Загадка Либастьяна, или Поиски богов - Юлия Фирсанова

Откинув крышку, Злат извлек изрядно увеличившуюся всего за несколько дней стопку миниатюр и, неторопливо изучая обрамление карт и сами портреты, пролистнул ее. Особенно внимательный, хоть и бесстрастный взгляд Повелителя Межуровнья задержался на Ферзях Колоды, тех, кого поставили вровень с ним самим. Карте Нрэна он кивнул, признавая обоснованность выбора, портрет Лейма рассматривал долго и пристально, словно видел не строгое лицо юного зеленоглазого принца, а нечто куда более загадочное, недоступное пока иным взорам. Наконец, положив свою карту поверх имеющихся, то ли утверждая главенство, то ли соглашаясь с приобщением себя к коллективу сумасшедших лоулендцев, Злат захлопнул крышку. Впрочем, ларца принцессе не отдал, оставил его у себя на коленях.

– Не думал раньше, что такое возможно – написать пророческие портреты истинной сути, – задумчиво констатировал мужчина, – но у вашего Либастьяна получилось. Ты заметила, Элия, он рисовал не тех, кем твои родичи являются сейчас, но тех, какими они будут, какими им суждено стать ради служения Джокерам? – Злат чуть пренебрежительно скривился при слове «служение» и проронил: – В веселую компанию пытается сунуть меня Творец.

– Твоя карта уже есть, Злат, – позволила себе осторожное возражение Элия, – вряд ли это только попытка. Похоже, Он там, – богиня слегка кивнула вверх, – уже все решил, и решил в незапамятные времена.

– Но не решил я, – жестко ответил Повелитель Межуровнья, рука его сжала подлокотник кресла.

Принцесса только пожала плечами и снова улыбнулась, словно показывая, что ее собеседник волен возмущаться, сколько ему заблагорассудится, но она своего мнения не изменит.

– Это смешно? – вздернув смоляную бровь, колко уточнил Злат, откидываясь в кресле, и резко потребовал ответа: – Чему ты улыбаешься, Элия?

– Ты, как никто другой во Вселенных, неподконтролен никому и ничему, кроме собственного внутреннего ощущения правильности, – спокойно ответила богиня, уже не страшась ни этой резкости, ни яростного малахитового взора Дракона Бездны. – Так с кем ты сейчас споришь, Злат? С Творцом? Со мной? А не слишком ли я ничтожная партнерша для диспута? Или с самим собой? Вне зависимости от твоих желаний существует истина, которую уже приняли твои сердце и душа, хоть и встает на дыбы гордый нрав.

– Не слишком ли ты многое видишь и знаешь, моя проницательная малышка? Так ли уж ты можешь быть уверена, что у меня есть этот орган и эта структура? – невыразительно поинтересовался Повелитель, глядя куда-то в бесконечность, рука его лежала на крышке ларца.

– Уверена, – категорически заявила Элия. – Я чувствую. Ты можешь водить за нос кого угодно, изображая из себя бездушного монстра, Злат, но ты, обреченный управлять чудовищами, куда больше, чем просто жупел для Уровней. Если вижу я, видит и Он, и делает правильный выбор.

– Значит, сейчас ты должна быть довольна, принцесса. Если следовать твоим рассуждениям, то деваться мне некуда. Твой брат Рикардо – Всадник Торговец Колоды. И я, как Ферзь, должен помочь излечить его недуг, ничего не требуя взамен. Все сделки отменяются? Так? – коварно вопросил Злат и недобро прищурился.

– Я ничего не знаю о взаимоотношениях и обязательствах, существующих внутри Колоды. Мы вообще пока знаем о Джокерах и Колоде ничтожно, до обидного мало, – печально возразила принцесса, покачав головой, мягкое облако волос от этого простого жеста заволокло плечи и грудь богини. – Между родичами – узы крови, ты же с нами не связан, и я не жду от тебя помощи. Если у меня не получится помочь Рику своими силами, я соглашусь на предложенную тобой сделку.

– Своими силами? Каким образом? – заинтересовался Злат, и в его голосе впервые промелькнул намек на искреннюю увлеченность, а взгляд утратил отстраненный, холодный блеск драгоценного камня.

– Ты сам подсказал путь. Когда зов вытащил меня в Лоуленд, я ловила расплетателя в одном из рушащихся миров, – откровенно призналась богиня.

– Расплетателя? – до глубины души, в существование которой верила принцесса, изумился Дракон Бездны, разом утратив большую часть своей зловещей нездешности, но по-прежнему остался очень красивым мужчиной. Он рывком поднялся из кресла и, подойдя к богине, положил руку ей на плечо, заставив смотреть себе в глаза. – Где твой логичный ум, богиня Элия? Эти демоны не подчиняются никому, кроме меня, они неуничтожимы заклинаниями, на Уровнях нет средств, способных разделаться с ними! Неужто я настолько противен тебе, что ты предпочла безнадежный риск моему предложению?

– Нет, вовсе нет, Злат, – покачала головой принцесса, утопая в малахитовой зелени колдовских глаз Повелителя, – скорее наоборот, ты очень соблазнительная приманка. Самая соблазнительная из всех, какими располагает Тьма. Прекрасный, зловещий, таинственный, такой притягательный мужчина, ради которого хочется забыть о мирах, окунуться в Бездну и слушать песнь Межуровнья вечно. Но я помню о своей истинной сути, о своей душе… Я не хочу идти на безнадежный риск потерять себя, изменить своей сути. Я временами жестокая, мужчины правы, просто бессердечная тварь, но я – богиня любви, и сила моя светла, пусть и беспощадна. Но если Бездна изменит меня, навсегда исказится и сущность силы любви, она будет смертоносной и всесокрушающей, забирающей жизнь и ничего не дающей взамен. Я уже не буду самой собой.

– И только поэтому ты отправилась ловить расплетателя, – закусил губу Дракон Бездны, впервые по-настоящему задумавшись над тем, на что толкнула Элию его прихоть. – Как же ты собиралась пленить его и заставить вылечить брата?

– Воздействуя силой любви. Она действует на всех, даже на самые примитивные и иммунные к магии существа. Если использовать мощное направленное излучение, то попавшее под воздействие силы создание окажется в моей абсолютной власти, станет больше чем рабом, будет жить во имя служения мне, – ответила Элия.

– Тогда почему было не попробовать ее на мне? Повелитель Демонов – орудие куда более могущественное и привлекательное, нежели примитивный демон. Или ты не была уверена в действии своей силы на Дракона Бездны? – коварно вопросил Злат, не отдавая себе отчета в том, что пальцы его уже погрузились в волосы богини и ласкают их.

– Для меня понятие чести – не пустой звук. Ты не раз спасал мне жизнь, Дракон Бездны, – в прекрасных устах принцессы это ужасающее прозвище прозвучало как красивое имя, – и никогда не причинял вреда осознанно. Отплатить за это нападением, пусть не клинком, но силой – черная неблагодарность. Моя сила действует на тебя, но никогда я не применила бы ее к тебе в той мере, чтобы превратить в своего бездумного раба. И, в конце концов, есть просто женское самолюбие, которое настаивает на том, что даже такой могущественный и прекрасный мужчина способен прельститься моими красотой, обаянием, незаурядным умом, а не просто оказаться привязанным на поводок силы любви. Ты можешь не верить моим словам, я не собираюсь доказывать их справедливость, но то, что думаю, я сказала.

– Но тогда и сейчас, когда твоя сила была свободна, она должна была подействовать на меня? – задался вопросом Повелитель, уловив ошибку в выводах принцессы. – Или я тоже иммунен к ее воздействию, как твой не в меру идейный приятель?