Двенадцатая карта - Джеффри Дивер

Стало быть, это и был тот человек, о котором Делрей слышал вчера на улицах и который почти добрался до девушки на школьном дворе.

Райм надеялся, что он назовет имя заказчика, нанявшего Бойда.

Детектив внимательно оглядел неулыбчивого здоровяка: армейскую куртку сменил рваный линялый джемпер. Видимо, знал, что его вчера засекли у школы в зеленом.

Громила был подавлен, но ничуть не напуган. Наконец он заговорил:

– Послушайте, вы не…

– Тш-ш-ш, – зловеще прошипел Делрей, продолжая рыться в изъятом у него кошельке, одновременно рассказывая присутствующим, как было дело. Он как раз подходил к особняку Райма, неся с собой отчеты ФБР о расследовании махинаций по отмыванию денег в местных банках, когда увидел, как из дома вышел подросток.

– Увидел, как этот гад дал мальчонке деньги, потом оторвал свою задницу от скамейки и стал уходить. Внешность подходит под описание. Хромает. Сразу меня зацепил. Особенно когда я заметил его специфический «изъян» у самой щиколотки.

Фэбээровец кивнул на пистолет, который обнаружил в носке задержанного, и поведал, как снял куртку, завернул в нее бумаги, сунул под ближайшие кусты, затем измазал грязью спортивный костюм, чтобы перевоплотиться в бомжа.

– Позвольте мне кое-что сказать, – начал сообщник Бойда.

Делрей ткнул в его сторону огромным пальцем.

– Мы очень ясно дадим тебе знать, когда надо будет раскрыть рот. Без возражений?

– Я только…

– Без воз-ра-жений?

Угрюмый кивок.

Агент приподнял в руке содержимое кошелька: деньги, пару семейных фото, одну выцветшую помятую фотографию.

– Это что? – спросил он.

– Мой тэг.

Делрей поднес снимок поближе к Райму. На нем был изображен старый угловатый вагон в нью-йоркской подземке, бок которого украшала цветистая надпись: «Jax 157».

– Граффитист, – изогнув бровь, сказала Сакс. – А ничего так, красиво.

– По-прежнему зовешь себя Джаксом? – спросил Райм.

– Обычно.

Делрей показал удостоверение с фото:

– Для славных тружеников управления городского транспорта ты, может, и был Джаксом, но вот для остального мира ты, похоже, Алонсо Джаксон. Также известный под красноречивым обозначением «Заключенный два-два-ноль-девять-три-четыре», присвоенным в исправительном учреждении чудного города Олден, штат Нью-Йорк.

– Буффало, верно? – спросил Райм.

Сообщник Бойда кивнул.

– Тюремные связи – вот откуда ты его знаешь.

– Кого?

– Томпсона Бойда.

– Не знаю я никакого Бойда.

– Тогда кто тебя нанял для этого дела? – рыкнул Делрей.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Какое еще дело? Клянусь, не знаю. – Он действительно выглядел сбитым с толку. – И насчет всего остального… газ какой-то… Я…

– Ты выслеживал Женеву Сеттл. Купил себе пушку и объявился вчера у школы, – указал Селлитто.

– Ну это да, верно. – На его лице отобразилось удивление их осведомленностью.

– А теперь и здесь объявился, – продолжил Делрей. – Вот о каком деле мы тут все языками треплем.

– Нет никакого дела. Честное слово, не знаю, что вы имеете в виду.

– Ну а про книги что нам расскажешь? – спросил Селлитто.

– Это книги, которые ребенком читала моя дочь. Для нее и предназначались.

– Восхитительно, – пробормотал Делрей. – Объясни-ка теперь, зачем надо было кому-то платить, чтобы передать их… – Он запнулся, нахмурил брови. Похоже, настал черед даже Фреду Делрею потерять дар речи.

– Ты хочешь сказать?.. – протянул Райм.

– Именно так. – Джакс тяжело вздохнул. – Женеве. Моей малышке.

– Итак, все сначала, – сказал Райм.

– Хорошо. Такое дело: шесть лет назад меня закрыли. Назначили от шести до девяти в Уэнди.

Тюрьма строгого режима в Буффало.

– За что? – рявкнул Делрей. – Вооруженный грабеж и убийство, кажется?

– По трем пунктам: грабеж, ношение оружия, вооруженное нападение.

– А две четверти? Убийство было?

– Пытались пришить, но этого не было, – решительно заявил он. – Изменили на вооруженное нападение. Да и не делал я этого.

– Старая песня, – пробормотал Делрей.

– Но ограбление было? – спросил Селлитто.

Джакс поморщился:

– Да.

– Продолжай.

– В прошлом году меня перевели в Олден, на общий режим. Там я работал и учился. Месяца полтора назад освободили за примерное поведение.

– Расскажи про ограбление.

– Значит, так было. Несколько лет назад была у меня работа – красил я в Гарлеме.

– Граффити? – Райм кивнул на фотографию разрисованного вагона.

Джакс рассмеялся:

– Дома красил – малярничал. На граффити не заработаешь, если ты, конечно, не Кит Хэринг. В общем, погряз я в долгах. Винэс – мать Женевы, уже крепко подсела. Сначала кокс, потом героин, потом дело дошло до крэка.

Его лицо изображало неподдельное горе.

– Когда мы с ней познакомились, уже было заметно, что у нее проблемы. Но сами знаете, любовь зла. Ну так вот, над нами повисла угроза оказаться на улице, и денег Женеве на одежду, учебники, а бывало, и на еду уже не хватало. А она должна была иметь достойную жизнь. Вот я и решил: разживусь немного деньгами, устрою Винэс в лечебницу, на реабилитацию. Если откажется, заберу Женеву, дам ей нормальный дом.

Короче, один мой приятель, Джоуи Стоукс, рассказал, что наклевывается у него дельце в Буффало. Вроде слышал он где-то, что ходит по субботам инкассаторский броневик, забирает выручку из пригородных маркетов. Всего двое ленивых охранников – сущий пустяк.

В ту субботу мы с Джоуи пошли на дело, думали, что к вечеру у каждого на руках будет по пятьдесят-шестьдесят штук. – Джакс удрученно помотал головой. – Зараза, и чем я думал… повелся на байки этого болтуна. Как только водила отдал нам мешки с деньгами, все пошло наперекосяк. У него там была секретная кнопочка, о которой мы не догадывались. Он ее и нажал, и почти сразу нас обложили.

Мы рванули на юг, но попали на переезд, о котором не знали, а там товарняк застрял. Мы развернулись и давай петлять по проселкам, съехали в поле. В итоге пробили два колеса, бросили тачку, а дальше – бегом. Копы догнали нас через полчаса. Джоуи сказал, что надо отстреливаться, но я отказался, крикнул копам, что мы сдаемся. Джоуи взбесился и всадил пулю мне в ногу. Копы подумали, что мы палили по ним – отсюда и покушение на убийство пришили.