Русско-турецкая война 1686–1700 годов - Андрей Геннадьевич Гуськов

местах» и «иметь всякую осторожность и безпрестанные по всем путем, где обыкли неприятели ходить, сторожи и проезды, чтоб неприятелей под малороссийские городы не допустить». Голицын направил для этой цели стрелецкий полк А. А. Чубарова, Мазепа — казаков киевского и переяславского полков во главе с полковниками Г. Коробченко (Коровченко или Коровка-Вольский) и Я. Головченко[879]. Численность киевского гарнизона летом 1689 г. составляла 2,2 тыс. человек, включая жилой рейтарский полк полковника Я. Иваницкого (169 человек), жилой солдатский полк полковника А. Рубцова (539 человек), стрелецкие полки полковников С. Капустина (580 человек), И. Ушакова (533 человека) и А. Обухова (366 человек)[880].

Меры эти оказались весьма своевременными. В самом конце мая из Белгородской орды под Киев двинулись 1200 ногайцев под предводительством Бек-мурзы Кантемирова сына Уракова, ища, «где б им достать ясырю или что случитца». По пути орда пленила безоружных казаков, шедших «для покупки соли» в Белую Церковь, а затем, «не займуя литовской стороны», ударила на «ближние места» под Киевом, захватив там «животинные» и «конские стада»[881].

13 июня «в шестом часу дни» в Киев примчался «с отъезжего караула» рейтар Киевского полка, сообщив о появлении большого числа татар, переправлявшихся через р. Лыбедь. Воевода М. Г. Ромодановский немедленно отдал приказ «выстрелить из вестовых пушек для осторожности уездных и всяких чинов людей». Против татар были высланы подразделения киевского гарнизона: рейтары Я. Иваницкого, стрельцы С. Капустина, И. Ушакова и А. Обухова, солдаты А. Рубцова (Рубкова). В тот же день у русских войск «с теми татары за Лыбедью против Кириловского монастыря был бой», в результате которого «многих татар побили и скотцкие стада у татар отбили и взяли в языцех татарина» (отправлен к Голицыну 15 июня). Одновременно Ромодановский «наскоро» послал гонца к киевскому полковнику Г. Коровченко, расположившемуся с полком «для осторожности от приходу неприятелских бусурманских приходов» у Триполья (в 30 верстах от города), с приказом преследовать и громить отходящих татар[882].

А. А. Чубаров в отписке Голицыну свидетельствовал, что 13 июня, двигаясь вместе с Головченко к Лебедину лесу, они соединились с киевлянами Г. Коровченко у урочища Кагарлык. В тот же день (о получении известия от Ромодановского здесь ничего не говорится) объединенный отряд обнаружил татарскую сакму, ведущую к Киеву, и начал преследование. В результате отходившие из-под Киева татары 16 июня были настигнуты русско-украинским отрядом под Ольховцем, недалеко от Капустиной долины. В ходе двухдневных боев неприятель был разгромлен, скот и пленные отбиты, в плен попали 20 татар, двоих из которых отправили к Мазепе, а тот, в свою очередь, переправил их к Голицыну. С сеунчом об этой победе был отправлен в Разрядный приказ И. В. Извольский[883].

23 июня, стоя на Коломаке, Мазепа и Голицын определили («усоветовали и постановили») конфигурацию сил для прикрытия южных рубежей России («для опасения от неприятелских приходов») после окончания похода. В Новобогородицке должен был остаться полк И. Ф. Волынского, включавший в себя ратных людей других полков, которых Голицын и его «сходные товарищи» оставили там «за поздной приезд». К нему «в прибавку» оставался Острогожский полк (1,5 тыс. человек) во главе с полковником И. Сасом, пришедший из Батурина московский стрелецкий полк стольника Ф. Колзакова, а также сердюцкий пехотный полк Еремея Андреева. По р. Орели Мазепа должен был расставить 3 конных компанейских полка и 2 пехотных сердюцких. В Переволочне для контроля днепровских переправ решили оставить полк А. А. Чубарова, 500 киевских казаков Г. Коровченко и еще один пехотный сердюцкий полк. Войска, расположенные на р. Самаре и Орели, поступали под верховное командование И. Ф. Волынского и должны были идти к нему «для промыслу и поиску над неприятели» по первому зову[884].

Как и в прошлом году, летом 1689 г. татары предприняли ряд нападений на Изюмскую черту, хотя, судя по всему, не таких интенсивных. В начале июня перекопский бей Шан-Гирей султан послал из Крыма Доймеш-агу с пятидесятью татарами «для языков с ведома хана крымского». По дороге на р. Самаре к небольшому отряду присоединилось 400 крымских и азовских татар и 50 запорожцев. Объединенный отряд двинулся под слободские города Изюмской черты — Змиев, Бишкин, Лиман. Один из крымских татар отлучился от отряда, чтобы напоить коня в Северском Донце, был пойман казаками и отвезен в Змиев, откуда местный воевода, стольник Семен Дурново, отослал его в Белгород. 26 июля он был допрошен «через огонь» (в связи со слухами об эпидемии в Крыму) в белгородской разрядной избе, после чего командующий Белгородским разрядом Б. П. Шереметев послал своему сходному товарищу, думному дворянину и чугуевскому воеводе С. Б. Ловчикову, распоряжение об усилении бдительности в слободских городах. Одновременно Шереметев приказал харьковскому полковнику Г. Донцу послать к Ловчикову харьковских казаков во главе со своим сыном Константином «для береженья тамошних городов от приходу тех и иных воинских людей»; сам харьковский полковник должен был готов выдвинуться «по подлинным вестям» с остальными казаками. Аналогичный указ был послан в Ахтырку к тамошнему полковнику И. Перекрестову[885].

Несмотря на предпринятые меры предосторожности и своевременно полученные данные о татарских загонах, в июле небольшие отряды ордынцев все же смогли прорваться к городам Изюмской черты. 22 июля татары пришли под Бишкин, где захватили в плен «многих людей», в том числе казака Сергея Грицко, которого отвезли в Крым, а в конце месяца захватили 33 человека и убили семерых под Лиманом[886]. Кроме того, небольшие татарские отряды разбойничали в мае и в августе южнее черты, в районе Тора[887].

Взаимодействие России с польским союзником в 1689 г.

В 1689 г. австрийские войска вновь действовали успешно, нанеся в июле — августе и ноябре османам ряд поражений и освободив Южную Сербию. Это стало пиком успехов Священной лиги в войне с Портой[888]. Польское войско ограничилось в 1689 гг. неудачным походом под Каменец-Подольский, а отношения Москвы и Варшавы в этот период свелись к взаимному информированию о военных операциях и отчасти — к обвинениям в невыполнении союзнических обязательств.

Перед отправлением в поход из Сум (то есть в марте 1689 г.), В. В. Голицын отправил в Речь Посполитую к коронному и литовскому великим гетманам С. Яблоновскому и К. Я. Сапеге краснопольского сотника Сумского полка Прокофия Андреева. 3 апреля он прибыл во Львов, явившись некоему «губернатору Гладковскому, которой правит на гетманском месте». Тот, ознакомившись с проезжими грамотами Андреева, в тот же день выделил ему подводы и назначил пристава до Варшавы. Подъезжая к Варшаве, сотник встретил покинувшего город