Святитель Василий Великий. Сборник статей - Василий Великий

знаком. Чтобы это осталось для нас, наконец, вне всяких сомнений, приведем упомянутый нами анализ объяснений Оригена. «Все дело шестидневного творения у Оригена аллегоризировано. Под бездной, поверхность которой покрывала тьма, разумеется та бездна, куда низвергнут демон со своими слугами. Первое небо, или небо духовное, — это наш ум, а твердь — человек внешний, или тело. Под водами верхними, разделенными от вод нижних, должно разуметь живые воды, текущие для жизни вечной, в противоположность отовсюду окружающему нас океану пороков. Два великие светила, утвержденные над нашими головами, представляют Христа и Церковь. Как луна заимствует свой свет от солнца и светит в ночной темноте, так и Церковь получает свой свет от Христа и просвещает людей, погруженных в ночь неведения. Под звездами разумеет патриархов и пророков. В образе земли, производящей зеленеющие растения с их семенами, он видит душу человеческую, из которой исходят все наши добрые начинания и все добрые дела. Рыбы, плавающие в водах, и животные, населяющие землю, означают мысли низкие и земные, которыми полна наша душа; между тем как летающие выражают движения нашего духа, стремящегося в страны небесные. Наконец, тонкий аллегорист открывает последний символ в сотворении мужчины и женщины, где он видит союз чувства с духом — стороны низшей с высшей частью нашего бытия» и пр.[855] Как видим, Ориген ни одного слова из всей истории мироздания не принимает в буквальном смысле. Поэтому мы имеем полнейшее основание именно к нему относить подобные слова Василия: «Иные воду называют не водою, растению и рыбе дают значение по своему усмотрению, даже бытие гадов и зверей изъясняют сообразно со своими понятиями».[856]

Избегая крайностей аллегоризма, особенно в применении к истории мироздания, Василий далек был и от другой крайности — мертвящего буквализма. Там, где действительно есть в Писании смысл сокровенный, не каждому доступный, там св. Василий, с опытностью богопросвещенного истолкователя словес Духа, входит в дух Писания, углубляется в его тайны и износит их для своих слушателей. «Словеса Божии, — говорит в одном месте св. Василий, — писаны не для всех, а только для тех, которые имеют уши по внутреннему человеку».[857] Поэтому-то при изъяснении псалмов, в которых, по учению всей Церкви, особенно много таинственного, то есть прообразовательного и пророчественного, св. Василий Великий очень часто от буквального смысла обращается к таинственному. Но это мы увидим при самом рассмотрении Бесед его на псалмы.

Беседы на псалмы

В предыдущей статье мы кратко разобрали содержание Бесед на Шестоднев. Ближайшее отношение к этим его Беседам имеют Беседы на псалмы, в которых также в строгом порядке изъясняются слушателям слова Писания. Всех Бесед его на псалмы дошло до нас только тринадцать, именно на следующие псалмы: 1, 7, 14, 28, 29, 32, 33, 44, 45, 48, 59, 61 и 114. Нет сомнения, что св. Василием Великим произнесено их было гораздо больше. Если не можем мы сказать, что он объяснил все псалмы, то дошедшие до нас Беседы весьма ясно показывают, по крайней мере, что вышло их из уст славного проповедника больше, чем сколько дошло до нас. Так, «Беседа на первую часть первого псалма» представляется неоконченной. Здесь, представив предварительно прекрасную характеристику псалмов, он успел объяснить только два первых стиха и закончил свою Беседу изъяснением слов и на седалищи губителей не седе. Беседа вышла все-таки настолько обширна и продолжительна, что св. Василий счел неудобным продолжать ее до конца, потому что, как сам он замечает, будь она продолжена дальше, и слушателям было бы нелегко соблюсти все в памяти, и ему самому было бы «трудно продолжать служение слову, потому что у него, по врожденной немощи, недостало бы голоса». Поэтому он решился отложить окончание Беседы до другого раза, обещался «при помощи Божией восполнить недостающее».[858] Но окончание этой Беседы не дошло до нас. Затем, до нас дошла только Беседа на окончание четырнадцатого псалма, а Беседы на начало этого псалма мы не имеем, хотя и несомненно то, что она была произнесена. В этом убеждаемся мы самым началом дошедшей до нас Беседы на этот псалом: «Вчера беседовал я с вами, — так начинается эта Беседа, — о четырнадцатом псалме, но время не дозволило дойти до конца речи. Ныне являюсь, как признательный должник, чтобы отдать вам оставшийся долг» и т. д.[859] Очевидно, таким образом, что до нас дошли не все Беседы Василия Великого на псалмы.

Беседам своим, как мы сказали, св. Василий предпосылает прекрасную характеристику псалмов. Здесь он рассматривает достоинство псалмов как самих по себе, так и в отношении нравственно-религиозного воспитания человека и животворного влияния их на его чувство. Это общее учение о достоинстве псалмов составляет нечто вроде введения к Беседам на псалмы и изложено в «Беседе на первый псалом». Беседу эту сам Василий Великий называет предисловием. В этом мы находим, кроме изложенных выше, новое доказательство того, что Бесед на псалмы произнесено более дошедшего до нас количества. Предисловие предпосылается обыкновенно чему-нибудь цельному и законченному. Следовательно, Василий Великий по крайней мере имел в виду предложить своим слушателям полный курс Бесед на псалмы. Во всяком случае, подобное предисловие было бы неуместно для нескольких Бесед только на некоторые псалмы.

По мнению св. Василия Великого, изложенному в указанном предисловии, псалмы составляют как бы центральный пункт, или фокус, в котором отражаются все разнообразные характерные черты разных отделов Священного Писания. Хотя все Писание богодухновенно и полезно есть (1 Тим. 3:16), тем не менее, однако, каждый отдел Писания, не нарушая единства целого, имеет свое особое специфическое содержание и, следовательно, свое особое нравственно-назидательное учение. Говоря словами св. Василия, «иному учат пророки, иному — бытописатели; в одном наставляет закон, в другом — предложенное в виде приточного увещания. Но книга псалмов заключает в себе полезное из всех книг: она пророчествует о будущем, приводит на память события, дает законы для жизни, предлагает правила для деятельности. Короче сказать, она есть общая сокровищница добрых учений и тщательно отыскивает, что каждому на пользу… Здесь есть совершенное богословие, предречение о пришествии Христовом во плоти, угроза Судом, надежда воскресения, страх наказания, обетования славы, откровения таинств. Все, как бы в великой сокровищнице, собрано в книге псалмов».[860] Высокий религиозно-поэтический склад псалмов способен возвышать дух человеческий к выспренным созерцаниям и отрешать его от всего земного и вещественного. Оттого св. Василий, начав восхвалять достоинство псалмов совершенно спокойным тоном, постепенно воодушевляется и доходит наконец до некоторого рода вдохновенного состояния. По