В борьбе за Белую Россию. Холодная гражданская война - Андрей Окулов

«Аксель» вывезла (на фотопленках) «Крутой маршрут» Е. Гинзбург, «Феникс-66» (около 600 стр.), большое количество документов и писем, в том числе письмо от Галанскова. Он сообщил, что попросит Добровольского сказать Буковскому:

«…согласны с его гениальным текстом письма с критикой НТС (хотя этот текст принадлежит другому соавтору) и больше никаких дел с НТС иметь не хотим (…) вся эта химера нужна нам только для того, чтобы предотвратить возможные салонные разговоры Буковского (особенно в пьяном виде). Ведь достаточно одного неосторожного слова об НТС, и все полетит к чертям».

Теперь краткая запись Закрытого сектора НТС о самом Буковском.

«Буковский. Рабочая кличка “Дубов”. Связь продолжалась с августа 1965 года по март 1971 года. Прервалась в связи с его последним арестом. Было проведено 10 личных встреч с курьерами НТС. Перерывы в сотрудничестве вызваны арестами Буковского в декабре 1965 и январе 1967 гт. В это время НТС проводил за границей акции в его защиту, оказывая ему материальную помощь (через мать и других посредников),

Буковский знал о связи Галанскова с НТС, но Галансков не посвящал его в детали этой связи, о чем нас предупредил. После письма Буковского и Есенина-Вольпина с критикой в адрес НТС произошла размолвка между Буковским, с одной стороны, и Галансковым и Добровольским — с другой, что привело к тому, что Галансков и Добровольский просили вести связь с Буковским не через них, а отдельно. По совету Галанскова в январе 1967 года Буковскому было послано соответствующее письмо, которое, но нашим сведениям, должно было быть им получено незадолго до ареста.

В ноябре 1970 года Буковский послал через американского журналиста письмо на один из контактных адресов НТС; письмо было опущено в Италии (…).

В январе 1971 года курьер НТС объяснил Буковскому, что при той гласности, с которой проводятся общественные акции, операция с переброской печатной техники уже невозможна.

В феврале 1971 в представительство НТС в Париже приходит выехавший из Москвы Свечинский с просьбой от Буковского прислать хотя бы чертежи множительного аппарата.

29 марта 1971 года — арест Буковского».

«Помню мое первое прозрение, году в 65-м, когда кто-то из друзей передал мне конверт от заезжего энтэзсовского курьера, — пишет Буковский. — Уже это одно неприятно поразило меня: я ведь ранее никогда не просил контактов с ними. Но то, что было в конверте, поразило меня гораздо больше: плотно, почти без интервалов напечатанная на машинке, там лежала “инструкция” о том, как создавать “пятерки” (…), а также письмо, адресованное мне, с предложением… взорвать Мавзолей Ленина (…). Словом, весь джентльменский набор. Ворвись в тот момент КГБ в мою квартиру, хороший был бы им подарок. Разумеется, тогда я только посмеялся над незадачливыми конспираторами и сжег свой непрошеный джентльменский набор, но мысль об этом эпизоде не оставляла меня».

Буковский, надо думать, хочет создать впечатление, что этим закончилась его связь с НТС, которой он «не просил». Однако в 1965 году его связь с организацией только начиналась и продолжалась до 1971 года. И жаль, что письмо с «предложением взорвать мавзолей» было поспешно уничтожено: документ мог бы придать вес обвинениям Буковского. В архивах Закрытого сектора НТС такого «предложения» нет. Но там, к примеру, хранится письмо Буковского, посланное в 1970 году на один из контактных адресов НТС (опущено за границей).

«Мой товарищ в ближайшее время не сможет приехать к вам, т. к. ему не удалось добиться командировки. Однако у меня разработан другой способ поставки тех вещей, о которых я просил. Дело в том, что один мой товарищ работает в Международном аэропорту Шереметьево и может нам помочь. Если вы подберете человека достаточно надежною и смелою, то он может провезти все, что захочет и что нам надо. К этому письму прилагаю подробный план служебных помещений аэропорта Шереметьево. Если ваш друг известит нас хотя бы за неделю о времени, дне и стране, из которой он прилетит, то его встретит мой друг и поможет пройти. Как это сделать…» Следует схема и описание операции.

А вот выдержка из «Вечерней Москвы» (от 6 января 1972 года, статья «Биография подлости»): «Перед судом свидетель А., сотрудник аэропорта. Однажды Буковский, пользуясь давним с ним знакомством, намекнул ему, что нуждается в ею помощи. Нужно только лишь “не заметить” портативную типографию и нелегальную литературу, которую доставят ему, Буковскому, из-за рубежа.

В качестве подтверждения своих “высоких” связей Буковский показывает свидетелю журнальчик “Посев” — орган пресловутого НТС (Народно-Трудового Союза)».

Хорошо, что НТС тогда усомнился в надежности этой связи Буковского, а то опять заработал бы обвинение организации в провокации…

В «Посеве» № 3 за 1995 год опубликованы подробности дела, предшествовавшего обмену Буковского на генсека чилийской компартии Луиса Корвалана. Долголетний член Руководящего круга НТС А. Родзевич в 1950-х годах служил в военном министерстве Чили и был знаком с некоторыми офицерами, обретшими власть после переворота 1973 года. Пользуясь этими знакомствами, А. Родзевич по своей инициативе предложил обменять находившихся в заключении чилийских коммунистов на советских политзаключенных и попросил руководство НТС составить список людей, которых следовало бы обменять.

В списке, составленном А. Артемовым и А. Юговым, — 42 человека[1]. Почему произошел обмен «голова за голову», почему не удалось освободить других? Есть предположение, что чилийцы отказались от обмена после резких высказываний Буковского в адрес Пиночета и «шутки» Буковского, что надо было бы обменять Пиночета на Брежнева. Но истинные причины пока что скрыты в архивах КГБ и чилийского министерства. В окончательных переговорах НТС не участвовал. Если бы не Родзевич, чилийские офицеры навряд ли узнали бы о существовании Буковского.

Процесс над КПСС ушел в песок, «эксперт» Буковский в политической жизни России существенной роли не играет, НТС за свою 65-летшою историю подвергался нападкам не только по наущению советской власти. Кому-то не удалось прибрать к рукам принадлежащий НТС журнал, кто-то ожидал от организации земных благ и высокого поста и обиделся, оных не получив. Кто-то видел в НТС конкурента и пытался на всякий случай запачкать грязью. Союз обычно на это не отвечал и чурался эмигрантских склок. И Буковский знал: пока длится противостояние с коммунистическим режимом, НТС не откроет свои архивы, чтобы доказать членство Галанскова в НТС и тем самым подвергнуть опасности людей, имевших отношение к cm работе.