Невеста страсти - Джо Гудмэн

— Какого черта!

Алексис уже не пыталась сдерживаться. Мужчины, тесно набившиеся в маленькую капитанскую каюту, тоже были на пределе.

Франк Спринджер, сидевший за дальним краем стола, сжимал в руке стакан с ромом, и было непонятно, что он собирается с ним делать: поднести огненную жидкость к губам или раздавить стекло в ладони. Гарри Янг откинулся на спинку стула, и, если бы не взгляд прищуренных глаз, напряженный, выжидательный, можно было бы подумать, что он отдыхает. Майк Гаррисон застыл неподвижно, его можно было принять за изваяние; волнение выдавали лишь играющие под скулами желваки. Джон Лендис, сидя в кресле по правую руку от Алексис, озабоченно хмурил брови. Старый моряк, целиком погруженный в свои мысли и оттого почти не замечающий происходящего в каюте, одной рукой поглаживал бороду, другой крепко держался за подлокотник.

Курт Джордан, расположившийся по левую руку от капитана, взглянул на Алексис с нескрываемой печалью. Глаза, всего час назад горевшие воодушевлением, потухли.

— Я думаю, вы захотите услышать все от них сами, капитан, — сказал Джордан, и Алексис без труда догадалась: будь такое возможно, Курт избавил бы ее от этой необходимости.

— Вы правы, мистер Джордан, — ответила Алексис. — Мистер Лендис, повторите, пожалуйста, то, что вы сказали. Обещаю больше на вас не кричать.

— Кричите сколько угодно, — ответил старый моряк. — Мы уже битый час только и делаем, что орем друг на друга.

— Ни вам, ни капитану Клоду от этого крика не становится легче. Повторите то, что вы узнали.

— Сенатор Хоув и его парни всех нас попросту используют. Я сказал, что капитана собираются повесить, и не за то, что он освободил вас, а за что-то совершенно другое.

— Но вы не знаете, за что именно.

Лендис покачал головой.

— Мы не смогли подобраться ближе к тюрьме и выяснить, что там происходит. А сейчас нам назначили другого капитана, и, согласно его приказу, на рассвете мы срочно отбываем из Вашингтона.

— Им приказано найти нас, — добавил Джордан.

Курт услышал эту историю одним из первых, когда вместе с несколькими товарищами разыскал Лендиса и его матросов. Джордан привел их на корабль, рассудив, что едва ли стоит подозревать экипаж «Конкорда» в чем-то недобром, поскольку, отправляясь на борт «Принцессы ночи», они здорово рисковали.

— Все это для того, чтобы мы не стояли у Хоува на пути, пока он расправляется с нашим капитаном, — вмешался Франк.

— Какие у вас есть доказательства того, что за приказом к отплытию стоит Хоув? С чего вы взяли, что он таким образом пытается не дать вам связаться с капитаном Клодом и, быть может, освободить его?

Алексис говорила спокойно и четко. Она сумела овладеть собой. Разумеется, она понимала: освободить Клода не так-то просто, понимала уже тогда, когда решилась пойти на этот шаг. Но по скупым сведениям, полученным на данный момент, она видела, что все оказывается гораздо сложнее, чем можно было ожидать.

— Итак, Лендис, — сказала она, — откуда вам стало известно об этом?

Теперь внимание всех было обращено к Лендису. Историю, которую сейчас предстояло услышать собравшимся, он уже успел рассказать товарищам, но сейчас у него появилась реальная надежда своим рассказом помочь освободить капитана Клода.

— Вчера днем я зашел к капитану. Я предполагал, что ему нужна моя поддержка после того, как вас арестовали. Именно тогда он мне и рассказал о том, что сделал. По-моему, капитан Клод совсем не жалел о своем поступке. Я узнал, что он доставил вас на ваш собственный корабль, и теперь вы, должно быть, на расстоянии доброго десятка миль от Вашингтона. Он еще удивился, как это ни я, ни остальные члены его команды не ведали о том, что ваш корабль зашел в порт. Я ответил, что, коли вас забрали, следить за вашим кораблем не имеет больше смысла.

Капитан Клод рассказал мне о том, что происходило на встрече с Хоувом, и я согласился с тем, что он поступил верно, освободив вас. Оставалось уговорить его покинуть дом: зачем же было ждать, когда его арестуют, — но он отказался. Он хотел доказать вздорность предъявленных вам обвинений в суде, а заодно получить ответы на возникшие у него к Хоуву вопросы. Капитан полагал, что его могут освободить еще до суда, но не хотел говорить вам об этом. Он решил, что будет правильнее, если вы подготовитесь к самому худшему.

За ним пришли, когда я еще был в доме. Капитан велел мне спрятаться, но сперва взял с меня клятву, что я никому ничего не открою даже под присягой. Он заботился о нашей безопасности: если дела пойдут не так, как хотелось бы, подозрение не должно пасть на команду. Поскольку капитан Клод сам вышел навстречу конвою, они решили обойтись без обыска. Я спрятался в кабинете и слышал все, что делалось за дверью, в том числе и разговор Таннера с сенатором. Меня немного удивило присутствие сенатора при аресте. Обычно так не делается. Капитана увели, но Хоув и один из его людей задержались в дверях.

Говоривший с Хоувом задал ему странный вопрос: каким образом они смогут отправить капитана Клода в тюрьму? Хоув ответил, что об этом уже позаботились, и командир конвоя передаст тюремной охране бумаги. Судя по всему, сенатор показал в этот момент какие-то документы. Его собеседник, вероятно, просмотрев их, расхохотался. Он сказал: «Вы и в самом деле обо всем подумали. Капитан в жизни не догадался бы, за что его сажают!» Мне показалось, что в голосе этого человека прозвучала какая-то неуверенность, проявившаяся вполне отчетливо, когда он добавил: «Знаете ли, сенатор, капитан Клод довольно хорошо известен. Его начальству не так-то легко будет поверить в это». Хоув ответил в том духе, что это уже не его ума дело. Мол, тебе заплатили, и начальство Таннера тоже деньги любит. А те, кого не удалось подкупить, если и узнают что, то только когда будет поздно.

Лендис решил, что пора передохнуть, и глотнул вина. Украдкой он посмотрел на Алексис. Она сидела, откинув назад голову и закрыв глаза. Лицо ее покрывала необычная бледность.

— Это все, что мне известно, капитан, — закончил Лендис. — Вроде бы немало, и все же сказать что-то определенное трудно. Мы не знаем, почему против Таннера были выдвинуты ложные обвинения. Мы не знаем, почему арестовывать его явился Хоув. Быть может, сенатор понимал, что капитан Клод не может быть арестован ввиду вздорности предъявленных вам обвинений. Единственный достоверный вывод из всего этого — Хоув не хочет, чтобы Таннер Клод оставался на свободе. Мы ни к кому не можем прийти с этим. Мы не знаем, кто подкуплен, а кто нет. Времени для выяснений у нас, кажется, не остается. Что, если приказ об аресте Клода выпустил сам Президент?

— Я никогда не поверю в это! — решительно возразила Алексис, широко распахнув глаза.

Наклонившись вперед всем телом, она страстно заговорила:

— Не может Президент великой страны быть до такой степени оболванен, чтобы по навету вывести из строя одного из самых способных своих командиров.