Армстронги. Загадка династии - Эндрю О'Коннор

– Он позаботился, чтобы дело было сделано, прежде чем выдергивать ее из страны, – шепнул Чарльз Виктории, и она прыснула от смеха.

– И вот теперь мы живем в вашей восхитительной колонии, – с улыбкой сказала Марианна.

– Это не колония, дорогая, – поправил ее Томми. – Это отдельная страна, часть Соединенного Королевства.

– Но как долго все это еще продолжится? – сказала Арабелла. – Судя по всему, уже очень скоро она может стать независимой.

– Если они попробуют получить независимость, сначала будет война, – заявил Чарльз.

– О, пожалуйста, только больше никаких колониальных войн! Я этого не вынесу! – воскликнула Марианна.

– Я бы на вашем месте не волновалась по этому поводу: мы, ирландцы, – большие мастера поговорить о вещах, которые никогда не сбываются, – успокоила ее Арабелла.

– Да, ирландцы и вправду любят поговорить, – подтвердила Марианна. – Один наш сосед в Южной Африке женился на ирландке. Мы еще звали ее «наша Ирландская Китти». Ну, и эта бедняжка вскоре, конечно, стала законченной алкоголичкой, после чего мы стали называть ее «Китти Виски»!

Чарльз просматривал в библиотеке бухгалтерские книги по аренде, а Джеймс с угрюмым видом сидел напротив него.

– Это просто неслыханно, – пожаловался Чарльз. – В этом году должников по ренте еще больше, чем в прошлом, когда всем этим шоу заправлял отец!

– Я в курсе, – ответил Джеймс.

– Но в этом году они уже не могут ссылаться на плохой урожай. Погода все время стояла благоприятная.

Джеймс пожал плечами.

– Если смотреть на картину в целом, то большинство фермеров платят вовремя, и в должниках у нас только небольшое их число, – заметил он.

Чарльз со злостью захлопнул книгу.

– Они водят нас за нос! Я устал, меня уже тошнит от этих фокусов!

– Если хочешь знать мое мнение, то некоторые фермеры тоже устали и их точно так же тошнит от тебя!

– От меня? Но я же к ним вообще не приближаюсь и не вмешиваюсь в их дела – с чего бы им на меня злиться?

– Вот именно! Ты не проявляешь никакого интереса ни к ним самим, ни к тому, как они живут.

Чарльз с высокомерным видом откинулся на спинку своего кресла.

– А что я, собственно, должен делать? Посещать их лачуги и делать вид, что наслаждаюсь их кошмарной стряпней, пока их отпрыски хватают меня своими грязными руками?

– Да, если это потребуется, чтобы достичь с ними взаимопонимания.

– Мне абсолютно неинтересно достигать с ними взаимопонимания или потворствовать им.

– И то, что ты тогда сдал пойманных браконьеров в полицию, также выставило тебя в очень плохом свете.

– Я действительно не понимаю, что творится в этой стране! Когда человек здесь не может защитить права на свои собственные рыбные угодья, а также не должен ожидать нормальных деловых отношений с арендаторами и получения от них платежей без того, чтобы выслушивать их слезливые истории и скорбные душеизлияния!

Джеймс тяжко вздохнул:

– Да, их возмущает необходимость платить ренту, потому что, в первую очередь, они считают своей эту землю, которую мы у них украли.

– Эта земля была дана нашим предкам Короной – и мы ничего не крали у этого дурачья! К тому же я не могу вести свои дела, базируясь на исправлении каких-то воображаемых исторических напастей, имевших место задолго до моего рождения и к которым я лично не имею никакого отношения. Мне необходимо, чтобы мое поместье приносило доход…

– Чтобы тратить его на всякие экстравагантные вечеринки и вести роскошный образ жизни? – насмешливо бросил Джеймс.

– Чтобы тратить его так, как я сочту нужным, потому что это мои деньги! – резко отрезал Чарльз. – Нет… нет, я не собираюсь допускать этого впредь. Я считаю, что фермеры просто пользуются тем, что отца больше нет с нами. – Он открыл одну из бухгалтерских книг. – Вот эта семья, Малруни, они задолжали за шесть месяцев. Мы скажем им, чтобы они рассчитались немедленно. Я здесь веду бизнес, а не занимаюсь благотворительностью.

Чарльз быстро ехал на машине по территории поместья; сидевший рядом с ним Джеймс изо всех сил вцепился в ручку.

Чарльз повернул в ворота, проехал по грязной колее и резко затормозил перед хижиной – куры и гуси кинулись из-под колес врассыпную.

Навстречу Чарльзу, выскочившему из автомобиля, и сопровождавшему его Джеймсу из дома вышли мужчина и женщина.

– А, это вы, лорд Армстронг? – сказал Джек Малруни.

– Да, конечно я, кто же еще? – ответил Чарльз. Такая фальшь со стороны фермера вызвала в нем раздражение.

– Ваш визит – большая честь для нас. Я – Морин Малруни, – сказала женщина, слегка присев в реверансе.

– Вы приехали, чтобы взглянуть на наших больных телят? – Лицо Джека напряженно нахмурилось.

– Нет. Боюсь, что у меня совсем нет времени смотреть на ваших больных телят. Я здесь для того, чтобы обсудить долги по вашей ренте, – сказал Чарльз.

– Мы по ночам спать не можем, так переживаем об этом, – заверила его Морин. – Может быть, зайдете и обговорим это за чаем с лепешками?

– У меня действительно совершенно нет времени, но все равно спасибо. Джеймс! Какова сумма долга? – резко бросил Чарльз.

– Пять фунтов четыре шиллинга, – неловко замявшись, ответил Джеймс.

– Пять фунтов четыре шиллинга. Мы дадим вам три месяца, чтобы расплатиться – думаю, это будет разумный срок, – заключил Чарльз.

Морин и Джек переглянулись в сильной тревоге.

– Но нам никогда не заплатить такие деньги за это время. Сейчас наши телята заболели и мы просто не можем вывести их на рынок.

Чарльз огляделся по сторонам:

– У вас есть куры, гуси и овцы. Продайте, что сможете, вот и заработаете.

– Но, ваша светлость, это все равно не принесет столько денег!

– Послушайте, мне жаль, что вы попали в такое затруднительное положение, – мне правда жаль. Но все это не мои проблемы. Я сдал вам землю и этот дом, и на этом мое участие заканчивается, – заявил Чарльз.

Джек повернулся и обратился к Джеймсу, который стоял молча.

– Мистер Джеймс!

– Мистер Джеймс не имеет здесь права голоса. Лорд Армстронг не он, а я. Так что до свидания. – Чарльз развернулся и впрыгнул в свой автомобиль. – Джеймс, ты едешь или хочешь возвращаться отсюда пешком?

Джеймс неохотно подошел и сел в машину, не проронив ни слова.

– Вот так и надо действовать – шутки в сторону. Они нас за это только больше станут уважать, – сказал Чарльз, объезжая яму на дороге.

В тот вечер Джеймс сидел в своем фермерском доме на территории поместья на диване перед ярко пылающим в очаге огнем. Было уже далеко за одиннадцать, и он начал беспокоиться. Неожиданно в дверь постучали, и он пошел открывать. Вошла Долли Кэссиди. Они обнялись и поцеловались.