Окопная правда войны - Олег Смыслов

В другой раз, на вопрос «Что самое тяжелое на войне?» он лишь добавляет: «Встать и побежать в атаку. А я же офицером был. То есть должен подавать пример для рядовых бойцов. Вот и бодрился, делал вид, что совсем не страшно.

Конечно, перед боем ходили и раздавали бойцам водочки. Для храбрости, как полагается. На передовой появлялся бак со спиртом и — кому сто граммов, кому сто пятьдесят. Те бойцы, кто постарше, не пили. А молодые... им помогало».

Петр Тодоровский прекрасно помнит и страх на войне: «... Страшно было. Не верю тем, кто говорит, что ничего не боялся. Страх у человека заложен в генах. Когда попадаешь под артобстрел и рядом с тобой рвутся снаряды и мины, ты невольно падаешь, прикрывая голову. И за минуту малой лопаткой вырываешь лунку, чтобы нырнуть в нее головой. В спокойной ситуации в каменистом грунте вырыть такую лунку — глубиной в два штыка — практически невозможно. А там появлялись какие-то невероятные силы... Я пришел на фронт на завершающем этапе войны, и наша 47-я армия воевала буквально до последней минуты войны — только 8 мая с тяжелейшими боями мы вышли на берег Эльбы».

О ранениях: «Ранение я получил случайно. Мы никак не могли взять какой-то хутор. Он находился на возвышенности, а немцы засели где-то наверху за амбаром. Они бабахали по нам без передышки. Наш начальник артиллерии говорит мне: “Возьми-ка свою батарею (это три миномета), отойдите вон в ту лощину и накройте-ка эти пушки беглым огнем”. Добрались мы до лощины и еще не успели установить свои минометы, как эта немецкая зениточка вдарила... Миномет вдребезги, а мне большой осколок борозду на черепе положил. Миллиметром глубже — он бы мне в голову так и вошел».

В другом бою его контузило. Точнее, в перерыве между боями. Бойцы сидели в траншее и играли в карты. Место было песчаное, и когда метрах в двух от окопа шарахнул мощный снаряд, несколько тонн песка осыпалось на ребят. Их долго откапывали, один боец даже задохнулся. А у Тодоровского от взрыва повредился слуховой нерв. Два месяца спустя ему показалось, что слух восстанавливается, но на самом деле дела шли все хуже. Пришлось надеть слуховой аппарат.

Петр Ефимович прошел со своим полком в составе 47-й армии часть Западной Украины, всю Польшу и всю Германию. Брал Берлин, брал Шпандау, правительственный германский аэродром и дошел до Эльбы. Два ордена Отечественной войны I и II степеней — не просто боевые награды. Это прежде всего память об определенной жизни там.

До мельчайших подробностей ему запомнился день 8 мая: «... Наша 47-я армия вышла на Эльбу с боями. Перед нами мост через реку. Немцы отстреливаясь, переправлялись к американцам, которые стояли на той стороне. Каждому солдату выдали пачку патронов — все нужно было выпустить по немецкой стороне. Против нас к тому же выставили огромное количество артиллерии... Но утром 8-го река вдруг затихла. Мы вышли на берег и были в самом прямом смысле слова оглушены тишиной.(...)

Река, которая именовалась у нас “водной преградой”, вдруг стала обычной рекой. Мы сняли свои грязные портянки, завшивленные телогрейки и полезли в воду. Именно в этот момент вдруг стало понятно, что такое счастье. Оно заключалось в том, что мы остались живы...»

Где-то через месяц после подписания капитуляции лейтенанта П. Тодоровского назначили комендантом маленького поселка, а после демобилизации в 1948-м он со второго раза поступил во ВГИК, чтобы осуществить свою мечту.

* * *

На 15 мая 1944 г. в составе офицерского корпуса Красной Армии насчитывалось 2952 генерала. Как явствует из документов наркомата обороны, это стало одной из актуальных проблем того времени, так как количество высших офицеров в годы войны по сравнению с довоенным периодом увеличилось более чем в три раза.

«Дальнейший рост количества генералов уже не отвечал объективным потребностям. Война близилась к завершению, и неизбежным было численное сокращение армии, в том числе офицерского состава», — говорится в коллективном труде «Офицерский корпус и кадровые органы Вооруженных Сил России».

«Проведенный в Главном управлении кадров анализ показал, что в системе присвоения генеральских званий и распределения генералов между войсками и аппаратом имелись серьезные недостатки. Необходимо было принять меры к сокращению штатно-должностного количества генералов в Красной Армии, а также определить, как использовать офицерские кадры в мирное время (там же)».

В документе, который был доложен Сталину 18 мая 1944 г. начальником Главного управления кадров генерал-полковником Ф.И. Голиковым, говорилось: «... На 15 мая Красная Армия имеет 2952 генерала. В целом эти данные свидетельствуют:

1. Об огромном росте военных кадров Советского Государства за время Отечественной войны.

2. О создании в годы Отечественной войны большого генералитета Красной Армии...

3. О том, что основным источником выращивания и формирования советского генералитета явилась лучшая, наиболее боевая и способная часть офицеров, выдвинувшаяся снизу из числа полковников — 1152 чел., подполковников — 182 чел., майоров — 186 чел., капитанов — 15 чел. и старших лейтенантов — 1 чел».

Анализируя все необходимые данные, начальник ГУКа предлагал:

«1. Определить и ограничить общую численность генералов

Уже сейчас мы имеем почти 3 тысячи генералов (2952 чел.).

Это сейчас очень серьезная цифра. В сравнении с другими армиями она будет выглядеть так: США — 1065 генералов, сухопутная армия Англии — 517 генералов, Германия — 2198 генералов (без санитарной и ветеринарной службы), Япония — 1209 генералов (данные Разведывательного управления от 25 января 1944 года).

Требования на присвоение новых и новых генеральских званий не прекращаются и не ослабевают.

Особенно они велики по линии службы тыла Красной Армии (в тоже время они наиболее сдержаны из действующей армии и по общевойсковой линии).

Сточки зрения штатной нам могут предъявить требования еще на присвоение 6000 генеральских званий. Это вытекает из того, что в действующих сейчас штатах военного ведомства установлено 9007 должностей, которые должны и могут замещаться лицами генеральского состава. Эта цифра в 3 раза больше количества уже имеющихся генералов.

Кроме того, нужно учесть, что в целом ряде случаев центральные управления стремятся добиться генеральского звания даже тем лицам, должностное положение которых определяется категорией “Подполковник — полковник”.

Необходимо:

а) установить ориентировочную численность генералов для Вооруженных сил Советского Союза, чтобы ее придерживаться;

б) основательно сократить штатно-должностное количество генералов, установленное сейчас, тем более что излишне большая численность генеральского состава отрицательно скажется на авторитете и весе генералов;

Такое сокращение штатных должностей генералов является, безусловно, возможным и реальным делом, это видно хотя бы из того, что 9007 штатных генеральских должностей — 3287 идут под рубрикой “Полковник-Генерал”, то есть вполне могут заполняться полковниками.