Дама с собачкой - Олег Дивов

Когда за мной пришел Крис, я маялась от безделья. Он открыл купол, подал мне руку. Разрешил снять скафандр.

— Так что за идея?

— Мне на десять минут нужен терминал связи. Стационарный.

— Зачем?

— Хочу с отцом поговорить.

Крис смотрел на меня странно.

— Делька, что за фокусы? А в пути ты никак не можешь?..

— Не знаю. Вдруг не получится? Я пробовала выйти на связь с борта «Дельфина», но мощности не хватило. А еще я хочу, чтобы у папы было время для организации достойной встречи.

Крис только закатил глаза. Но обещал? Обещал. Пришлось ему проводить меня на пост связи.

Ответа пришлось ждать три минуты.

— Пап, привет, — быстро заговорила я. — Я коротко. Криса нашли, он живой. Везем домой.

У папы хватило силы воли не разразиться фонтаном эмоций.

— Но у нас проблемы. Корабли едва дышат. Мы выходим в точку, известную как Хилирский тоннель, или проход за Хилирой. — Я назвала координаты.

— Встретить? — буднично спросил папа.

— Я как раз хотела сказать. Помнишь того человека из школьного попечительского совета? Он может помочь с арендой кораблей.

— Это тот престарелый ловелас? — усмехнулся папа.

— Он самый. Между прочим, он шикарно ухаживал за женщинами, чем выгодно отличался от моих одноклассников. Сделаешь?

— Разумеется. Крису скажи, тут его заждались.

— Что у вас нового?

— Ничего, кроме того, что лорд Рассел в тюрьме. На очереди Бенни Хэтфилд, который сдуру вошел с ним в долю.

— Нормально. Порядочному человеку совсем не вредно хотя бы месяц провести в тюрьме. Это закаляет характер. Знаю по себе.

Папа ничего не сказал. Но я надеялась, что он понял.

— Когда вы стартуете?

— Дня через два.

— Я буду ждать вас.

Я отключила связь, подумала: если Куруги и перехватил этот разговор, то особой пользы ему от того не будет. Этот разговор надо было предотвращать, а не перехватывать.

Люблю устраивать сюрпризы.

* * *

Мы оставили на Дивайне все лишнее. Технику свезли в пещеру, заодно сводили Лура в Яйцо. Лур пришел в священный восторженный ужас, долго не мог решиться взять на себя управление. Павлов уговорил. Я следила за ними с боковой галерейки и слов не слышала. Просто видела, как две маленькие с такой дистанции фигурки суетятся в самом, возможно, интересном месте нашей Галактики.

Людей удалось разместить в трюмах «Дельфинов» хоть и тесно, но все-таки с минимальным комфортом. Ничего, это до Хилиры самое большее. Можно потерпеть. Никто, впрочем, и не жаловался. Женщины только очень волновались. После нескольких лет той жизни, какую они вели, было страшно возвращаться в мир нормальных людей. А Крис собрал мужчин и сказал:

— Парни, у них от кого-то из вас есть или вот-вот появятся дети. Выберемся — проведем генную экспертизу. Девки для нас сделали много. Думаю, будет справедливо, если… — Он сурово оглядел беглецов.

Мужчины негромко согласились. Ну, дети же, конечно, отцам надо будет их признать, а там как пойдет.

Никто не боялся, что на «большой земле» останется не у дел или в одиночестве. Наверное, потому, что оставаться в той же компании, зато на дикой планете или в рабстве, было страшней. Да и государство небось поможет. Социальное пособие на первое время лишним не будет.

Баба Лиза опять подтвердила свою квалификацию: ни при старте, ни при парковке по трюмам транспортов оба корабля даже не тряхнуло. И дальше мы тихонько поплыли домой.

«Дельфины» разрешалось покидать только пилотам, которые вели транспорты. Пилоты работали в скафандрах. Лура, который много чего осознал в Яйце, держали в рубке «Дельфина-1». Оттуда он корректировал курс и раздавал ценные указания. Он научился говорить медленно, плавно и с достоинством, больше не пугался голоса в голове и, кажется, нашел свое место в жизни.

Ровно за одиннадцать часов мы дошли до тоннеля. И там Лур сказал: стоим, ждем. Идти в тоннель без лоцмана нельзя. Простояли. Потом снова заработали двигатели, и мы погрузились в тоннель. Оглянувшись на прощание, я еще раз вспомнила красоту Дивайна. И только тут обратила внимание, что планета подает ровные, четкие сигналы.

Август Маккинби все-таки оставил там личные маяки.

Что ж, Крису нечего волноваться за будущее. У него есть покупатель на краденую у Куруги карточку.

Я совершенно не удивилась, что путь через тоннель занял ровно одиннадцать часов. И тогда подумала: а если периодичность включений-выключений маяка объясняется именно этим? Ведь Лур указывал нам не только курс, но и оптимальную скорость. Так, может, дело в том, что пилоты Чужих могли работать не более одиннадцати часов кряду, а сменные бригады их менталитет не предусматривал? Прошли кусок — отдохнули. Прошли еще кусок — тоже отдохнули.

В виду окончания тоннеля мы распрощались с тяжелыми транспортами. «Дельфины» мягко выскользнули в космос. Лур сказал, что оставшийся участок безопасен, и наша Ариадна пожелала счастливого пути.

Жаль, что Ариадна не знала менталитета людей.

Нас встречали у выхода на безопасном расстоянии, но плотно перекрыв оба возможных маневра — к Гамме или к Хилире.

Восемь боевых кораблей. Ишь ты, какая честь. За двумя малыми грузовиками аж восемь фрегатов.

— Это они от отчаяния, — заметил Август, рассматривая корабли.

— Один-единственный «Крылатый» разнес бы их вдребезги, — фыркнул Крис. — Проблема в том, что у нас нет «Крылатого».

— Их много, — сказала баба Лиза. — Слишком. Будут мешать друг другу. Предлагаю на одном корабле собрать всех людей, а второй использовать как приманку. Один корабль я проведу.

— Неплохая идея, — согласился Август.

Мне пришел вызов. Я сначала включила запись, а потом ответила. Ну конечно, кто еще это мог быть, кроме Куруги?

— Офелия, я чрезвычайно рад, что вы вернулись.

— Полковник, вы опасно флиртуете. Еще немного, и я подумаю, что вы меня домогаетесь.

— Шутите? Настроение хорошее? Тогда я скажу вам нечто приятное. У меня есть предложение для вас. Для всех вас. Я сохраню вам жизнь.

— Ценой чипа в мозгах?

— Ну, Офелия, бесплатный сыр только в мышеловке бывает. За все приходится платить. За жизнь — свободой, за свободу — жизнью. Самое главное, что мое предложение не предполагает насилия. Вы делаете выбор свободно, без принуждения. Вы выбираете жизнь — и платите за нее свободой. Или вы выбираете свободу — и платите жизнью. Никто не может заставить вас решить, что вам милее: быть несвободной, но живой или свободной, но мертвой.

— Это не то предложение, которого я ждала от вас. Впрочем, я подумаю. Одиннадцать часов.