». Наконец, напилась и вторая и тоже поднялась вверх, мирно положив белую голову ему на плечо. – Но каков наглец, да?

– Тожессс сссамое про тебя-ссс говорил твой отессс, Лиссси, – прошуршала овиентис ехидно. Он хмыкнул, вставая – и змеи шустро сползли вниз, направились к углам, становясь все более прозрачными. Одна вдруг остановилась, повернулась и задумчиво стукнула несколько раз хвостом по полу, привлекая его внимание.

– Что? – с улыбкой спросил Луциус. Стражниц звали Инри, что означало «серебряная», и Осси – «дуновение». Эти духи жили в его семье очень давно, и были Луциусу как няньки – с ними он играл в колыбели, когда ему не было и года, с ними рос, гулял – и вот сейчас они добровольно оставались его охранницами. И семейных секретов они знали очень много.

– Молокассс прикажсссии ссссюда приносссить, – прошелестела змея. – А то уйду-ссс к ветерку. И младенцсееев поскорее хотим-ссс. С ними мы молодеем-ссс.

Последний, кого они пестовали, был Лоуренс. И Инландер вспомнил о младшем сыне, нахмурился.

– Почему вы мне не сказали про Лену и дядю Людвига? – поинтересовался он. Но без нажима – старушки были очень обидчивы.

– Они-ссс тоже дети Воздухассс, – коротко ответила змея. – Магдалена кормила насссс грудью, не кривилассссь. Мы ссскорбим о ней. Сссильная была, хоть и несссчастная. И зссслоссстью отравленная. Молокоссс, хозяин!

– Будет, – кивнул он. – Отдыхайте.

Можно было бы оставить дерзкого змееныша в покое. Но, во-первых, проступок требовал воздаяния, а во-вторых, нужно всегда доводить задуманное до конца. Пока Ленни не встанет на крыло, расслабляться не стоит. И пусть его аура укреплялась с каждым днем.

Всегда должен быть запасной вариант.

Король Инляндии попробовал было заняться делами – но нерастраченный гнев покалывал тело, прорывался выскользнувшими клыками и шипением, пугая придворных. И он приказал отменить все встречи, набрал трясущимися от плещущихся внутри сил руками телефон любимой женщины. Той, что всегда умела гасить его страсть и ярость.

– Лотти, ты дома? – спросил он нетерпеливо. Послушал ответ, раздраженно хмыкнул. – Возвращайся. Ты нужна мне сейчас.

Через полчаса он шагнул к ней – леди Лотта, одетая на выход, ждала его у окна, и глаза ее были печальны. И он, ощутив привычную вину, поцеловал ее, надел на палец кольцо стоимостью с два ее графства – и нетерпеливо потянул в кровать.

Он не мог сейчас воздать дерзкому змеенышу – зато со всей яростью потомка бога выместил свою злость, переплавившуюся в любовный угар, на его матери. И затем, присмиревший и тихий, обнял ее, уткнулся губами в мокрый висок – и забормотал тяжелые, виноватые слова любви и просьбы о прощении.

С каждым днем свободы его потребность в ней росла – и каждое утро он начинал с молитв божественному первопредку. Дать ему еще время. Дать ему возможность исправить все. Дать ему сделать ее своей женой, королевой, потому что он жизни без нее не представлял.

– Я не сержусь на тебя, Лици, – хрипловато и мягко проговорила леди Шарлотта, когда он замолчал, целуя ее в плечо. Погладила его по волосам, поцеловала в лоб. – Мне хорошо, жесток ты или ласков. Я люблю тебя.

От этих слов он расслабился и почти задремал рядом с ней. Можно было позволить себе еще полчаса счастья.

А змееныш подождет. Ему полезно понервничать.

Магуниверситет, вторник

– И что будем делать? – спросил Дмитро Поляна у мрачного Ситникова. Они, как всегда по вторникам и четвергам, пришли с утра на занятие к профессору Тротту. Успели уже и самостоятельно размяться в тренировочном зале университета, и поперебрасываться свернутыми разрядами, а инляндец все не появлялся.

Часы показывали шесть часов двенадцать минут. И отсутствие педантичного до дотошности Тротта казалось невероятным. Будто основы мира пошатнулись.

– Позвоню ему, – Матвей неохотно достал телефон. Нажал на кнопку, долго слушал гудки вызова, пока приятный женский голос не оповестил, что абонент не может сейчас ответить. – Не отвечает, Димыч.

– Занят? – предположил Поляна, поежившись – зал был холодным, и разогретое тело остывало. – Александра Данилыча вчера ты тоже не застал. Может, вместе работают над чем-то настолько важным, что не могут отвлекаться?

– И не предупредил? Тротт? – буркнул Ситников недоверчиво.

– Всякое бывает, – философски заметил Дмитро.

Семикурсники уселись на скамейку и принялись терпеливо ждать. Но терпения надолго не хватило.

– Попробую-ка я шагнуть к нему, – обеспокоенно сказал Матвей в половине седьмого. – Не нравится мне это.

– А если реально занят? – разумно возразил Димка. – Он же тебя в стазис кинет, чтоб не мешал, и так и оставит. Для опытов.

Они проржались, замолчали. Тишина стала тревожной. Матвей встал, молча задвигал руками, открывая Зеркало – и едва успел присесть и закрыть лицо локтем. Переход вздулся пузырем и рассыпался стихийными осколками.