Драконье горе - Евгений Малинин

– А теперь я еще раз прошу тебя – забери свою жалобу!

Барон молчал долго, очень долго, даже сидевшая у него в головах девушка замерла в ожидании, боясь помешать раздумьям своего господина. Наконец, он поднял голову и произнес почти спокойным голосом:

– Хорошо, я отзову свою жалобу, но ты должен обещать мне, что отдашь Черного Рыцаря в мои руки…

– С удовольствием, барон, – с явным облегчением ответил Альта, – Тем более, что я уверен в том, как ты поступишь с этим… выродком!

– Почему – выродком?.. – быстро переспросил сэр Торонт.

– А кто же он? – кривая усмешка снова выползла на уста графа, – Неужели ты думаешь, что сквот или благородный сэр может в такой степени овладеть магией? Ты же знаешь, сколько времени я посвятил ее изучению, а я совсем не глуп, и что?.. Я, конечно, разучил несколько фокусов… несколько очень серьезных фокусов, но и только! А этот самозванец владеет магией, как искусством. Так кем он при этом может быть?!

Глаза барона расширились от пришедшей ему в голову догадки, и он потрясенно прошептал:

– Полукровка!..

– Ты догадлив, барон!.. – со скрытой усмешкой произнес сэр Альта.

– Но тогда этого… Рыцаря тем более нужно уничтожить! – воскликнул барон вскакивая с дивана. В прорехе распахнувшегося халата мелькнуло голое, мускулистое, заросшее черным волосом, тело, и на графа пахнуло застарелым потом. Альта чуть поморщился и уже обычным своим, слегка высокомерным тоном признанного предводителя закончил разговор:

– Я рад, барон, что ты понял меня… Значит твоя жалоба… – он выжидающе замолчал.

– Сегодня же пошлю Оберону его почтовую крысу! – ответил барон, кашлянул и немного смущенно добавил, – И надеюсь, граф, ты простишь мне мою резкость!..

– Никакой резкости не было, – ответил граф, вскинув подбородок, – Я прекрасно понимаю твое состояние и уверен, что с… гибелью твоего обидчика к тебе возвратятся все твои… таланты!

Он резко кивнул и добавил:

– А сейчас разреши откланяться, меня ждут неотложные дела.

– Как, граф, разве ты не останешься обедать?! – искренне огорчившись воскликнул сэр Торонт, – А я хотел показать тебе свое новое приобретение, такая ягодка – пальчики оближешь! И всего-то ей двенадцать лет…

Граф улыбнулся, надевая шляпу, и наставительным тоном произнес:

– Барон, ты катишься по наклонной плоскости… – и поймав недоуменный взгляд барона, добавил, – Твои ягодки становятся все более юными, так что скоро, ты дойдешь до совершенной синевы. А незрелые… ягодки… вредны для желудка!..

Барон запрокинул свою косматую голову и раскатисто расхохотался, в граф, не дожидаясь эскорта, покинул кабинет сэра Торонта.

Ярость душила сэра Альта, пока он в одиночестве шагал переходами замка к выходу.

«И мне приходится уламывать это ничтожество! Эту тупую, похотливую дубину, для которой ничего не стоит сорвать любой, самый великий замысел, только бы удовлетворить свою мелочную страстишку! И эта мускулистая… слизь желает получить душу?! Тень меня забери, если я после завершения своего замысла не сотру его с лица этого Мира!»

Граф вышел во двор замка и одним движением вскочил в седло своей лошади. Четверо сопровождавших его оруженосцев немедленно пристроились к нему по бокам, и граф с ходу в галоп послал свою лошадь к воротам.

На мосту, прислонясь к камням надвратной башни и небрежно, одной рукой, держа алебарду, стоял расхлябанный стражник. Подставив ласковому солнышку небритую морду и открыв рот, он явно наслаждался спокойной жизнью и никак не собирался реагировать на то, что охраняемый им замок собирался покинуть близкий друг его хозяина. Вид этого разгильдяйского сквота довел графа до белого каления. Проскакивая ворота, сэр Альта нервно дернул щекой и щелкнул пальцами особым способом. В ту же секунду из-под копыта его лошади вылетел неизвестно откуда взявшийся ком грязи и угодил прямо в физиономию стражника.

Топот лошадиных копыт давно уже отгрохотал по настилу моста и затих вдали, а уронивший алебарду воин все еще отплевывался и пытался стереть с лица удивительно липкую грязь.

Вечерело. Солнце повисло над самым горизонтом и потеряло свою жгучую силу. Лес давным-давно остался позади, и теперь тропа вилась между невысоких кустиков и синей травы, покрывающей всю округу плотным, ультрамариновым ковром. Наш рогатый осел, едва только мы выехали из-под лесного укрытия, умчался далеко вперед и теперь возглавлял наш отряд в качестве передового дозора.

Места эти были явно необжитые – ни деревеньки, ни даже одинокого двора не повстречалось нам с самого утра. Но, что самое интересное, не увидели мы и ни одного животного, хотя по моим представлениям здесь должно было быть царство не пуганной фауны. Вокруг стояла тишина, не нарушаемая даже шорохом птичьих крыльев.

Впереди, совсем уже недалеко, за плоской синей равниной, высились первые отроги, окутанных дымкой гор, но я прекрасно понимал, что раньше завтрашнего полудня нам до них не добраться.

Ехали мы не спеша – лошади за день пути подустали, и нам совсем не хотелось загонять их окончательно, но останавливаться на ночлег было еще рановато. Правда, мои маленькие друзья, каргуши, налопавшись орехов – они съели почти пол мешка, кимарили у меня за спиной, но на мой взгляд, эти два пройдохи могли спать в любом положении и любое количество времени… А могли и не спать. Мы с сэром Вигурдом ехали рядом, так что копыта наших коней совершенно бесшумно ступали по мягкой траве, а путеводная тропа разделяла нас.

Солнце коснулось земли пылающим краем и приостановилось, словно раздумывая имеет ли смысл прятаться, выпуская в мир ночь, а потом сразу нырнуло за горизонт на треть. Сэр Вигурд посмотрел на меня и прервал молчание:

– Наверное, сэр Владимир, нам стоит остановиться на ночлег сейчас, чтобы не копаться в темноте.

Я остановил лошадь и огляделся. По-моему на этой плоской равнине было все равно, где останавливаться, так что выбирать особенно было не из чего. Правда совсем недалеко от места, предложенного сэром Вигурдом бил чистый ключ, давая начало крошечному ручейку.

– Ну что ж, пожалуй ты прав, сэр Вигурд, пора останавливаться…

Мы соскочили с коней и принялись разбивать лагерь. Хотя, собственно говоря, и разбивать-то особенно было нечего – я разжег костер, а сэр Вигурд достал из сумок наши припасы. Присев у огня на траву, мы медленно жевали вяленое мясо с успевшими подсохнуть лепешками и наблюдали, как темнеет постепенно небо, как скрываются в опускающейся темноте дальние горы, как проклевываются точки звезд.

И вдруг я увидел, как взгляд Вигурда остановился на чем-то, расположенным за моей спиной, и глаза его удивленно расширились. Однако, обернуться я не успел, над моим ухом раздался знакомый голосок:

– Может быть благородные сэры и меня угостят ужином?..