Покоритесь воле Ночи - Глен Кук

Вести о приезде Свечки опередили сам отряд. И произошло это не случайно.

Они въехали в Каурен через Кастрересонские ворота, которые охраняли ополченцы. Стражи почти ни о чем не спросили приезжих – слишком уж беспокоило их то, что творилось в самом городе.

Уже через несколько мгновений совершенный и его спутники оказались в самой гуще разгорающегося мятежа.

Похоже, те кауренцы, что поддерживали герцога Тормонда, независимость Коннека, ныне почивших вискесментских патриархов или же просто ненавидели бротскую церковь, объединили усилия и теперь все вместе гонялись за своими же соотечественниками, которых подозревали в сговоре с королем Регардом, Конгрегацией или Безмятежным. Старые забавы на новый лад. В воцарившейся неразберихе о здравом смысле все позабыли.

И в самый разгар этой самой неразберихи брата Свечку оттеснили от эскорта.

Элспет казалась мрачнее обычного.

– Что такое? – спросил Предводитель Войска Праведных.

Его вызвали к принцессе утром, хотя их обычное совещание было назначено на вечер.

– Сестра.

Элспет была так бледна, что Хект тут же вообразил худшее.

– Что стряслось?

В Зимней Усадьбе в последнее время бурлила жизнь. И курфюрсты имперские туда захаживали, и советники. Вот только Феррис Ренфрау ни разу не заглянул. И с Предводителем Войска Праведных никто ни о чем не советовался.

Хект без особой помпы, чтобы не привлекать лишнего внимания, уже приказал своим людям быть в боевой готовности. Все фальконеты были заряжены. Ключевые позиции охранялись. Никаких роковых неожиданностей не должно было случиться.

– Ничего не стряслось. Но на этой неделе все хоть сколько-нибудь значимые вельможи…

– Да?

– Все согласились: пора. Нужно что-то предпринять.

Хект начал понимать.

– Империя парализована, – озвучила его мысли принцесса. – Я не могу принимать значимые решения, хотя события в Арнгенде, возможно, повлияют и на нас.

Король Регард, немилосердно понукаемый своей матерью, намеревался снова вторгнуться в Коннек во главе крупной армии под предлогом расправы с мейсальской ересью. Хотя на самом деле его истинной целью было присвоить себе этот край и раздать новые титулы арнгендской знати.

Главнокомандующий патриаршим войском должен был вторгнуться в Коннек одновременно с арнгендцами, а ему обеспечивали поддержку епископальные государства и шакалы из Конгрегации.

Все это было ясно и без шпионских отчетов и редких сообщений, которые Герис пересылала с помощью медальона.

Хект уже начал уставать от такой переписки. Он бы предпочел хоть иногда видеться с сестрой, но что-то отнимало у нее все время.

– Вы собираетесь взять власть в свои руки?

– Нет! – ужаснулась Элспет. – Катрин императрица – и будет ею, пока Господь не призовет ее к себе. Пресвятой Эйс! Даже адмирал ничего подобного мне не предлагал. Никогда так больше не говорите.

– Принцесса, это был просто вопрос, а не предложение. – Хект не стал проверять, кто за ними наблюдает и для кого так старается Элспет. – Я должен был удостовериться, что не нужно призывать своих людей и защищать госпожу.

– Предводитель, никто этого не желает. Никто!

– Хорошо. Я слушаю.

– Никто! Даже самым стойким противникам Брота важнее всего сохранить мир. Видимо, все из-за вас и ваших солдат. Но все согласны, что дела застопорились.

– Я и сам в тупике.

– Значит, придется подтолкнуть Катрин.

Хект вопросительно поднял бровь.

– Мы заставим ее родить, – дрожащим голосом объявила принцесса. – Или не родить.

Потому что в беременность императрицы теперь уже верила только сама императрица.

– Понимаю.

– Мы собрали самых искусных повитух…

– Не нужно пересказывать мне подробности. Скажите, что следует делать.

– Ничего. Просто будьте рядом и сохраняйте порядок.

Хект кивнул, хотя все это его не обрадовало.

С каждым днем всем, кроме самого Хекта, его войско все больше и больше напоминало императорскую личную гвардию. И почти всех это устраивало: лучше уж так, чем хаос.

Известие пришло через два дня, когда Хект сидел со своими подчиненными. Императрица родила сына. Новость эта поразила Хекта, его штабных и наверняка весь Альтен-Вайнберг.

– Как им это удалось? Сироту подложили? – цинично спросил Титус.

– Исключено, – покачал головой Клэй Седлако. – Малейшее подозрение ставит под угрозу весь порядок престолонаследия. Там совершенно точно присутствовала толпа надежнейших свидетелей.

Все принялись с жаром обсуждать новость, спор подогревали опасения за будущее их войска. Но обсуждали недолго – прибыл второй гонец.

Сын Катрин родился мертвым. Все это время она носила мертвого ребенка. Развивался он только первые месяцев шесть.

– А так бывает? – удивился Хект. – Неужели женщина может целый год вынашивать мертвое дитя?

Он не очень-то хорошо представлял себе, как это все происходит.

Его люди тоже, хотя Бюль Смоленс и ответил:

– Может, если замешано колдовство.

Вскоре по столице уже вовсю гуляли слухи о злом колдовстве. Какая-то черная сила якобы прикончила будущего императора в утробе матери, а он бы точно превзошел даже своего деда. Потом эта сила наложила заклятие на императрицу, вот почему смерть младенца долго не могли обнаружить. Начали искать виновных.

На роль злодея нашлась целая сотня кандидатов. Среди прочих называли и Хекта, хотя он оказался в конце списка. Главным претендентом считался патриарх, несмотря на дружбу империи с Бротом. Логика тут действовала весьма хитроумная.

А если не патриарх, то уж точно коллегия.

Хект гадал, действительно ли Катрин коснулась Ночь. Но гадал, по всей видимости, он один.

Наследная принцесса сумела устроить встречу так, что присутствовала только одна свидетельница. Хоть ее толком и не представили, Хект понял, что это хорошо известная в столице госпожа Дельта ва Кельгерберг. Такая распутная дама вряд ли проболтается кому-нибудь о нескромном поведении своей подруги.

Вся эта история с родами императрицы совершенно сбила Пайпера с толку, и он никак не мог сосредоточиться.

Элспет волновалась не меньше, но все же боролась с собой.

– Как ваше здоровье? Рана все еще доставляет неудобства?

– Мне уже лучше. Немного. Не могу ездить верхом и заниматься физическим трудом.

Элспет уставилась на него во все глаза, и госпожа ва Кельгерберг понимающе усмехнулась.