Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского - Алексей Щербаков

«Наша страна провозгласила самоопределение вплоть до отделения. Реализация права на отделение в случае Финляндии была санкционирована Советским правительством. Право на отделение союзных республик провозглашено в Конституции СССР. Имеется, однако, неясность в отношении гарантии права и процедуры, обеспечивающей подготовку, необходимое обсуждение и фактическую реализацию права. Фактически даже обсуждение подобных вопросов нередко преследуется. По моему мнению, юридическая разработка проблемы и принятие закона о гарантиях права на отделение имели бы важное внутреннее и международное значение как подтверждение антиимпериалистического и антишовинистического характера нашей политики. По всей видимости, тенденции к выходу какой-либо республики не носят массового характера и они еще более ослабнут со временем в результате дальнейшей

демократизации в СССР. С другой стороны, не подлежит сомнению, что республика, вышедшая по тем или иным причинам из СССР мирным конституционным путем, полностью сохранит свои связи с социалистическим содружеством наций. Экономические интересы и обороноспособность социалистического лагеря не пострадают, поскольку сотрудничество социалистических стран носит весьма совершенный и всеобъемлющий характер, и несомненно, будет еще более углубляться в условиях взаимного невмешательства социалистических стран во внутренние дела друг друга. По этим причинам обсуждение поставленного вопроса не представляется мне опасным».

Как вам? Особенно умиляет пассаж про Финляндию, которая, едва отделившись в 1918 году, тут же выкатила РСФСР неслабые территориальные претензии и во время Гражданской войны активно пыталась оттяпать Карелию. Сахаров об этом не знал? Так какого черта рассуждать о том, о чем понятия не имеешь?

Однако именно Сахаров предложил диссидентам выход из тактического тупика. Хотя многие полагают, что генератором идей была его жена Елена Боннэр, а Сахаров выполнял роль «громкоговорителя». Идея же заключалась в следующем. Запад должен был всеми способами давить на СССР, требуя соблюдения «прав человека», то есть демократических свобод. Роль диссидентов заключалась в том, чтобы информировать западное «общественное мнение» о фактах этих нарушений. Или же самим эти факты создавать. То есть речь шла о создании «пятой колонны».

Собственно, ничего особо нового в этом не было. Так, 22 января 1967 года Владимир Буковский организовал в Москве на Пушкинской площади митинг протеста аж из двадцати человек. Это делалось исключительно ради западных корреспондентов. Другое дело, что Сахаров дал всему этому идеологическое обоснование.

Конечно, можно говорить о том, что люди искренне верили, что белый и пушистый Запад, который только и думает, что о демократизации СССР, а больше ему ничего не надо. Но тогда умственные способности господ диссидентов вызывают большое сомнение. Для сравнения. Бакунин и Ленин отлично понимали, что представляет из себя западный мир. Да, они играли в разные сомнительные игры. Но вот на чужие разведки они все-таки не работали.

А вот «демократическим» диссидентам было без разницы. В 1970 году образовался «Комитет по правам человека», который создали В. Н. Чалидзе, А. Д. Сахаров и А. Твердохлебов. Это была структура, откровенно завязанная на ЦРУ.

Данная тактика решала многие вопросы. Для нее не требовалось создавать сколько-нибудь значительных организаций. Не нужно было думать и о переправке материалов за границу – «журналисты из Лэнгли» сами придут. А радиостанции озвучат… Все это материально стимулировалось – люди из-за рубежа привозили шмотки и прочие вещи, которые можно было выгодно продать на «черном рынке».

Разумеется, эти забавы натыкались на противодействие «органов». Хотя к этому времени КГБ являлся уже достаточно разложившейся структурой – и многим офицерам было куда интереснее бороться с диссидентами, нежели ловить реальных шпионов. Кстати, сажали далеко не всех. Чаще всего ограничивались профилактической беседой или вербовали в стукачи… Конечно, кто-то оказывался за решеткой. Но таковы были правила игры. Комитетчикам надо было отчитываться, ребятам на Западе требовались новые «жертвы тоталитаризма». Так возникло то, что в биологии называется симбиозом – взаимовыгодным сосуществованием.

Стоит сказать о «карательной психиатрии». Среди либералов принято считать, что если участник диссидентского движения попал в «дурку», то это обязательно за его политические убеждения. Поверить в это может только тот, кто никогда не бывал на диссидентских сборищах. Там было полно как и откровенно ненормальных, так и людей истероидного типа. Мой знакомый психиатр, лечивший одну из участниц так называемой «хельсинской группы» (не в какой-нибудь спецпсихушке, а в обычной питерской больнице – № 3, имени Скворцова-Степанова), отзывался о своей пациентке так: «Если в организации есть подобные люди, то никаких провокаторов не надо. Они сами всё сделают». Я с этой дамой был знаком. Подтверждаю – если есть такие истерички, то на фига нужны стукачи из КГБ? Такие кадры сами всех перессорят.

Другой мой знакомый диссидент тоже посидел в дурдоме. Он был убежден, что КГБ облучал его психотропным оружием, и вел себя соответственно. После распада СССР общество «Мемориал» выбило ему квартиру как пострадавшему от политических репрессий.

В радикальных оппозиционных организациях всегда было полно людей, не очень здоровых на голову. Тем более что таких куда проще подтолкнуть на какую-нибудь «акцию протеста». Да и сама обстановка в диссидентской среде не способствовала укреплению душевного здоровья. Если там культивировался страх перед КГБ, то неудивительно, что кто-нибудь счел агентом «органов» соседского кота. (Реальный случай.)

Однако в 70-е годы у диссидентов появился новый стимул.

Игра на вылет

С начала 70-х годов одну категорию советских людей стали выпускать за границу. Речь идет о евреях, получивших возможность выехать в Израиль. Сделать это было непросто. Разрешения на выезд давались неохотно, оформлялись муторно. При этом они были обставлены рядом условий. Так, отъезжающий должен был оплатить полученное им высшее образование, а если платил алименты, то выплатить их полностью. Далеко не у всех были на это деньги. Правда, деньги могло дать Еврейское агентство для Израиля, более известное как «Сохнут» – официальная организация этого государства, занимающаяся вопросами репатриации. Точнее – деньги давали богатые евреи под гарантии «Сохнут». Но выделяла эта структура деньги далеко не всем.

Дело в том, что «Сохнут», понятное дело, был заинтересован в том, чтобы люди ехали именно в Израиль. А ведь ни для кого не являлось секретом, что очень многие из тех, кто мечтал «свалить за бугор», не стремились именно на Землю Обетованную. В 70-е годы положение Израиля было куда сложнее, чем теперь. Над ним и сейчас-то висит угроза войны, а тогда ситуация была гораздо серьезнее. Не говоря уже о постоянных терактах или о том, что тем, кто помоложе, стопроцентно светила служба в армии. В Израиле не «закосишь», там с этим делом сурово. Так что многие стремились, вырвавшись за «железный занавес», изменить маршрут следования. Например, такой случай. Один персонаж долго обхаживал деятелей из «Сохнут», однако те сильно сомневались, что он поедет в Израиль. Чем он только не клялся… Поверили. В итоге товарищ, оказавшись в Риме (при СССР прямых авиарейсов с Израилем не было), собрал пресс-конференцию, в которой заявил: в мире есть два фашистских государства – Советский Союз и Израиль, из первого он вырвался, а во второе не поедет никогда и ни за что…