Встретимся в Силуране! - Ольга Голотвина

– Вот ты теперь какая! – В голосе призрачной чародейки звучала злая насмешка. – Рыжие волосы шли тебе больше. И фигура у тебя была гораздо… выразительнее!

– Меня пригласили для того, чтобы обсуждать мою внешность? – холодно поинтересовалась Фаури. Она держалась как истинная Дочь Клана. Даже бледность ее не казалась признаком страха, а наводила на мысль о затаенном гневе высокородной госпожи, вынужденной общаться на равных с мелкими, незначительными людишками. И не видно было со стороны, как отчаянно стиснула она руку стоящей рядом Ингилы, ища то ли поддержки, то ли спасения.

– Она права! – вмешался воин, бесцеремонно вытеснив свою соратницу из светового столба. – У нас было пять столетий, чтобы предаваться воспоминаниям. Теперь время действовать! Мы снова в сборе… мы покажем всему миру, что такое…

– Ничего никому ты не покажешь, – влез в разговор старческий голос, в котором на этот раз звучало не столько ехидство, сколько разочарование. – Она же ничего не помнит! Даже собственное ожерелье не признала!

– Мы можем напомнить… – преисполнился энтузиазма воин, но Фаури решительно прервала его.

– Помолчите, вы!.. – Рысь говорила тоном хозяйки, делающей выговор слугам. – Не наболтались меж собой за пятьсот лет? Извольте выслушать меня, потому что я не собираюсь торчать среди этих развалин до старости. У моих спутников тоже хватает своих забот… – Фаури на миг обернулась через плечо на стоящих чуть позади людей. – Так что давайте разберемся с самым главным. Да, я ничего не помню – пока… Но если вспомню – это ничего не изменит. Я не собираюсь освобождать вас.

Над черными плитами нависла тишина, и Фаури беспрепятственно закончила свою мысль:

– Я не раз слышала легенду о восьми магах. И считаю преступлением ради грошовых амбиций рисковать судьбой своего мира – да и чужих миров! То, что вы называете устремлением ввысь, я называю пустым и опасным честолюбием.

Повернись время вспять, была бы я чародейкой в войске Шадридага!

Она замолчала. И лишь Ингила, молча терпевшая боль от впившихся в ее руку пальцев госпожи, понимала, чего стоил Фаури вид невозмутимого достоинства.

– Изменилас-с-сь! – проплыл над поляной сиплый нечеловеческий голос.

– Поумнела за пятьсот лет! – отпарировала Рысь.

Над плитами вновь заколыхалась фигура женщины, облаченной в плащ из собственных волос. Сейчас, разъяренная, с трясущимися губами, она походила не на древнюю королеву перед сражением, а на рыночную торговку перед дракой.

– Изменилась?! – завопила колдунья. – Да ничегошеньки она не изменилась! Как была стервой, так стервой и осталась! На драконе прилетела, смотри-ка! Свиту с собой притащила – а от этой свиты магией так и несет, уж я-то чую! Небось сплошь колдуны да ведьмы!

Арлина хотела что-то сказать, но муж предостерегающе тронул ее локоть.

– Гадина! Предательница! – продолжала бушевать призрачная дама. – Тогда нас бросила, сбежала… и сейчас… Да все она помнит, только прикидывается!..

Призрак расплылся в столбе света и исчез. Послышались невнятные звуки, словно кричащей женщине зажимали рот.

Фаури, слушавшая этот гневный монолог с выражением брезгливой скуки, обернулась к Ингиле:

– Я действительно не помню эту скудно одетую и дурно воспитанную особу. Но почему-то мне кажется, что как только она вернется в наш мир, первым делом попытается выцарапать мне глаза. Пожалуй, ей лучше оставаться там, где она сейчас находится.

В столбе света возник старик в мантии:

– Твои новые взгляды, моя милая, обсудим потом. А сейчас уясни главное: мы прождали пять веков не для того, чтобы сочувственно поахать и отпустить тебя. И не ты здесь распоряжаешься. Что-то привело тебя сюда, верно? Что-то такое, что сильнее тебя… но что? Глубоко, бессознательно засевшее в душе желание начать все сначала?.. Нет, это было бы слишком хорошо… Любопытство? Желание семнадцатилетней девочки посмотреть на грозных призраков? О, мы покажем тебе такие чудеса, каких ты и во сне… Нет, глазки заскучали… Может, нужна наша помощь… скажем, месть какому-нибудь негодяю? Да мы его!.. Улыбаешься… как досадно… Тогда… неужели примитивная жалость к человеческому детенышу, которого я сейчас на твоих глазах разорву в клочья?

Фаури встрепенулась. Тут же взяла себя в руки, но было поздно.

Старик мелко, дробно захихикал – и со всех сторон поляны откликнулся многоголосый хохот. Зашуршали кусты, зашелестели под ветром сухие стебли бурьяна – словно Кровавая крепость, кривясь гримасой развалин, издевалась над угодившей в ловушку девушкой.

Оборвав смех, призрак вскинул тонкую руку. Ильен покатился по траве, пронзительно закричал. Почти сразу крик оборвался – мальчишку скрутила судорога, челюсти свело, он мог лишь мычать от невыносимой боли.

Арлина и Айрунги, забыв о вражде, кинулись к мальчику, приподняли ему голову. Волчица пыталась влить ему в рот глоток воды из фляги, но проливала все на грудь и подбородок. Айрунги в смятении шарил по бесчисленным карманам своего балахона, ища какое-то снадобье. Впервые в жизни он забыл, где у него что лежит.

Ралидж с мечом бросился на колдуна, ударил… с таким же успехом можно было бы рубить лунный луч или ветер.

– Прекрати! – закричала Фаури старику, сжав кулачки. – Все сделаю, только не надо его мучить!

– Договоримся? – уточнил старик, опуская руку.

– Да, да!

Ингила подхватила за плечи госпожу, которая с трудом стояла на ногах. Лицо циркачки было мрачным, ненавидящим, но она ни словом не вмешалась в разговор колдуна и чародейки.

Боль отпустила мальчика, но судорога еще держала тело в когтях. Айрунги без спроса сорвал с пояса Арлины нож, лезвием раздвинул зубы Ильена, поднес к его рту вытащенный из потайного кармана серый бумажный пакетик. Волчица недоверчиво перехватила его руку, чуть не рассыпав крупный бурый порошок.

– Корень болотницы, – быстро сказал Айрунги. – У госпожи еще осталась вода – ему запить?

Арлина понимающе кивнула, выпустила его руку, тряхнула флягой.

Ралидж стоял рядом с Фаури, остро ощущая свое бессилие, и угрюмо слушал, как призрачный победитель диктовал свои условия.

– Этого сопляка и твою свиту, включая дракона, мы отпустим на все четыре стороны. Зря ты, моя милая, явилась с таким пышным сопровождением. Напугать нас думала?

– Что можно сделать тому, кто уже мертв? – насмешливо отозвался из пустоты воин.

– Не встревай! – осерчал старец. – Так вот, Фаури… тебя ведь так теперь зовут?

– Для тебя – Рысь! – Девушка пыталась сохранить манеры надменной Дочери Клана.

– Рысь так Рысь, мне-то что… Все равно скоро к тебе вернется память. Вспомнишь, как я подобрал на дороге десятилетнюю нищенку с плаксивым голоском, хитрыми глазками и огромными способностями к магии. Вспомнишь, милая, старого учителя, который впервые в той твоей жизни накормил тебя досыта, вывел вшей из твоих рыжих кудряшек… который растил и наставлял тебя до того самого дня, когда из пятнадцатилетней девчонки ты превратилась в трехсотлетнюю женщину с юным телом и речами старухи. И разом обогнала меня в чародействе – хоть самому идти к тебе в ученики!