Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем? - Михаил Делягин

Однако патриотизм страны, всего российского общества является, в отличие от официальной пропаганды, искренним и глубоко органичным. Практически все социальные слои и группы современной России не просто кровно заинтересованы в сохранении ее целостности, но и, в отличие от периода распада Советского Союза (когда он уже рухнул, а в это еще почти никто не верил) остро осознают угрозу самому существованию нашей страны и ужасаются перспективе ее гибели, считая ее вполне реальной. Это исключительно важно и существенно повышает жизнеспособность общества, так как «предупрежден – значит вооружен».

Конечно, население как политический фактор попросту не существует в условиях всевластия правящей бюрократии в режимах, подобных нынешнему российскому. Однако агония таких режимов, ввергая несчастные захваченные ими страны в жестокий системный кризис, выталкивает их население – пусть сколь угодно обленившееся и даже развращенное – обратно на арену политики, возвращая ему его изначальные вес и значение.

При этом воспоминание о Советском Союзе в силу естественных причин меркнущее, но все еще живое, играет исключительно важную роль, постоянно доказывая и утверждая относительную эффективность и справедливость единства и территориальной целостности государства. Классический пример сегодняшнего отношения к советскому государству по сравнению с нынешним российским дает социологический опрос, проведенный в ноябре 2005 года Аналитическим центром Ю. Левады.

Сравнение отношения россиян к советской и современной российской власти без всякого преувеличения оказалось чудовищным для последней. Граждане России решительно и последовательно характеризуют советскую власть значительно лучше, чем российскую. Баланс позитивных и негативных оценок (из предложенных 22 определений, из которых 11 было позитивными и 11 негативными, надо было выделять 4–5) для советской власти составлял +212/–127, а для нынешней российской +72/–256. Таким образом, количество позитивных оценок советской власти превышает количество негативных на две трети, в то время как для нынешней российской количество негативных оценок превышает количество позитивных в 3,6 раза.

Особенно пикантно, что даже те граждане России, которые считают современный режим лучшей политической системой, чем советская власть или западные демократии, также оценивают советскую власть лучше, чем сегодняшнюю! Баланс позитивных и негативных оценок составляет для советской власти +178/–158 (то есть ее оценка в целом позитивна), а для нынешней российской +135/–228 (то есть количество негативных оценок превышает количество позитивных почти в 1,7 раза!).

Причина этого парадокса, вероятно, в том, что, говоря о предпочтении той или иной политической системы, граждане исходят из своих идеологических представлений, отделенных от повседневной жизни. Сравнивают же советскую власть с российской они на основании своих непосредственных впечатлений (или представлений окружающих, что особенно верно для восприятия молодежью советской власти).

Весьма характерно, что и сторонники западной демократии как политической системы лучше относятся к советской власти, чем к нынешнему режиму. Понятно, что советская власть с точки зрения ценностей западной демократии была «не подарок»: баланс позитивных и негативных оценок составляет для нее +144/–174. Однако это вполне приемлемо на фоне оценок нынешней российской власти, для которой баланс оценок составляет +87/–252. Таким образом, если негативные оценки советской власти носителями западных ценностей превышают позитивные лишь на 20,8 %, то в отношении нынешней российской власти этот разрыв составляет 2,9 раза!

Хуже относятся к современной российской власти только сторонники власти советской. У них баланс оценок составляет +282/–84 для советской власти и +45/–310 для российской. Стоит отметить, что эта категория людей признает недостатки советской власти в два раза более охотно, чем достоинства российской, что свидетельствует как минимум о некоторой объективности: их любовь к Советскому Союзу не совсем слепа.

Наиболее единодушны россияне в характеристике нынешней российской власти.

Еще бы – каждый день перед глазами!

62 % считает ее «криминальной, коррумпированной» (советскую таковой считает лишь 12 %), 42 % – «далекой от народа, чужой» (для советской власти это 10 %), 39 % – «бюрократичной» (это один из двух пунктов, по которому отторжение советской власти – 30 % – приближается к отторжению власти российской), 29 % – «непоследовательной» (9 %), 25 % – «недальновидной» (21 %), 20 % – «слабой, беспомощной» (8 %), 16 % – «незаконной» (3 %), 15 % – «паразитической» (5 %).

Оценки советской власти значительно более сглажены. Наиболее сильное впечатление – «близость к народу, людям» – испытывает 34 % (в отношении российской власти такое мнение разделяет лишь 5 %); в отношении российской власти впечатление такого уровня (то есть набравшее 34 %) было бы лишь четвертым по силе. Это и понятно – как-никак, с момента крушения Советского Союза прошло 15 бурных лет, для каждого из нас наполненных исключительно сильными переживаниями и драматическими событиями.

По 30 % опрошенных считает советскую власть «сильной, прочной» (российскую – 7 %) и «бюрократичной» (российскую – 39 %), 28 % – «законной» (9 %). Для 26 % россиян советская власть – «своя, привычная» (4 %: удивительно, за 15 лет россияне так и не привыкли к нынешней власти!), 24 % – «авторитетная, уважаемая» (7 %), по 21 % – «справедливая» (3 %) и «недальновидная» (25 %).

По 8 наиболее характерным критериям (с изъятием повторного счета по бюрократичности и недальновидности) разрыв в балансе оценок между советской и российской властями еще сильнее: для советской позитивные оценки превышают негативные на две трети (+163/–98), для российской негативные превышают позитивные в 6,7 раза (+37/–248).

При этом все наиболее 8 распространенных оценок нынешней российской власти негативны, а для советской власти негативны лишь 2 оценки, а 6 позитивны.

Принципиально важным является то, что, помимо постепенно тускнеющих живых воспоминаний, крепнет миф о Советском Союзе как своего рода «земле обетованной», Золотом веке человеческой, подлинно гуманистической цивилизации.[89]Несмотря на безумное раздражение и страх, который он вызывает у либеральных фундаменталистов и «демшизы», он играет исключительно важную позитивную роль, не только поддерживая (а часто и созидая) позитивные настроения и ожидания в обществе, но и постоянно дополнительно подкрепляя его убежденность в эффективности и разумности крупных, объединенных государств в противоположность разъединенным и мелким.

Таким образом, население России, будучи внезапно для себя вытолкнуто системным кризисом на авансцену политической жизни, может в критический (а возможно, даже и в «последний») момент резко изменить баланс политических сил, бывший до этого момента исключительно внутриэлитным. Пудовая гиря общественной убежденности и решимости, неожиданно брошенная обществом на шаткие весы политических симуляций, способна, как представляется, обеспечить сохранение целостности страны даже в ситуации, которая на сторонний взгляд, привыкший к бюрократическим способам решения общественных проблем, ничего подобного не предвещала.